Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Заместитель председателя правительства — министр сельского хозяйства НСО Евгений ЛЕЩЕНКО — о том, как работает поддержка аграриев, куда уходит наше молоко и какие рекорды установлены в отрасли.

2022 год в агропромышленном комплексе региона запомнился целым рядом рекордов и достижений, что доказывает правильный вектор развития отрасли. Однако всегда интересно не просто порадоваться рекордному урожаю зерна или большим надоям, но и понять, какие процессы за этим стоят, как реально живёт село. В этом «Ведомостям» помог разобраться министр сельского хозяйства Евгений Лещенко.

— Евгений Михайлович, производственные показатели за 2022 год хорошо известны, и они отличные. А каким прошлый год стал для наших сельхозпредприятий в финансовом плане?

— Начну всё же с показателя: в январе ещё раз был уточнён урожай зерновых, и официальная цифра составляет 3 миллиона 356 тысяч тонн в амбарном весе — с учётом рефакции (очистки). Это один из наивысших показателей для региона, хотя нередко спрашивают про 2009 год, когда было намолочено около 3,9 миллиона тонн. Нюанс в том, что тогда в некоторых районах рефакция доходила до 30 процентов, тогда как в 2022-м она составила 6-7 процентов. И что также немаловажно — в прошлом году было очень много высококачественной продовольственной пшеницы, гораздо больше, чем обычно.

Теперь что касается финансов. Полные и точные данные за 2022-й будут подведены только весной, но очень многое уже понятно по итогам девяти месяцев, что позволяет провести аналитику и составить провизорную (предварительную) финансовую отчётность по году. Так вот, по этим расчётам рентабельность зернового производства будет ниже, чем в 2021 году, который вообще выдался самым удачным для полеводов в финансовом плане. В прошлом году был получен рекордный урожай зерна не только у нас, но и по России в целом, что заметно снизило закупочные цены. Тем не менее рентабельность полеводства составит 42 процента, а, как известно, если какое-то производство рентабельно хотя бы на 30 процентов, то оно считается инвестиционно привлекательным. Любопытно, что рентабельность животноводства, о котором мы поговорим отдельно, повысится с 38 процентов как минимум до 44. И это, кстати, будет первый раз в истории Новосибирской области, когда животноводство в отдельно взятом году будет рентабельнее полеводства. Ещё один своего рода рекорд!

— Можно выделить какие-то конкретные причины успехов хлеборобов в последние годы?

— Важно понимать, что в сельском хозяйстве, и в полеводстве в частности, по определению не может быть случайных побед и рекордов. Даже если климатические факторы во время сезона сложатся максимально благоприятно, чего не бывает почти никогда, без крепкой основы и подготовки ничего не получится. Это прекрасно видно хотя бы по тому, как наши аграрии готовятся к полевым работам нынешнего года. Задел для успеха начали создавать ещё осенью. У нас, тоже впервые в истории, подготовлено более миллиона гектаров зяби, во всех районах уже заготовлены качественные семена, процент семян высоких репродукций, кстати, с каждым годом увеличивается. Амбициозные планы у хозяйств и по покупке минеральных удобрений, что также влияет на урожайность. Ну и техническое перевооружение: в 2022 году техники было закуплено на рекордные 12,6 миллиарда рублей, и все новые мощные посевные комплексы, трактора, комбайны внесут свой вклад, помогут провести полевые работы оперативно и с высоким качеством. Сейчас было бы поспешным говорить, что в 2023 году мы снова соберём «рекордный» урожай, но для достойного все предпосылки есть.

— На рекордный урожай зерна в России рынок закономерно отозвался падением цен к уровню предыдущего года. Есть ли вообще резон производить всё больше и больше, или излишки в любом случае будут уходить на экспорт, что позволит крестьянам зарабатывать?

— Наш регион действительно производит примерно в два раза больше зерна, чем необходимо для внутреннего потребления, но и динамика роста продаж на экспорт присутствует. К началу февраля этого года мы вывезли из области железнодорожным транспортом 410 тысяч тонн зерна, и три четверти от этого объёма были проданы за границу. А в 2021 году, например, была серьёзная засуха в центральных регионах страны, и тогда очень много зерна было экспортировано внутри России. Ситуация каждый год меняется, но, повторюсь, аграрии и сами видят, что отрасль рентабельна, есть смысл в неё вкладывать, увеличивать результаты. Нет такого, что правительство области, наше министерство ставит задачи каждый год обновлять рекорды. Это, в большей степени, естественный, эволюционный ход развития.

— Евгений Михайлович, у нас в регионе около 400 крупных сельхозпредприятий, практически все они выращивают зерновые. А какой процент хозяйств реально участвует в экспортных продажах своего урожая?

