Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Ветеран Великой Отечественной войны Владимир Васильевич СБОЕВ — о новосибирском детстве, фронтовом быте и памяти, которую нужно передавать

Когда оживают воспоминания. 

А память ветерана Великой Отечественной войны, кавалера орденов и боевых медалей, учёного, заместителя декана радиотехнического факультета Новосибирского государственного технического университета Владимира Васильевича Сбоева работает как швейцарские часы. И столетний рубеж, который он перешагнул в этом году, — для него просто цифры в паспорте, на мыслительные процессы не влияющие.

— Мы с детства были ловкими мальчишками — гоняли на пустыре в футбол, бегали в лагерь Осоавиахима с самодельным аэродромом и парашютной вышкой — там тренировались планеристы, и мы бредили небом, — рассказывает Владимир Васильевич. — Мы по несколько человек набивались в стропы и прыгали, понимали, что по одному нам прыгать нельзя, унесёт ветром. Я мечтал стать лётчиком. Пытался поступить в авиационное училище, но не прошёл по возрасту и росту. Но я занимался радиомоделированием серьёзно. Взял свои игрушки и пошёл к директору Новосибирского электротехнического техникума связи: возьмите меня к себе! Взяли.

Когда началась война, Володя Сбоев вместе с друзьями прибежал в военкомат: возьмите! Но дяди в погонах сказали 15-летним пацанам: идите учитесь. Однако в 1942 году заявления, оставленные мальчишками в военкоматах, были рассмотрены — наша армия несла огромные потери, нужны были специалисты. И Володю направили в Киевское военное училище связи, которое было эвакуировано в Красноярск, — жили в бараках, учились. А потом команда «По вагонам!», и следующая жизненная остановка — Калининский фронт, 379-я стрелковая дивизия, сформированная в 1941 году на Урале. «А мы с тобой, брат, из пехоты» — это как раз про пехотинца Сбоева и его друзей.

— Мне повезло, что я родился в Восточной Сибири: мы часто ходили с отцом на охоту, и я научился стрелять навскидку, — продолжает ветеран. — Во время боя разделялись парами. Вот начинается артподготовка, мы ещё в окопах готовимся, потом нам дают команду. Первый выскакивает, пробегает метров десять, ложится. А тот, который в окопе, следит за окопами противника. В первом бою на линии огня были какие-то кустарники. И парни побежали по этим кустарникам, клином, а я бежал, как меня учили, — прямо. Перед клином кустарника был хорошо замаскированный окоп с немецким офицером. Он положил человек десять наших ребят. Я бежал прямо и выскочил из кустов правее этого окопа. Фриц начал разворачивать автомат в мою сторону, но я, кажется, опередил его и выстрелил навскидку. Он упал.

Владимир Васильевич в свои 100 лет отлично играет в бильярд.

Владимир Васильевич вспоминает, как зимой, во время передышки, зарывались в снег — он сверху твёрдый, в глубине почти пуховый, можно тоннели подснежные рыть. Зароется солдатик, полежит немного, а потом начинает тихую перекличку: братцы, кто рядом? Вот и сползаются три-четыре человека в одно место: шинельку на «пол» кладут, ложатся «туристическими ложками», а сверху другими шинельками прикрываются. Так и спят, пока команда не прозвучит. «Потому что, сами понимаете, человек — это же не машина, человек устаёт», — улыбается ветеран. А ещё сильно свезёт молодому солдатику, если его в части под своё крыло возьмёт «обстрелянный старик» — так называли тех, кто уцелел в первые годы войны. Вот и Володе такой старик на боевом пути попался — 50 лет «старику» было.

— Он увидел меня, говорит, слушай, малой, у меня шестеро ребятишек, ты, как мой младший, иди-ка сюда, — вспоминает наш собеседник. — Там с ним ещё один был солдат, они все обстреляны были, по несколько раз ранены. На фронте-то как? Если лёгкое ранение, то человека оставляют в медсанбате, это в дивизии. Подлечивают, а потом снова на фронт. Если среднее ранение, то отправляют в полевой госпиталь, то есть при действующей армии. А вот если тяжёлое ранение, тогда в тыл глубокий. Я был несколько раз ранен, начал хромать, меня из пехоты в связь определили.

А потом было наступление на Псков — в контексте операции по снятию блокады Ленинграда. Владимир Васильевич вспоминает, что шли по сплошным болотам, где рыхлого снега по три-четыре метра намело. Идёшь на лыжах, провалился и не знаешь, куда дальше идти, — приходилось протаптывать тропки до очередной высотки, а ночью подтягивать туда пулемёты и связанных лошадей. Лошадь не могла идти по болотам —проваливалась под лёд. Её клали на спину, связывали ноги, обвязывали вожжами и тащили волоком. В районе одной деревни пропал без вести друг Володи — Миша Малков. Только через 55 лет его нашли поисковики, домой вернули.

В обществе бытует мнение, что ветераны, воевавшие на полях большой и кровопролитной войны, не любят вспоминать те страшные и трудные дни. Но Владимир Васильевич Сбоев считает, что память — штука вещественная, требующая передачи из поколения в поколение, чтобы ничего у нас в головах от сытой жизни не зарастало. Поэтому в 2010 году издал книгу «Из воспоминаний рядового пехотинца» — полновесный документальный труд, без прикрас и словесных изяществ. Он прошёл военный путь от простого солдата-пехотинца до командира отделения, был связистом Калининского и Прибалтийского фронтов, пулемётчиком, курсантом курсов младших лейтенантов пулемётного взвода 59-й армии Первого украинского фронта, патрульным ЗКЭТ станции Сарны в Западной Украине, гвардии рядовым 63-го отдельного гвардейского батальона связи.