Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Почему министр финансов СССР чуть не упал с обрыва и как связан Дед с буддизмом — «Ведомости» продолжают цикл материалов, посвящённых 120-летию академика Лаврентьева.

На научной конференции в СО РАН.

Академика Михаила Лаврентьева можно смело назвать «космогонической черепахой», на которой стоит весь сибирский научный мир — с его прорубленным в тайге Городком, институтами и прорывными открытиями. Личность Деда так велика, что заслуживает отдельного вида литературного жанра из серии «Ленин и печник», где бы Михаил Алексеевич «добро щурил глаза», «мудро улыбался» и по законам канона «гладил детей по голове».

«Михаил Лаврентьев с удовольствием общался с детьми — на понятном им языке искренних эмоций».

Дед в одном из телевизионных интервью сказал, что идея ФМШ технически связана с восточной культурой — буддийским монахам нужны были «классы» просветлённых последователей, и они ходили по городам и весям в поисках учеников. Поэтому в 1962 году под эгидой Летней школы была снаряжена экспедиция в глубинку, которую Дед называл «охотники за талантами». Кстати, это было чистой авантюрой в духе Лаврентьева — постановления правительства об открытии ФМШ не было, но дети и педагоги уже готовились к полётам в открытый космос науки. Для ускорения процесса Михаил Алексеевич слетал в Москву, надавил на нужные кнопки, и осенью учёный совет новой школы обсуждал учебный план. Как вспоминала одна из первых учительниц ФМШ Римма Сазоненко, в новой школе были запрещены шахматы и «оголтелый» спорт. Шахматы перегружали фэмэшатам мозг, а спортивные рекорды отвлекали от главного. Кстати, Дед был дико возмущён случаем в МГУ, когда талантливого юношу отчисли за пропуски занятий по физре. «Это безобразие! — бушевал Лаврентьев. — Физкультура — это хорошо, но студенту физмата точные науки важнее!»

Однажды зимой 1971 года команда ФМШ готовилась к участию во Всесоюзной олимпиаде по химии, но поездка не состоялась: сибирский и всесоюзный оргкомитеты не пришли к консенсусу. Делегат от фэмэшат Владимир Евстафьев пошёл на разговор с Дедом — в домике академика взволнованного школьника напоили чаем с пирожками и поговорили по душам. На олимпиаду дети так и не поехали, но разговор с великим Лаврентьевым до сих пор передаётся из поколения в поколение.

Да, Лаврентьев любил детей: бывало, заведёт свой ГАЗ-69, соберёт ребятишек из Золотой долины и везёт их к морю Обскому — змея воздушного запускать или просто по окрестностям кататься. Аборигены Золотой долины вспоминают, что до 13 детей в машину набивались: висели в салоне, как мартышки на лианах, — зато весело! Для взрослых это было невероятным фактом: Михаил Алексеевич, вы их где всех размещаете-то? В машину же от силы четыре человека входят! А он улыбался: мол, секрет…

Принцип педагогики Лаврентьева: дать человеку заниматься тем, к чему у него есть способности.

К вопросам общения с высокими чинами Михаил Алексеевич всегда подходил нестандартно: современным адептам коммуникационных техник до его результатов как до Марса пешком. Вот, к примеру, как он выбил нужные для развития СО РАН 2 миллиона рублей из министра финансов Арсения Зверева.

