Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Премьера в театре «Старый дом»: удушающая сила одиночества, удав по имени Голубчик и «внутренние джунгли»

Режиссёр Саша Золотовицкий «экранизировал» на сцене «Старого дома» малоизвестный широкой публике роман Эмиля Ажара «Голубчик», где одинокий интеллигент Кузен, потерявшийся в каменных джунглях Парижа, водит дружбу с удавом по имени Голубчик и пытается обнять весь мир. Слово «экранизировал» в этом сценическом контексте не случайно: по визуальному стилю спектакль напоминает ретро-фильмы, где главным референсом стали картины постимпрессиониста Анри Руссо, а доминирующим цветом — все оттенки зелёного и охры. Визуальный мир «Голубчика» придумала художник Натали Кейт-Пангилинан — в этой уютной «внутренней квартире» главный герой в исполнении Тимофея Мамлина одновременно прячется от мира и пытается выйти к нему. Никто так не жаждет любви и социальных поощрений, как запертый в скорлупе своих привычек и убеждений интроверт.

У первоисточника спектакля очень интересная судьба, ставшая эталоном литературной мистификации, когда известный писатель скрывается под личиной «молодого, неизвестного и дерзкого», чтобы бросить вызов своей популярности. Никому неизвестный Элен Ажар выпускает в 1974 году роман «Голубчик», который сразу привлекает внимание критиков и читателей. Яркий слог, неожиданный сюжет, острая нежность к «маленькому человеку» — в романе были все «ингредиенты», чтобы сразу стать бестселлером. Новой литературной звезде прочили блестящее будущее, видели в нём нового Виктора Гюго, но фигура писателя оставалась в загадочной тени — никто не знал, кто он и откуда. В 1975 году таинственный Эмиль Ажар вновь вызывает бурю обсуждения, получив Гонкуровскую премию за роман «Вся жизнь впереди», а спустя какое-то время станет известно, что под маской молодого автора скрывается известный писатель и литературный мистификатор Ромен Гари. Кстати, Ромен Гари уже получал в своё время Гонкуровскую премию, которая присуждается только раз в жизни, — так писатель стал единственным в истории дважды лауреатом Гонкура. Но игра в «другого» стала для Гари роковой — расщепление личности в экзистенциальных коридорах привело к трагедии.

В квартире Кузена выцвела сама жизнь — как выцвели обои и скудная мебель. Он рвётся к миру и людям из своего душного убежища, потому что человеку нужен человек, но за неимением последнего сойдёт и удав, привезённый им из Африки. В принципе, по меркам сегодняшнего времени, ничего особенного — в нынешних цифровых реалиях люди и голубей на поводке по улицам выгуливают. Но речь идёт о 60-х годах прошлого века, когда люди не сидели в гаджетах, а пытались построить коллективное светлое будущее, в котором, увы, почему-то не хватило место Кузену. Он привлекателен, интеллигентен, учтив, воспитан, хорошо одет, у него есть своя квартира и работа, но никого нет рядом. Кузен — французская ипостась Петерса Татьяны Толстой и Андрея Прикотенко, который сумел вырасти из условной кастрюли с варёной курой, даже где-то сепарировался от мамы-бабушки, но так и не научился наводить мосты с социумом. Он много и обильно говорит книжным, глубоко-деепричастным слогом — буквально заговаривая себя и окружающих, — но такое красноречие людей только отпугивает. Он ищет человека в многомиллионном Париже: подсаживается к одинокому пассажиру в пустом вагоне метро, сутками караулит профессора Цуреса на лестничной площадке с букетом цветов в руке, ищет понимания у женщин определённого рода занятий, приглашает полицейского в воскресный день в Лувр и каждый будний день пытается заговорить с красавицей мадемуазель Дрейфус (Лилия Мусина) в лифте. Конечно, такая активность вызывает у обычных людей лишь оторопь и желание спастись бегством — если бы Саша Золотовицкий ставил комедию в лучших традициях фильмов с Пьером Ришаром, то «Голубчика» ждал бы народный триумф стародомовских «Тёток», которые 20 лет неизменно собирают полные залы. Но режиссёр и Тимофей Мамлин не уходят в комикование: Кузен проживает ситуации остро и болезненно, всякий раз искренне недоумевая, а что я опять сделал не так? В этом пространстве мир не сердоболен — он сразу выносит за скобки тех, кто не похож на большинство. Ты жаждешь общения и любви? Ты какой-то странный, извини. К тому же Кузен «воспитывает» удава, а значит, он ненормален априори. Старая как мир аксиома — непохожих за борт, ибо опасны. Хотя социум подбрасывал Кузену возможность примкнуть к «своим», когда подослал к нему Женщину с Попугаем, агитирующую за развитие сети телефонов доверия для одиноких. Но милая мадам была обругана Кузеном: в сочувствии «убогих» я не нуждаюсь!

Кузена дома всегда ждёт удав Голубчик — умопомрачительная Лилия Мусина в стильном кожаном прикиде и фиолетовом парике. У Голубчика — ломаная пластика «гавроша» в исполнении Милен Фармер, он/она загадочно молчит и иногда обвивает Кузена в соответствии с пластическими этюдами хореографа Александры Колосовской. Кто этот инопланетный Голубчик? Вымышленный друг, своеобразный Карлсон, который всегда на крыше (извините, в кресле)? Или «змеиная ипостась» мадемуазель Дрейфус, которая вдруг оказалась не таинственной красоткой, а жрицей любовных услуг, разбившей в итоге сердце Кузену? Тут в своём-то внутреннем мире не всегда ориентируешься, а у Кузена вымысел и реальность так хитро переплетены друг с другом, что и зазоров не видно. Вполне возможно, что вся эта драма разворачивалась в его «внутренних джунглях», куда он и в итоге и сбежал — от орущих соседей, любопытных коллег, революционеров-бунтарей и прочих людей. И может быть, ни в ком он и не нуждался — сидел в кресле и фантазировал, пока санитары не пришли. В финале сцена зарастает ядовито-зелёными папоротниками Анри Руссо, Кузен скидывает бремя социума вместе с одеждой и убегает в туман, а по его следу крадётся охотник Ван Пелт из культового фильма «Джуманджи». В спектакле Саши Золотовицкого очень много отсылок к мировым хитам, гэгов и прочих любопытных штук, которые прячутся по всей сюжетной канве «Голубчика», отгадывать их — отдельное удовольствие.

Если придирчиво расчленять сюжет «Голубчика», адаптированный для сцены российским драматургом Лизой Булаевой, то он может мимикрировать под любовную мелодраму с примесью экзистенциальных поворотов. Но, к счастью, Саша Золотовицкий рассказал историю, переполненную любовью и надеждой, — мы все знаем, что «человеку нужен человек», но когда в целом мире холодно и пусто, где можно скрыться от одиночества? Кузен живёт в собственном иллюзорном мире, но разве мы не ищем там же прибежища, особенно когда на наши головы валятся с неба камни? Любовь нам даёт возможность ощущать себя живым, и мир готов нам её подарить — стоит перенастроить свой внутренний передатчик, чтобы он принимал сигналы от тех, кто рядом. Не надо ломиться в закрытые двери — никто не откроет. Вселенная нам говорит: «Бум!». Всем — бум-бум! — зажигает импровизированный джаз-банд, призванный успокоить обиженную Кузеном Женщину с Попугаем. Советую спектакль всем, кому этой осенью грустно, но нежно.