Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Уполномоченный по правам человека в Новосибирской области Елена ЗЕРНЯЕВА — о своём детстве, музыке, горах, рыбалке и новой должности

— Елена Александровна, всегда интересно, каким было детство человека, который потом стал мэром, губернатором, министром. В вашем случае — Уполномоченным по правам человека. Расскажите о своём детстве, откуда вы родом.

— Родилась я в Крутихинском районе Алтайского края. Когда мне было четыре года, родители переехали в райцентр Хабары Алтайского края, там и прошло моё детство и юность, там же в 1991 году я закончила школу. Поскольку росла в деревне, приходилось помогать по хозяйству: и грядки прополоть, и картошку выкопать…

— И сейчас можете?

— Конечно. Занимаюсь этим, помогаю родителям. Я была спокойным ребёнком, хорошо училась, много читала, ходила в кружок кройки и шитья, участвовала в олимпиадах, музыкальных конкурсах, играла в оркестре народных инструментов, закончила музыкальную школу по классу фортепиано...

— Получается, вы образцово-показательная советская школьница? Может, хотя бы в подростковом возрасте устраивали какие-нибудь протесты?

— Как говорит моя мама, со мной не было никаких проблем. Я у родителей одна. Может, поэтому никаких хлопот не доставляла. Даже на дискотеки особо не бегала. В основном училась, готовилась к поступлению в вуз. Школу закончила с серебряной медалью. Мама хотела, чтобы я стала учителем, а папа — юристом. В итоге поступила одновременно в пединститут и на юрфак Алтайского государственного университета. Выбрала юридический и не пожалела.

— Видимо, мама была учительницей, а папа — юристом?

— Да, мама по образованию учитель, но более 30 лет проработала в районном комитете по образованию, папа служил в спецбатальоне МВД, в органах внутренних дел, а потом долго работал в строительной организации. Вот так они меня и ориентировали, каждый по-своему. Папин совет мне оказался ближе, профессия юриста казалась мне интереснее, так как разносторонность знаний во всех сферах жизни позволяла надеяться на такую профессию, которая будет полезна и людям, и мне. Хотя, если бы я стала учителем, то, наверное, тоже работала бы с удовольствием. Кстати, моя преподаватель в музыкальной школе советовала мне идти в музучилище и дальше в консерваторию.

— А вы как сейчас с инструментом? Играете?

— В родительском доме до сих пор стоит пианино, на котором я училась играть. И когда я приезжаю к родителям, а это раз в месяц обязательно, то играю. С мамой сейчас живёт моя бабушка, 15 июня прошлого года мы отметили её 100-летний юбилей. Чтобы бабушку порадовать, играю ей частушки, цыганочку. А для души — Бетховена «К Элизе», вальсы. Репертуар мой сейчас невелик, но кое-что ещё могу.

— Как вы после вуза в прокуратуре оказались?

— После окончания университета в 1996 году переехала к мужу в Новосибирск и в поисках работы подала документы в отделы кадров прокуратуры и администрации Новосибирской области. Вскоре мне предложили работу в Новосибирской прокуратуре по надзору за соблюдением законов в исправительно-трудовых учреждениях — это надзор за исполнением законов и соблюдением прав осуждённых, отбывающих лишение свободы в колониях Новосибирской области.

Так что моя юридическая профессия началась с обеспечения соблюдения прав человека в специфичных условиях — в условиях лишения свободы. У меня были под надзором колония для несовершеннолетних и женская колония. Приходилось ездить в «лечебное учреждение №10» — больницу для лишённых свободы лиц, и в мужские колонии — и строгого, и общего режима. Я и кандидатскую защитила по уголовно-исполнительной тематике — административная ответственность за незаконную передачу запрещённых предметов в места лишения свободы. Собирала практику в колониях Новосибирской области и по Сибирскому федеральному округу.

Через два с половиной года меня перевели в прокуратуру Новосибирской области, где я служила на различных должностях, а с 2007 года около 15 лет работала старшим помощником прокурора области по взаимодействию с органами государственной власти и местного самоуправления. Мне очень нравилась эта работа, потому что она давала возможность проявить творческие способности. Здесь надо было не только знать законы, но и совершенствовать их в интересах людей. Удалось реализовать интересные законодательные инициативы.

