Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Актёр, сценарист и шоумен Николай ФОМЕНКО — о дружбе с Владимиром Сорокиным, зависимости от гаджетов и эмоциональности

Артист играет главную роль — олигарха Михаила — в спектакле «Занос» по пьесе Владимира Сорокина, поставленном режиссёром Юрием Квятковским в московском Театре «Практика» (в копродукции с Мастерской Брусникина). Спектакль открыл основную программу II Международного фестиваля актуального театра «ХАОС» в Новосибирске, который проводит театр «Старый дом» в сотрудничестве с Российской национальной театральной премией и фестивалем «Золотая Маска-2021» при поддержке министерства культуры Новосибирской области.

Пьеса Владимир Сорокина, как и всё его творчество, — не просто сюжет, за ним всегда несколько параллельных миров. Пьеса-утопия начинается сном героя, ему встречается погибший друг и подельник, они едут в машине, сопровождаемой другими джипами, и ведут вполне реальный разговор, но вот время и окружение обретают мистический оборот, и совершается «занос»: ведомый ритуалом Михаил тащит на спине тяжёлый сундук и ссыпает золотой песок в люк, наполненный тёмной водой, совершая жертву. «Великий Медопут, держатель тайных пут, прими дары от твоей детворы. Для дела, для братства, для русского богатства, супротив мирового блядства…» В спектакле этот эпизод превращается в явление вратаря, пришедшего за своей «золотой шайбой»… Но вот герой просыпается, и зритель наблюдает за жизнью олигарха, переживающего кризис, превратившегося «из мультимиллиардера в просто миллиардера». Действие происходит за огромным окном в роскошном доме олигарха: Михаил и его друзья, живущие в доме, — известный скульптор с женой и успешный блогер, — превращают светский завтрак в вечеринку, напоминающую пир во время чумы. Изготовленный скульптором на спор ящер криптоклейд из торта объявляется Россией. Герои цитируют стихотворение Пастернака «Гамлет», переделывая финал: «Но продуман распорядок действий и неотвратим конец пути. Я один, всё тонет в криптоклейдстве. Жизнь прожить — не поле перейти...» В это время на сцену из зала поднимается тройка «товарищей» в тёмно-синих костюмах с дипломатами, — эти представители власти изъясняются на странном языке, но кровь на стекле и разбитые лица героев не оставляют сомнений в происходящем. Дива в длинном зелёном плаще с кокошником на голове вершит свой суд с бесстыдным варварством древнего ящера…

Зритель смотрит спектакль «Занос» в наушниках, приобщаясь к слежке, и вынужденно соучаствует в расправе. Но звуковых дорожек три, и можно выбирать: следить ли за жизнью семьи олигарха, слушать ли интервью Владимира Сорокина, или погрузиться в поэзию Дмитрия Пригова, памяти которого посвящена пьеса. Режиссёр Юрий Квятковский предлагает зрителям выбирать, что слушать, и тем самым собрать свой пазл спектакля. Так каждый из нас выбирает из множества информационных волн ту, с которой созвучен, и настраивается на неё. Все мы слышим, как мы дышим, и дышим тем, что слышим...

Это интервью составлено из ответов на вопросы журналистов перед спектаклем и разговора со зрителями уже после показа.

— Николай, что вы можете сказать о текстах Владимира Сорокина и этой пьесе?

— Сорокин — большой русский писатель, выдающийся. Я его очень уважаю и люблю, мы дружим больше двадцати пяти лет, а познакомил нас Иван Дыховичный. Его тексты прекрасны, глубоки, и, если мы хотим узнать, что с нами будет, это всё есть в текстах Сорокина. Он очень тонко, последовательно и детально наблюдает и описывает наблюдаемое.

— В связи с этим есть ли у нас надежда на лучшее? И есть ли она у героев «Заноса»?

— Конечно, надежда есть всегда, мы вечно надеемся. И в пьесе она есть, но мне не хотелось бы такого плоского разговора. Это же колесо, жернова, которые крутятся, мы просто маленькие спицы или винтики…

— Что вы можете сказать о репетиционном процессе? Режиссёр вас вдвое младше. Вы предлагали что-то от себя?

— Режиссёр спектакля — Юрий Квятковский, ученик моего друга Романа Козака. Юра прекрасен в своём творчестве, он большой режиссёр и мастер. Я ведь не хожу неизвестно куда, человек я старый, у меня поясница больная, мне ходить абы куда не стоит. Но хочу заметить, что моя актёрская школа не предполагает общение актёра и режиссёра на равных, ни в коем случае. Потому что режиссёр ставит спектакль и это его мысль, его идеи, его план и результат. А мы должны максимально круто и профессионально это реализовать. В спектакле Юрия всё сделано так, что нечего и предлагать. Это всё равно, что Сорокину предложить что-то переписать.

— Может ли пьеса, спектакль как-то повлиять на происходящее сегодня в реальной жизни?

— Всё-таки театр сегодня из бунтаря, условно говоря, из костра, превратился в нечто иное. Почему в советское время побаивались театр? Потому что из этого можно было запустить какую-то историю, как из искры... Перестройка, в общем, запустилась из театра, рок-музыки и чего-то ещё. В сегодняшнем контексте, мне кажется, театр уже не способен запустить какие-то процессы, но, если говорить о театре в целом, всё возвращается на круги своя, и мы приближаемся к моменту, когда театр снова будет взрывать умы. И это случится скоро, как мне кажется.

— Почему Сорокин в своей пьесе прибегает к странной лексике — представители власти используют вполне понятные слова, но их смысл оказывается сильно искажён?

— Работая с материалом, мы думали о том, насколько просто и точно автор преподносит нам сегодняшнюю ситуацию, не завтрашнюю и не вчерашнюю, а именно наше сегодня. Если вы будете внимательны, обязательно услышите его проявления. Есть у меня любимая история: как-то мы ехали с военным врачом на машине по Гатчине, он рассказывал о том, как юный Павел, будущий император, бегал по этому саду, каким был тогда дворец и пруды… И вдруг машина встала, и он, обращаясь к солдату-водителю, сказал: «Откройте кАпот!» Этот интеллигентный образованный человек вдруг взял и изменил ударение в слове, чтобы быть понятным солдату срочной службы, переключился на сленговый язык… В спектакле за нашими героями приходят некие работники, которые разговаривают на своём языке, и не дай бог кому-то из нас столкнуться с этим и убедиться воочию.

— Умение слышать и видеть — сегодня важная задача. Об этом с нами говорит и фестиваль актуального театра «ХАОС»…

— Как говорил мой папа (а он у меня физик), Вселенная как диафрагма, кристаллическое пожирает биологическое. Это он говорил давно, ещё в те времена, когда я был в пятом классе и у нас не было мобильных телефонов… Сейчас, как мне кажется, шаг за шагом мы возвращаемся к тем ощущениям, которые были в детстве, потому что наша жажда эмоциональных отношений всё-таки берёт верх над цифровой действительностью. Именно театр пытается взывать (насколько у нас есть на это силы) к тому, чтобы вернуть человеку эмоциональность. А эмоциональность и есть самое главное человеческое достояние.

Должен сказать, в Новосибирске удивительная публика, говорю сейчас без всяких. Вы абсолютно театральные люди, и это очень приятно, правда. Спасибо вам огромное!