Однажды Дед пригласил министра в Академгородок: приезжай, воздухом подышишь, ухи сибирской отведаешь. Министр согласился и приехал. Пока научная братья варила уху, Лаврентьев и Зверев пошли погулять по берегу речки Зырянки. Заодно и дело на 2 миллиона обсудили. Лаврентьев настаивал, что «позарез нужно», — министр вяло отбивался: Миша, нет у меня денег, отстань. И тут Михаил Алексеевич коварно вывел министра финансов на крутой обрыв. И сказал прямо: «Вот если не дашь два миллиона — столкну». Арсений Григорьевич такого от своего старого приятеля не ожидал: «Не могу, нет денег. Давай, пусти меня». «Не пущу, — теснил академик министра. — Если не дашь — столкну». «Буду кричать!» — уже не в шутку, а всерьёз крикнул главный финансист СССР. «Да кричи, кто тебя здесь услышит? Все уху для тебя готовят. Ну так дашь?» — напирал Лаврентьев. «Да дам! Только пусти! Вот привязался!» — выкрикнул министр. Самое поразительное, что этот шантаж с применением силы министр Лаврентьеву простил. И денег дал.

Соратники Михаила Алексеевича рассказывают в своих воспоминаниях: Дед интеллигенцию Городка всегда защищал. И иногда использовал актёрский метод «дымовой завесы». К примеру, когда Хрущёв пытался загнать генетиков в угол, то на все вопросы Никиты Сергеевича преувеличенно демонстрировал своё непонимание генетики. «Да кто же знает, чем они там занимаются? — театрально рассеянно тёр лоб великий Лаврентьев.— Они сегодня вейсманисты, а завтра морганисты. Я к ним и не хожу вовсе». Многие говорили, что Дед чудит, но «чудил» он намеренно — согласно канонам системы Станиславского. А когда весь Городок читал в самиздате «Архипелаг ГУЛАГ», то не отвечал на провокационные вопросы «товарищей» из серии «а вы знаете, кто такой Солженицын?». Просто молчал.

Когда умер Никита Хрущёв, Михаил Алексеевич ещё был председателем Президиума Сибирского отделения, но уже понимал, что его дни в этом статусе сочтены. К тому времени разногласия с местной властью достигли критической отметки и «товарищи» искали повода, чтобы сместить неудобного Деда. Никита Сергеевич со своей оттепелью тоже не получал одобрения товарищей по партийному курсу: все понимали, что с его смертью в СССР начнётся новое время. Поэтому партийные боссы не торопились высказать соболезнования его жене, чтобы не оказаться в фокусе внимания тех, кто занял трон. Но эта история была не про Деда. Узнав, что Хрущёв умер, он сразу отправил телеграмму с соболезнованиями Раде Никитичне. Михаил Алексеевич был честным и благодарным: он знал, что если бы не Никита Сергеевич, то Академгородка бы не было. А утром ему позвонила Рада Никитична и со слезами рассказала, что никто из 150 членов и кандидатов в члены ЦК КПСС, большую часть которых привёл к власти Хрущёв, соболезнований ей не выразил.

Прогулки по берегу реки Зырянки.

Через всю жизнь академик Михаил Лаврентьев пронёс либеральное отношение к русскому языку: говорят, что он, как Шаляпин, ставил знаки препинания как Бог на душу положит. А когда ему однажды сделали замечание: «Русский у вас хромает!» — провёл исследование среди известных учёных. И с добродушным злорадством отметил, что весьма поверхностные знания в области синтаксиса и орфографии не помешали им стать лауреатами Нобелевской премии.

Соратники говорят, что сегодня Михаил Алексеевич вряд ли бы одобрительно отнёсся к требованию сдавать русский язык при поступлении во все вузы — он был «за нестандартный, индивидуальный подход и к ученикам, и к студентам, и к молодым учёным». Однажды талантливого фэмэшонка отчисляли из школы за двойки по русскому языку: ребёнок с листа «читал» сложные формулы, но «жи/ши» писал через букву «ы». Дед разгневался: «Что, если Пушкина научить интегрировать, он лучше будет писать стихи, а Уланова — танцевать?! Оставьте ребёнка в покое! Дайте ему развиваться!» Кстати, ребёнок этот вырос и стал известным учёным в области лазерных прицелов.

Материал подготовлен с использованием архивов СО РАН
Наталия ДМИТРИЕВА | Фото Валерия ПАНОВА