Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Как развивается школьное инклюзивное образование в Новосибирской области?

Эксперты убеждены, что именно инклюзивное образование научит наше общество гуманизму и толерантности.

Официальная статистика утверждает: в 2020 году в России поставлено на учёт 689 000 детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) — ещё 15 лет назад над ними педагогическим дамокловом мечом висел диагноз «необучаемые». Теперь эти дети, согласно федеральному закону, интегрированы в образовательную систему и имеют право учиться в обычной школе — если, конечно, у ребёнка нет прямого медотвода. Но в прошлом году команда международного эксперта по инклюзивному образованию Марии Прочухаевой провела собственное исследование и пришла к выводу, что около 60% таких ребятишек учатся на дому — российские школы не могут создать им нужных условий. О главных проблемах школьной инклюзии в Новосибирской области и о том, что мешает наладить в обычной школе учебный процесс, объединяющий всех учеников, шёл большой разговор в педагогическом комьюнити, инициированный учредителем общественной организации «ДАУН СИНДРОМ» Татьяной Есиповой.

Инклюзивное образование — одна из горячих тем в обществе, где ещё живёт средневековая стигматизация из серии «ваш ребёнок отличается от наших». И недавнее видео с мамашей из Санкт-Петербурга, которая выгоняла с детской площадки детей с расстройством аутистического спектра (РАС), тому яркий и гадкий пример. Мы уже не говорим про родительские школьные чаты, где даже обычные дети, но с особенностями поведения, склоняются по всем падежам. По мнению Марии Прочухаевой, именно инклюзивное образование поможет научить наше общество гуманизму и толерантности, а детям с ОВЗ позволит выйти на более высокий уровень развития познавательных, личностных и коммуникативных способностей.

— Я приглашала на эту встречу директоров обычных и коррекционных школ, — рассказывает Татьяна Есипова. — И мне позвонила сотрудница одной коррекционной школы нашей области. «Я правильно позвонила, у вас там что-то по обучению даунов?» — спросила она. Что я могла ей ответить? Только одно: не нужно приезжать к нам на встречу. Даже в коррекционной школе не сформирован правильный понятийный аппарат, и это — страшно.

Инклюзивное образование в нашей стране делает первые шаги, и какие-либо педагогические выводы делать рано, кроме одного — в школах явная нехватка дефектологов и логопедов, а у самих учителей знаний из области инклюзии минимум. Поэтому по всей России распространена практика, когда родителей ребёнка с ОВЗ уговаривают перейти на домашнюю форму обучения, — отказать им напрямую не позволяет закон.

— Я считаю, что каждая система образования должна учитывать индивидуальные особенности ребёнка, — говорит начальник отдела общего образования мэрии Новосибирска Ольга Прасолова. — Мы долго обсуждали этот вопрос с руководителями школ и центром образования «Магистр». И пришли к выводу, что должны решиться объявить образовательное пространство Новосибирска инклюзивным, хоть и понимая, что к этому мы не готовы на 100 процентов.

Ольга Анатольевна рассказала, что какой-то отдельной статистики по детям с синдромом Дауна, которые могут учиться в обычной школе, нет — большинство из них учатся в коррекционных школах или на дому. И всё дело в том, что на федеральном уровне на таких ребятишек не задаётся образовательный стандарт, — все методологии разрабатываются интуитивно самими педагогами и методистами общественных организаций, которые сопровождают детей с ОВЗ. Кроме того, на общую пробуксовку инклюзивного образования в Новосибирске влияет и стремительный рост города — новые районы множатся как грибы, плотность населения всё «толще», а значит, школьные классы, особенно в новых микрорайонах, еле вмещают всех желающих.

Специалист департамента образования считает, что ребёнок с ОВЗ будет очень неуютно чувствовать себя в классе, где 30 человек живут бурной ученической жизнью. Для таких детей оптимальный вариант — учиться в классе малой наполняемости, но, как сказала Ольга Прасолова, «мы такие с трудом создаём».

Одна из самых болезненных тем в инклюзивном образовании — это «вежливый отказ» директора школы, который не хочет брать на себя ответственность за ребёнка с ОВЗ. И даже заключение психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК), где написано, какой специалист в рамках обучения необходим такому ученику и по какому варианту адаптированной программы его необходимо обучать, зачастую не помогает. И тут вся надежда на силу духа педагога — как было в случае с Павлом Есиповым, которого не побоялись принять в обычную школу.

— В школе понимали, какие нужны компетенции, чтобы учить такого ребёнка, — уверена Елена Плетнёва, начальник отдела дошкольного и общего образования министерства образования НСО. — Мы сегодня много говорим о ресурсных классах и тьюторстве, но у нас совершенно не выстроено сопровождение этих детей, нет общего алгоритма подхода к ним. Если директор не принимает в школу ребёнка с ОВЗ, значит, он не понимает, какой управленческий ресурс должен включить в этом случае.

