Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

«Ведомости» пытаются разгадать культурный код актуального театра, представленного на фестивале «ХАОС»

Международный фестиваль актуального театра «ХАОС» ещё летит в культурном космосе Новосибирска, и у публики есть возможность успеть увидеть 28 октября мюзикл «Дорогой мистер Смит» (Приют комедианта), а 29 октября — спектакль «Горемычные танцы» (Театр ТРУ). Ещё есть немного билетов — успевайте. А мы пока делимся своими впечатлениями и нащупываем актуальные тенденции современного театра. Уже можно определённо сказать, что многие режиссёры, чьи работы новосибирская публика увидела на «ХАОСе», говорят о гибельной силе системы и неотвратимости фатума — сегодня как никогда актуальна повестка «маленький человек перед лицом чего-то большого и грозного». А если внимательно вглядеться в это «большое и грозное» через режиссёрскую оптику, то становится понятно, что оно — наших рук творенье.

Благодаря фестивалю новосибирская публика смогла увидеть знаменитых «Бесов Достоевского» Константина Богомолова (Театр на Бронной), которые в своё время наделали много шума в элитной Барвихе. Если отмежеваться от канонического восприятия Достоевского (надрыв, экзальтация, задержка дыхания на большой глубине) и включить опцию самоиронии по «методу Богомолова», то можно оказаться в «атрибутивной реальности».

Мой друг считает себя атрибутивным буддистом — с удовольствием носит тайские фенечки и слушает БГ. Религия в «Бесах» Богомолова — это такой же атрибут, стремящийся к абсолютной фейковости. Богиня Кали на занавесе напоминает грошовый веер из ближайшего этнического магазина. Хромоножка Мария гадает на картах с ликами святых, где главный туз — Иисус. Кириллов заваривает напиток шаманов Амазонки «Айяуаска» в самоваре, стилизованном под череп, — этот галлюциноген очень любит российская элитка. Герои серьёзно рассуждают о вечности, жертвуют кожу от пластических операций на барабаны для детей-сирот, но это всего лишь гламурная отрыжка сытого общества. Спектакль может оскорбить чувства верующих, но так и Богомолов — не канонический святой российской сцены, а гениальный трикстер-провокатор.

Не нужно ждать от «Бесов» тотального погружения в философские мрачные глубины, где зритель получит ответы на вопросы «о слезинке ребёнка» и «как земля носит чудищ вроде Ставрогина».  Это скорее сатирический дайджест российского бытования, насыщенный ироническими пасхалками, которые легко считываются коллективным архетипом «КВН». Жена Ставрогина, запертая в роскоши Барвихи, скучает и начинает петь под ником Мария Хромая. Мать Ставрогина открывает благотворительный фонд «Варвара». Верховенский проводит встречу с адептами «Сети» в контексте группы анонимных алкоголиков и откровенно смеется над мучеником Кирилловым — мол, «Россия будет свободной».

Богомолов никого не щадит и откровенно плюёт со своей белой башни на все сословия и модные тренды. ЛГБТ-повестка? Да легко! И будет Ставрогин перекроен в женщину в результате пластической операции. Узники «либеральной совести»? Прекрасно. Кириллова оставляем в живых, искушая его маленькими радостями хипстера-либерала: винишко, тусы, балы, красавицы, лакеи, юнкера. Он и удирает в форточку под песню группы «Белый орёл»  — «Как упоительны в России вечера». И зритель радостно смеётся, благодаря Богомолова за радость узнавания. Если ты видишь беса в зеркальном отражении и хохочешь над ним — уже хорошо.

Спектакль «Lё Тартюф» (Театр на Таганке) в постановке Юрия Муравицкого вызвал у публики шквал радостных эмоций: божечки, наконец-то нам настоящую комедию показали! Но не всё так однозначно на сцене актуального театра.

В камере обскура — кислотный трип в «комнате с белым потолком», сумасшедшие парики, рванина, кринолины, тяжёлые ботинки, макабрическая вечеринка а-ля Мольер, где актёры играют в актёров, играющих актёров, которые представляют, что они..... Ох, что же они такое курят?! Голосят-читают-жуют-тянут древний текст о коварной сущности по имени Тартюф, что заводится в приличном доме, как плесень от сырости, одурманивает, низводит, интригует и провоцирует, — ненасытный Джокер, обаяние мерзости. Лицедействуют сверх меры — с силой внутренней дистанции, позволив своему «Я» наблюдать за происходящим. И психотипический грим им в помощь, когда маска на лице — это не просто дань комедии дель арте, а ещё и способ «сценического отмежевания». «Я не я, и маска не моя!» — вопит балаганная компания и бесчинствует на сцене, ломая четвёртую стену.

Зал расслаблен, он практически не вслушивается в мольеровский текст, который подается с логопедическими спецэффектами — чудовищными акцентами из серии «йя, йя, натюрлих», «дастиш фантастиш» и «же не манж па сис жур». Да и зачем слушать, когда глаз ублажает леденцовая картинка сцены (потрясающая работа художника Галины Солодовниковой), а актёры жарят так, что чертям тошно?

Но после каждой оргии — приходит отрезвление. Когда чумовой кислотный трип сменяется вот этим ужасным «я проснулся рано утром», когда возмездие неотвратимо и в твоей персональной комнате с белым потолком чем-то мерзко воняет. Домочадцы дома Оргона тоже «просыпаются» и пытаются защитить своё уютное и нежное, окрашенное в стыдливый цвет панталон. Но режиссёр разделывается с ними — сдирает верхнюю оболочку, все эти кринолины-камзолы, обнажает стыдные выпуклости-вогнутости и выставляет напоказ «внутреннее исподнее».