— По зерну это очень трудно посчитать. Крупные зернотрейдеры региона могут формировать партии, закупая зерно сразу в нескольких хозяйствах. Получается, что большинство хозяйств в разных масштабах продают зерно за границу. Гораздо проще с масличными культурами — рапсом и льном, особенно при продаже в Китай. Там тщательная проверка качества, много документов именно от производителя, всё контролируется. Поэтому можно сказать, что около 100 хозяйств области экспортируют высокоприбыльные и востребованные масличные культуры. Площадь которых, кстати, с каждым годом в нашей области также возрастает.

— В животноводстве у нас также очередной рекорд — в среднем 6 350 килограммов молока от коровы. Как вы сказали, растёт и рентабельность отрасли, однако наверняка есть и проблемы?

—Животноводы на 7 процентов, или 46 тысяч тонн, увеличили и валовый надой, что очень много. И всё это на фоне проблемы, которой уже два года, — снижения дойного стада: за 2021–2022 годы мы потеряли 13 тысяч молочных коров, оставаясь при этом третьим регионом России по общему поголовью. С одной стороны, если судить по общим цифрам производства, беспокоиться не о чем. С другой… Что такое минус 13 тысяч коров? Это потеря примерно 750 рабочих мест! Если у женщины в селе нет работы, то вряд ли эта семья, их дети будут связывать свою судьбу с этой территорией. Вот это беспокоит больше всего. Тенденция, кстати, общая, тот же Алтайский край потерял 11 тысяч коров за последнее время.

— В чём причины такого спада, который уже можно описать как тенденцию?

— Ключевых причин, на мой взгляд, две. Многие сельхозпредприятия дошли до той черты, когда требуются огромные средства для изменения всего уклада ведения животноводства. Помещения советских времён не соответствуют нормативам содержания животных, нужно менять технологии кормления, доения, а это очень дорого. Есть два ключевых пути достижения результата. Пример первого — племзавод «Ирмень», который долгие годы эволюционирует, модернизируется, постоянно улучшает генетику животных — и остаётся наверху. А есть путь «Сибирской нивы» и «Русского поля»: с нуля построить современные комплексы, привезти лучших импортных коров — и также быть в лидерах. Но для многих наших небольших сельхозпредприятий эти два сценария просто нереализуемы.

А вторая причина — это обычная человеческая усталость. Немало нынешних руководителей стали владельцами бизнеса 20–25 лет назад, и сегодня это уже немолодые люди. А животноводство — такая отрасль, где вовлечённость должна быть ежедневной, этому нужно отдавать очень много сил и средств. Увы, не все готовы к такой жизни.

— Но именно в животноводстве немало и тех, кто хочет развиваться и идти по этому непростому пути?

— Если оставить за скобками наши крупнейшие хозяйства и агрохолдинги, а взять только так называемый средний класс, то собственные инвестиции в основные средства там действительно стабильно высокие. Если говорить о строительстве пунктов приёма и доработки зерна, площадок хранения и складов, то речь идёт о десятках хозяйств. Радует, что в последние годы начали строиться и современные животноводческие комплексы по очень приемлемым ценам. В «Урюмском» Здвинского района уже построена первая очередь на 600 голов, а весь проект предполагает помещения на 1 200 животных. Большие комплексы построены в хозяйствах «Ярковское» Доволенского района и «Вознесенское» Баганского района. В этом году начнутся работы по строительству роботизированной фермы в Карасёво Черепановского района, рассматривают варианты строительства новых ферм в «Агро-Флоре» Усть-Таркского района и в «Бобровском» Сузунского района. Так что и в животноводстве идёт развитие, хотя, конечно, есть свои трудности.

— Можно ли назвать проблемой, что почти половину своего молока мы не перерабатываем в регионе, и есть ли варианты как-то переломить эту ситуацию?

— В 2021 году наши хозяйства реализовали 630 тысяч тонн молока, из которых только 320 тысяч тонн было переработано на предприятиях региона. В прошлом году реализовано 680 тысяч тонн, но опять 310 тысяч — за пределы региона. Безусловно, ситуация непростая: это потеря добавленной стоимости, рабочих мест и так далее. Что самое интересное — перерабатывающих мощностей у нас формально достаточно, но они не загружены полностью, потому что многие молочные заводы ещё с советских времён были «заточены» на производство четырёх основных товарных позиций: сухое цельное и сухое обезжиренное молоко и сливочное масло 72 и 82 процента жирности. А на рынке сейчас интересны другие продукты из молока — йогурты, кисломолочка, функциональное спортивное питание. Поэтому у нас в области складские остатки составляют 1 200 тонн сухого обезжиренного молока, 900 тонн масла, 500 тонн сыров. Этот товар произведён, но его реализация идёт медленно.

— А переоснащение заводов под современные потребности наверняка стоит огромных средств?

