Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Главный режиссёр «Красного факела» рассказал сагу об убийстве дикой утки

Хильда и зелёный симулякр леса

Сегодня редкий читатель-зритель не знает термина «скандинавский нуар» — мрачные криминальные и политические драмы, разворачивающиеся на северных берегах, занимают отдельное место в массовом культурном мейнстриме. Безэмоциональные герои с тяжёлыми психологическими травмами, холодный колер окружающего пейзажа, атмосферный привкус из серии «что-то страшное грядёт» и общая фатальность сюжета — вот главные черты скандинавского детектива. Спектакль «Дикая утка» в постановке главного режиссёра стал событием для любителей северной мрачнухи — всем поклонникам шведского сериала «Мост» и писателя Ю. Несбё посвящается. «Стопицот» маньяков на один квадратный метр, конечно, не будет, но на зрительских нервах сюжет поиграет.

В основу истории режиссёр Тимофей Кулябин и драматург Ольга Федянина положили пьесу Ибсена с одноимённым названием, где герои 150-летней давности тонут в вязком болоте застарелой семейной драмы. Пьеса была переведена с «древнего» норвежского на современный: герои получили знакомые нашему уху имена, обзавелись родовыми травмами, действие переместилось в студию-лофт, а девочка Хильда превратилась в особенного ребёнка с явным расстройством аутистического спектра и признаками ДЦП. В общем, сплошное усиление предлагаемых обстоятельств и нагнетание внешних факторов — как в традиционном скандинавском нуаре. На столь любимую зрительскому сердцу мрачнуху работает и сценография художника Олега Головко, выполненная в цветовой гамме обнажившейся из-под снега земли, серых скал и белёсого тумана: хюгге здесь и не пахнет, сплошной обезличенный минимализм — стол, диван, торшер.

Разговор по душам Томаса и Герберта Берга

Артхаусную сдержанность сценического действия усиливает ещё один план в виде фильма, снятого студией «Гамма» в пустом лофте, куда на время репетиций переехала вся творческая команда. Лофт был превращён в дом Бергов и гостиную семьи предпринимателя Верле — здесь разворачиваются события, помогающие зрителю понять, кто кем приходится в этой семейной драме и какие психологические нити связывают героев. Условно говоря, фильм, который идёт на заднике сцены, — это приквел, краткое содержание основных событий, остающихся за кадром. В первых сценах актёры пытаются синхронизироваться со своими экранными альтер эго, выполняя роль «дублёров», озвучивающих фильм, но затем отстраиваются и начинают жить своей жизнью. Такая сценическая расстановка работает на общую идею спектакля: сначала ты снимаешь документальный фильм о своей жизни, как это делает Мартин Берг (Денис Казанцев), и мнишь себя режиссёром, а потом превращаешься в обычного статиста. В скандинавском нуаре бог-режиссёр суров, а финал — фатален и безысходен, несмотря на торжество правды.

Эксперты считают, что в основе скандинавского творчества лежат два типа традиционных саг — родовые и героические. «Дикая утка» Кулябина — это, бесспорно, родовая сага, где у внешне сдержанных героев кипят внутренние котлы, а черти всех мастей подкидывают под них дровишки. Поэтому путь Героя, который несёт знамя торжества правды, становится той самой отправной конфликтной точкой. В спектакле эта миссия возложена на Томаса Верле (Павел Поляков), который возвращается в родной город, чтобы отработать травматичные отношения с богатым отцом Хоконом Верле (Андрей Черных) и найти способ показать ему фигу в кармане. Фига в кармане не заставляет себя ждать: Томас узнаёт, что его друг детства Мартин находится на полном иждивении Хокона Верле, потому что воспитывает его дочь Хильду (Луиза Русанова), думая, что он её кровный отец. И — та-дам! — возмездие, торжество правды, я раскрою тебе глаза, о друг мой, ибо надо жить не по лжи. На самом деле Томасу нет никакого дела до торжества правды — ему просто хочется пнуть побольнее своего папашу, а тут такая оказия подвернулась. Но, согласитесь, чёрный плащ борцуна за справедливость всегда выглядит социально привлекательнее, чем вульгарная месть? Павел Поляков удивительно точно примеряет на себя этот плащ, не скрывая и одновременно стыдясь своих истинных мотивов. Его внешне сдержанная рефлексия позволяет зрителю заглянуть в бездну человеческой психики, где одновременно уживаются Свет и Тень. Стоп-кадр: Томас валяется в ботинках на кровати в отеле — можно предположить, что через несколько минут он запьёт антидепрессанты виски, поигрывая кадыком в зеркальном отражении, как это делают герои скандинавских детективов. Молча, сурово и рутинно.

Родство душ по отцовской линии

Правда Томаса вдребезги разбивает семью Бергов, где центром Вселенной является неземная девочка Хильда — инопланетное существо, живущее в мире особенных вибраций, которые она «достаёт» из музыкального аппарата, купленного ей родителями в качестве терапии. Чтобы войти в контакт с «неземным разумом» Гина (Ирина Кривонос) и Мартин разрабатывают целую систему семейного языка. Папа одержим идеей снять о дочери модный неигровой фильм, поэтому контактирует с Хильдой через оптику кинокамеры. Мама печётся о социализации дочери, заставляя девочку записывать на специальной доске дневные события. А дедушка Герберт Берг (Владимир Лемешонок) предоставляет девочке убежище в симулякре дикого леса, где живёт живая дикая утка, а деревья растут в цветочных горшках. Это зелёное место силы вызывает у зрителя восхищённую оторопь — мёртвый лес сочного ядовитого цвета выглядит как кровь на жертвах криминальных драм. И это тот самый художественный штрих, который готовит зрителя к неизбежному.

Узнав правду, Мартин отказывается от Хильды и торопливо-радостно бежит с тонущего корабля семьи, отринув годы любви, когда он считал девочку своей. «У меня больше нет дочери!» — пафосно заявляет он, надеясь укусить этим заявлением жену Гину и друга Томаса. Но, как часто бывает в жизни, чеховское ружьё, висящее на стене, выстреливает в самого слабого и беззащитного. В неземную девочку Хильду, которую разыграли в своей шахматной партии взрослые. И у этого скандинавского детектива второго сезона, к сожалению, не будет.