Финал, который предлагает Муравицкий, справедлив и предрешён. Человечки в «бумажном доме» отработали своё — в щели струится сладкий газ, куклы сломаны и больше не нужны, высший демиург ударом незримого кулака пробивает крышу, все равны перед системой. Беззаботный смех застревает в горле, со сцены тянет вселенским холодом безнадёги и ужаса.

«Чернобыльская молитва» Дмитрия Егорова (Никитинский театр, Воронеж) — это безжалостный свет правды в чернильной темноте лжи и невежества. Провидческое высказывание режиссёра о человеческой дремучести в контексте сегодняшней панреальности. Да, премьера «Чернобыльской молитвы» (по тексту Светланы Алексиевич) прошла в начале января 2020 года — в то благословенное время до нас только долетали слухи об уханьском вирусе. Но творцы всегда заглядывают в будущее — заглянул и Дмитрий Егоров.

Светлана Алексиевич и Дмитрий Егоров не смакуют подробности чернобыльской катастрофы. Они рассказывают, что случилось потом. Эти монологи людей невозможно слушать — так узнаваем в них день сегодняшний. Мы ВСЕГДА не готовы к потрясениям и катастрофам — у нас отсутствует коллективный здравый смысл. Мы невежественны в вопросах собственной безопасности, и нам плевать на безопасность ближнего. И мы это делаем не по злобе своей, а по незнанию своему.

Ликвидатор выбрасывает радиоактивный костюм в мусоропровод, а пилотку дарит маленькому сыну, который не снимает её с головы, — папка же подарил! У сына через два года — рак мозга. Житель Припяти не в силах расстаться с дверью от квартиры — это семейная реликвия, на ней мой отец мёртвым лежал! Радиоактивную дверь он вывозит — прорываясь сквозь милицейские кордоны. А спустя несколько лет на неё ляжет мертвой его семилетняя дочь — лейкемия. Таков обычай в нашей семье — все мёртвые должны на двери ночь пролежать.

Голоса разума звучали в этом хаосе. Учёные-физики били в колокола: нужно начинать йодную профилактику населения, надо запретить уличную торговлю в соседних городах, необходимо оповестить людей о мерах личной безопасности! «Да, полноте, батенька, — вяло реагирует власть. — В Багдаде всё спокойно, пожар потушен». 700 килограммов йодосодержащего препарата остались гнить на складах — чиновники ждали отмашку и боялись самостоятельно принимать решения.

В спектакле есть эпизод, который очень сильно работает на общий контекст, — выступление команды КВН из Припяти. Шутки о «говорящем молоке», прибаутки-песенки в стилистике «задорного Маслякова» из 80-х, — смех сквозь слёзы, вечная русская самоирония «над кем смеёшься — над собой смеёшься», анекдот как антидот. Это наша настоящая скрепа, которая строить и жить помогает, коллективная защитная реакция, социальный синдром Петрушки. «Там любили анекдоты», — рассказывает ликвидатор-срочник, который закапывал землю в землю в огородах Припяти. Смех иногда помогает окончательно не сойти с ума. Но есть в его обилии что-то противоестественное и гиблое. Мы и сейчас радостно смеёмся над тем, что происходит с нами, иронизируем, отмахиваемся, защищаемся, низвергаем с пьедестала серьёзности.

Кстати, спектакль «Чернобыльская молитва» можно посмотреть онлайн на ресурсе OKKO.

Писать отзыв на спектакль театра «Практика» «Занос» по пьесе Владимира Сорокина — дело гиблое, можно сгинуть без вести в сорокинских «мхах и лишайниках», а потом очнуться на краю ойкумены своей вменяемости.

После «Заноса» зрителя мутило — от запаха жареного в электрической барбекюшнице мяса. Ибо мозг решил, что это чистой воды человечинка, коей сладострастно питалась система, материализовавшаяся в виде «тройки» в синих пиджаках в зрительном зале. Метафизически рвало на Родину, которая, конечно, не уродина, а женщина в рогатом кокошнике, бесстыдная девка с ногами от ушей, завораживающий и отталкивающий одновременно образ — ты мой герой, отдай своё сердце. А если не отдашь, то сама вырву. Жуткий симбиоз Василисы Премудрой и Маньи — пугало на СВОЁМ поле.

В «Заносе» зритель сам выбирает, какой он спектакль будет смотреть в космосе своего одиночества, отрезанный от всего мира радионаушниками с тремя каналами. Такая интерактивная игра в «стража системы», который подслушивает и подсматривает. Дано: наушники, три канала, стеклянный «зверинец» дома на условной Рублёвке, метачеховские герои и экран, на который транслируются записи видеокамер. Ты можешь не лезть в дебри совриска и отдать дань традиционному психологическому театру, выбрав «красный канал», где твои уши будут следить за основными событиями. А можешь переключаться на «зелёный» и «синий», где звучат голос Сорокина и стихи Дмитрия Пригова.

Любопытно, что в какой-то момент, разобравшись с каналами, ты начинаешь следить за соседями, чьи головы светятся в темноте зрительного зала их личными каналами восприятия. Такое подсматривание за подсматривающими. Очень противоречивые чувства овладевают тобой, когда ты понимаешь, что следишь за самым интимным — за чувствованием конкретного человека. Почему мой сосед отключился от магистрального «красного канала» и перешёл в режим «синего»? Что сейчас происходит в его голове?