— Настолько, что иногда выгоднее построить с нуля. Кстати, в марте этого года «Сибирская нива» планирует расконсервировать свой молочный завод под Маслянино и продолжать строительство. В предприятие уже были вложены огромные средства, закуплено более 85 процентов — сотни тонн — импортного оборудования, которое сегодня практически недоступно. В такой ситуации действительно нельзя всё бросать у финиша. Кстати, прекрасный, очень вкусный сыр, который «ЭкоНива» выпускает на своём заводе в европейской части России, продаётся в сетях нашей области, и если мы будем у себя производить такой продукт и ещё множество других молочных товаров, то это будет выгодно во всех отношениях.

— Один из главных рекордов, который регулярно обновляется минимум три последних года, — объёмы приобретения техники и оборудования. Только в прошлом году — на 12,6 миллиарда рублей. Техническое перевооружение нашего села завершается или мы ждём покорения новых «вершин»?

— 12,6 миллиардов вложено в технику, из них 2,16 миллиарда рублей были возвращены аграриям в качестве мер государственной поддержки. Всего субсидии по госпрограмме в 2022 году составили 4,6 миллиарда рублей (3,3 миллиарда областных денег), и почти половина — компенсация за технику. Могу отметить однозначную позицию губернатора Андрея Травникова, который в непростой экономической ситуации прошлого года дважды принимал решение о выделении дополнительных средств, чтобы выполнить обязательства региона перед сельчанами. Объёмы господдержки на 2023 год ещё больше: 5,3 миллиарда рублей, из которых 3,7 миллиарда — средства областного бюджета.

Что касается технического перевооружения, то в идеале оно должно идти постоянно. У большинства сельхозтехники есть 10-летний норматив эксплуатации, и, несмотря на многомиллиардные закупки последних лет, процент техники, находящейся за границей норматива, всё ещё высок. По тракторам, например, 70 процентов, хотя ещё недавно доходило и до 90. Лучший показатель — по кормоуборочным комбайнам, но и там количество старой техники составляет 45 процентов.

— То есть, несмотря ни на что, область продолжит активно поддерживать сельчан рублём?

— Пока да, а дальше жизнь покажет. Очень важно понимать, что, несмотря на миллиарды рублей господдержки, этих средств крайне мало, чтобы напрямую формировать экономику всего сельского хозяйства региона. Вклад господдержки в рентабельность всей отрасли — всего плюс 2,4 процента, а это не те цифры, которые что-то кардинально меняют. Но, по сути, мы даём аграриям посыл, стимул развиваться, показываем, что одни они не останутся.

— Областная господдержка сельхозпроизводства ежегодно растёт не только по объёмам средств, но и по направлениям. Будут ли в 2023 году какие-то новшества, дополнения?

— Одно новшество уже есть, хоть и федеральное — это поддержка овощеводства открытого грунта на прирост продукции. Это хорошо, но мало, тем более что увеличение производства овощей является одной из стратегических задач для региона. Мы планируем обсудить с депутатами Законодательного собрания меру поддержки на техническое переоснащение овощеводства. Там и техника очень дорогая, специализированная, и мелиоративные системы необходимо приобретать, и строительство современных хранилищ жизненно необходимо, чтобы сохранять урожай на весь год. Отрасль очень затратная, с низких позиций в ней не стартуешь, поэтому поддержка крайне важна.

Однозначно будем поддерживать участников кластера СибБиоНОЦ, внедрение их научных разработок в реальный сектор экономики. И ещё один вопрос для консультаций и обсуждения с депутатами — строительство специальных помещений по переработке побочной продукции животноводства, проще говоря — навоза, в органические удобрения. С этого года ужесточилось федеральное законодательство, появились новые требования к технологическим процессам. Не исключено, что тут мы можем пойти на такой вид поддержки, как прямая компенсация части понесённых затрат.

— Считая учёбу в институте, вы уже более 35 лет связаны с сельским хозяйством. А кем в детстве хотел стать маслянинский школьник Женя Лещенко?

— Возможно, строителем, насколько я помню, но тогда это вообще была очень популярная мечта у детей. Но, окончив школу, я пошёл не в строительный и даже не в аграрный вуз, а в Томский институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники.

— И что случилось потом?

— Довольно быстро я понял, что даже не самый большой и суетной Томск меня крайне утомляет. Видимо, я до мозга костей сельчанин. Я и сейчас терпеть не могу Новосибирск, но нет возможности не жить тут, а просто приезжать на работу.

В конце первого курса я забрал документы и уже целенаправленно, даже не советуясь с родителями, подал их в наш сельхозинститут, нынешний НГАУ. Сдал на «пятёрки» химию и биологию, что означало поступление, и сразу отправился на полевые работы в учхоз «Тулинское». Причём для поступивших всего с двух экзаменов практика была не месяц, а полтора — в качестве награды. Так я стал аграрием, о чём впоследствии ни разу не пожалел.