Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Что такое дискриминация по возрасту и как этому социальному явлению пытаются противостоять в Новосибирской области?

Гепрокуратура официально заявляет: в 2020 году в России совершено 190 тысяч преступлений в отношении пожилых людей — чаще всего бабушки-дедушки становятся жертвами мошенников и подвергаются физическому и психологическому насилию в своих семьях. Российские правозащитники, работающие над законопроектом о профилактике семейно-бытового насилия, считают, что эти цифры — всего лишь верхушка айсберга. Советское воспитание из серии «стыдно признаться» не даёт пожилым людям публично говорить о своих проблемах — они терпят и молчат.

Социологи утверждают: наша культура ориентирована исключительно на молодёжь, где культивируется физическое здоровье и красота, а если тебе 55+, то «ползи уже на свалку истории». Культ вечной молодости, транслируемый в обществе, запустил индустрию, в которую вкладываются тонны денег: мы должны правильно питаться (лишний вес выдаёт возраст!), ложиться на стол к пластическим хирургам (морщины — это не ок), употреблять органическую пищу и биоактивные добавки (это продляет молодость), следить за состоянием своего организма с помощью мобильных приложений и заниматься спортом в фитнес-центрах. Необходимость быть стройным и молодым вкладывается в голову человечеству, которое неуклонно стареет: к примеру, в нашей Новосибирской области каждый пятый человек — пожилой.

Антрополог Роман Шамолин считает, что, учитывая тенденции, которые сейчас правят миром, эйджизм представляет большую опасность, чем расизм и дискриминация по признаку религии. «Геронтофобия распространяется глянцевыми СМИ в виде серьёзной идеологии — человек должен быть молодым, здоровым и успешным, — говорит антрополог. — И эта идеология не встречает общественный отпор, как любая другая дискриминация».

— Эти геронтофобские стереотипы диктуют нам нормы: мы стыдимся своего возраста, скрываем его проявления и молодимся изо всех сил, — уверена семейный психолог-консультант Анна Веселина. — Женщина, которая не предпринимает активных и постоянных попыток омоложения, теперь считается ненормальной. Пожилые люди не являются в обществе лидерами мнений — особенно ярко это проявляется в культурном пространстве. Лично я считаю, что одна из главных социальных причин, которая провоцирует жестокое обращение с пожилыми людьми,  — это дискриминация по возрасту. Нас убеждают, что пожилым людям в этом мире, населённом молодыми и креативными людьми, нечего делать.

Кстати, эйджизм — главная причина, по которой работодатели стараются не принимать людей в возрасте 50+ на работу. По данным мониторинга специалистов HeadHunter Сибирь, 81% работодателей и 74% соискателей отмечают наличие возрастной дискриминации на рынке труда. А половина работодателей согласны с тем, что возрастные сотрудники — наиболее уязвимая группа на рынке труда и рынок смещён в пользу молодых специалистов. И это одно из главных звеньев в цепи жестокого обращения с пожилыми людьми — безработные пенсионеры становятся зависимыми от своих молодых родственников.

Несколько лет назад доктор социологических наук Маргарита Вдовина вместе с группой из Института дополнительного профессионального образования работников социальной сферы провела масштабное исследование-срез среди российских социальных работников: сталкивались ли ваши пожилые подопечные с дискриминацией по возрасту? «Прежде всего, эйджизм, по мнению 48,7% социальных работников, имеет место при обращении пожилых людей за медицинской помощью, — пишет в своём научном труде профессор. — “Старость не лечится”, “А что вы хотите в вашем возрасте?” и другие подобные выражения сопровождают прямой или завуалированный отказ в госпитализации, лекарственных средствах и даже скорой помощи, а также в прохождении медико-социальной экспертизы, несмотря на медицинские показания. Отказ в медицинской помощи необязательно предъявляется в явной грубой форме. Чаще он имеет место в виде игнорирования просьб пожилых людей, невнимательности медработников».

В этом исследовании каждый пятый опрошенный социальный работник подтвердил, что их пожилые подопечные больше всего страдают от своих ближайших родственников. И особенно в тех семьях, где откровенно ждут, когда старики освободят квартиру.

— По советским традициям во многих семьях живут в одной квартире несколько поколений, — продолжает Анна Веселина. — И в совместном проживании с пожилыми родственниками есть элемент созависимости, который вызывает фрустрацию. Осуждённый обществом низкий статус пенсионера, физический и материальный, вызывает у членов семьи раздражение. Особенно оно проявляется, когда за старым родственником приходится ухаживать. У молодого поколения есть своя жизнь — они начинают вымещать злость на тех, кто мешает им её проживать.

Особо «предприимчивые» пытаются пристроить своего старика в дом ветеранов или даже в психушку. Об этом много рассказывала в своё время арт-терапевт Новосибирской областной психиатрической больницы Анастасия Сыщенко, организовавшая благотворительный фонд «Незримая стража», который помогает людям с психиатрическими заболеваниями. «Познакомилась несколько лет назад с дедом Лёней, — говорит арт-терапевт. — Сидит на столе для цветов, ножками болтает. Начали общаться, я ему что-нибудь вкусное из дома приносила. Деменция у деда корректировалась, он был в адеквате, хотели даже выписать его домой. Но дочь каким-то хитрым образом квартиру его продала и уехала из Новосибирска. Дедушку определили в психоневрологический диспансер, а старики с деменцией очень плохо переносят резкую смену обстановки, через 8 месяцев я приехала его навестить, а он умер».

Руководитель фонда помощи престарелым «Доброе дело» Эдуард Карюхин рассказывает: риск возрастной дискриминации повышает тот факт, что сегодня заложниками ситуации стало «поколение сэндвич» — люди, на чьи плечи свалилась забота одновременно о детях и пожилых родственниках. Когда в семье сын-подросток, одуревший от гормональной атаки, и бабушка с деменцией, то трудно приходится однозначно всем. Получается замкнутый круг: взрослые люди перестают видеть в своих стариках — родителей, а старики замечают в своих детях лишь негатив. Понятное дело, что ситуация может улучшиться, если пожилые люди будут жить от взрослых детей отдельно — к примеру, в комфортабельном доме престарелых европейского уровня, где и уход медицинский есть, и свобода передвижения, и «коллеги» по возрасту. В России, к сожалению, общий быт не объединяет поколения, а разъединяет. Но, как рассказывала психолог-консультант и преподаватель Института семейной и групповой психотерапии Лариса Леонова, в России такой вариант стереотипно считается стыдным — согласно традициям, все поколения у нас живут вместе, заботясь друг о друге. Другое дело, что забота иногда перерождается в насилие. Да и по большому счёту бежать-то некуда — нет у нас домов ветеранов европейского уровня. В нашем регионе, к примеру, есть всего пара частных пансионатов, куда можно поместить своего пожилого родственника на время отпуска или командировки.

— Несмотря на то что геронтологическое насилие как социальное явление — реальность современной российской жизни, требующая тщательного научного исследования, изучить его нелегко, — констатирует Маргарита Вдовина. — Трудности заключаются в первую очередь в том, что пожилые люди стесняются признаваться в том, что подвергались геронтологическому насилию в семье. У нас не принято об этом говорить. Поэтому официальный статистический учёт отсутствует и выводы строятся, как правило, на основании частной информации. К примеру, появилась информация, что во время самоизоляции участились случаи жестокого обращения с пожилыми людьми,  — её нужно тщательно изучать со всех сторон.

Наталия ДМИТРИЕВА | Оформление Александра ПАВЛОВА