— Сразу после вуза по работе оказаться в колониях — это, наверное, шок? Совершенно другой, неизвестный мир…

— Был шок, конечно. Но поработав там, я поняла: там тоже люди со своими судьбами. И нередко бывало, когда я своим постановлением освобождала из ШИЗО и ПКТ (помещение камерного типа) осуждённых, которые были туда незаконно водворены. И там люди, и там человеческие судьбы, и там должно быть право на защиту. Сейчас на должности омбудсмена я вновь вижу немало обращений от осуждённых. Они часть общества. Да, это люди, преступившие закон, но они люди.

— Как появилась идея выставить свою кандидатуру на пост омбудсмена?

— Когда у Нины Николаевны Шалабаевой истекал 10-летний срок полномочий, а по закону это предельный срок, мне предложили рассмотреть такой вариант. Подумав, я приняла решение, полагая, что на этом этапе моего жизненного и профессионального пути смогу выполнять работу омбудсмена.

— Когда более 10 лет назад в Новосибирской области обсуждали введение института Уполномоченного, то среди доводов противников был и такой «зачем он нужен, если уже есть прокуратура?». Что бы вы ответили на это?

— Прокуратура как правозащитный орган чрезвычайно важна. У прокурора очень широкий спектр полномочий и арсенал мер прокурорского реагирования. От внесения представления до передачи материалов в следственные органы для возбуждения уголовного дела. И конечно, гражданин, который обращается в прокуратуру, имеет немало шансов на защиту. Однако Уполномоченный по правам человека не менее важен, поскольку главная его задача — защита соблюдения прав людей, а его возможности обращения для этого в различные государственные органы, в том числе в правоохранительные и в прокуратуру, позволяют выполнять свою работу результативно.

Проведя три приёма граждан, я вижу, что большинство обращений связано с тем, что люди приходят со своей бедой, просто не зная, куда им надо обратиться. Человек и не может знать функционал всех органов, поэтому он и идёт к Уполномоченному за помощью и разъяснениями. На мой взгляд, создание институтов Уполномоченных, региональных и федерального, — совершенно верное решение.

— Ваши ожидания от должности и реальность не разошлись?

— Нет, я хорошо понимала, что это за должность. На протяжении 10 лет, когда омбудсменом была Нина Николаевна, мы встречались и обсуждали некоторые моменты. И я имела представление о том, чем занимается Уполномоченный. Тем более, что регулярно проходили и совместные приемы граждан Уполномоченным и прокуратурой, совместные ежеквартальные выезды в места лишения свободы.

— О человеке многое говорят его увлечения. Какие они у вас?

— Люблю заниматься комнатными растениями — это от мамы. От папы — рыбалка. С самого детства рыбачу с отцом. И это увлечение сохранилось на всю жизнь. Сидеть в лодке на озере среди камышей, смотреть на воду, на поплавок, на растущие по берегам деревья и любоваться красотой нашей сибирский природы — это прекрасно.

К тому же природа хорошо успокаивает после нервных нагрузок трудовых недель. Ещё одно увлечение — хожу в горы. С рюкзаком, у костров, в палатках. В походы ходим семьёй — с мужем и сыном. Сыну 22 года, студент.

— Наверняка будущий юрист?

— Да, продолжает традицию. Он, конечно, не такой прилежный, как была его мама, да и оценки у него разные…

— Какие вопросы и проблемы с правами человека будут, на ваш взгляд, самыми актуальными в 2024–2025 годах?

— Думаю, защита прав участников СВО и членов их семей. Они и сейчас, ещё до окончания СВО, актуальны — особенно вопросы возврата из плена и поиск ребят, пропавших без вести. Сразу скажу: эти проблемы больше в компетенции федерального омбудсмена и Министерства обороны. Но и мы активно принимаем в этом участие. Сейчас много обращений на эту тему — муж, сын, отец, брат пропал без вести, не вышел на связь, помогите найти... Социальное обеспечение семей, выплаты и всё, что с этим связано, — для решения этих вопросов мы тоже будем прилагать максимальные усилия, чтобы помочь в каждой конкретной ситуации.

— Что страшнее: осудить невиновного или не осудить виновного?

— Я долго над этим думала. Здесь невозможно выбрать из двух зол меньшее. И то, и другое одинаково страшно. Всё-таки мы — вся правоохранительная система и институт полномочного — должны работать таким образом, чтобы изобличать виновных и привлекать их к ответственности, но не допускать привлечения к этой ответственности невинных.

— За какие качества больше всего уважаете людей? За что не простите человека?

— Уважаю за честность, преданность, умение принимать решения и отвечать за свои поступки. Не смогу простить предательства…