Эксперт рассказала, что в министерство часто приходят жалобы от родителей детей с РАС, которых приняли в школу «для галочки», не создав для них индивидуальные условия. В результате проверок вскрывается, что ребёнок по факту не был на обучении — трудно назвать учёбой 15-минутные занятия с учителем после уроков. В итоге — читать и писать дитё не умеет, родители расстроены, педагоги уязвлены.

Елена Плетнёва убеждена, что ресурс для инклюзивного образования в нашем регионе есть, дело — за разработкой конкретных программ. И к этой миссии нужно привлекать в качестве экспертов родителей и общественные организации, которые поддерживают детей с ОВЗ. И ещё — важно понять: что будет делать ребёнок с ОВЗ, когда он, к примеру, окончит девять классов в общеобразовательной школе? В какое профессиональное училище он сможет поступить, чтобы закрепить свою социализацию и навыки? «Мы проводили встречу с руководителями учебных заведений среднего звена, — рассказывает Елена Плетнёва. — Они готовы учить таких выпускников, но нет программ и методических рекомендаций. Начинаем работу».

Понятное дело, что не все учителя готовы к работе с такими детьми, — поведение учеников с особенностями вызывает у них иногда «педагогический ступор», особенно если об инклюзии они узнали из методичек. Ведь одно дело — пособие, и совсем другое — живая ситуация, когда учитель сталкивается с нестандартным поведением детей с трудностями эмоционально-волевой сферы. Куда тогда бежать и что делать?

— В нашей школе есть ресурсные классы, мы в самом начале инклюзивного образования и очень стараемся, — встаёт на защиту педагогов директор школы №155 Александр Дмитриев. — Мне как директору не проблема принять ребёнка с ОВЗ. И не проблема создать отдельный класс и выделить кабинет. В чём я вижу сложности? В кадрах. Будут кадры — будем работать с ребёнком. Вот у меня трудится в ресурсном классе педагог-дефектолог. Она у меня одна. И вот она мне говорит: я увольняюсь. И что? Избушку на клюшку? Как я родителям в глаза смотреть буду? В чём я вижу выход из ситуации? Может быть, в создании ресурсных онлайн-классов, где школы смогут обмениваться педагогами, подстраховывая друг друга.

Научный консультант «Областного центра диагностики и консультирования» профессор Татьяна Чепель напомнила, что ещё 10 лет назад дети с ОВЗ были «заклеймены» жутким термином, закреплённым государством, — «необучаемые». А сегодня они учатся в обычных и коррекционных школах, ими занимаются психологи и педагоги, интегрируя в социум. Однако, по мнению эксперта, не нужно торопиться отдавать таких ребятишек в обычные школы — это лишний стресс и для самих детей, и для нормотипичных учеников, и для педагогов.

— Для каждого ребёнка с особенностями нужен свой учебный план, — говорит Татьяна Чепель. — Представьте, что в классе есть трое ребятишек с особенностями: с синдромом Дауна, с РАС и с ДЦП — учительнице нужно работать во время уроков по четырём учебным планам? Вы понимаете степень нагрузки? Кстати, сейчас во многих странах, к примеру, в Израиле, отказываются от инклюзии в обычных школах. Да, мы вас любим очень, поэтому создаём комфортную для обучения среду в специальных школах. В общем, вопросов много, но большое счастье, что мы можем сейчас об этом говорить.

В Новосибирске с конца апреля работает «Школа особенного блогера» — ребята с ОВЗ постигают азы ведения своего блога в соцсетях, примеривая на себя современные тренды. В качестве учителей — опытные журналисты, блогеры, фотографы, главные редакторы новосибирских газет и сайтов, SMM-специалисты, имиджмейкеры и мастера ораторского искусства, которые учат ребят работать с текстом, подбирать и обрабатывать фотографии, создавать интересный и качественный интернет-контент. Начинающие блогеры получают не только теоретические знания, но и практические навыки, например, учатся вести «Семейный дневник» — это такие записи из жизни семьи, где воспитываются особые дети. О своём обучении ребята будут рассказывать в интернете, прокачивая свои творческие скилы. А по окончании получат дипломы о завершении курса. Недавно «особенные блогеры» посетили Новосибирский филиал ВГТРК — организатором экскурсии стала депутат заксобрания НСО Елена Спасских. Начальник службы телевизионных программ ГТРК «Новосибирск» Елена Агамян показала ребятам «телевизионную кухню» и рассказала, что такое новости и как их создают.