Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Вместе с экспертами «Ведомости» попытались разобраться, кто зарабатывает на страдании и почему нельзя доверять «специалистам из интернета»?

Не нужно в одиночку «переживать» свой диагноз — руку помощи вам всегда протянут профессионалы и, конечно, родные люди.

Первый вопрос, который задаёт себе человек с онкодиагнозом: за что это мне? Психотерапевты утверждают: когда заболевший остаётся один на один со своим тяжёлым диагнозом, то впадает в психологическое состояние ребёнка — испуганного, наивного и доверчивого. И легко становится жертвой «психологических шарлатанов», которые лечат онкологию аффирмациями, гипнозом, расстановками и медитациями, выдавая себя за «онкопсихологов».

Онкопсихолог — это специалист с высшим медицинским образованием, выпускник факультета клинической психологии, помогающий людям пережить тяжёлый период жизни, связанный с онкологическим заболеванием. Это очень тяжёлая и уважаемая в медицинском мире профессия (на стыке онкологии и психологии!), не имеющая ничего общего с психологами «общего профиля», закончившими, к примеру, педагогический институт. Но, к сожалению, онкология прочно обосновалась в нашей жизни, спрос на услуги специалистов в этой области вырос, а значит, увеличилось число шарлатанов, зарабатывающих на страдании.

— Онкобольные в нашем обществе стигматизированы, — говорит известный в Новосибирске врач-психотерапевт Игорь Лях. — Дело в том, что существует некий императив, утверждающий, что онкология — болезнь дурных мыслей, обид и поступков. В частности, это «наследие» христианской парадигмы, согласно которой все болезни даются нам для искупления грехов. Поэтому, когда человек узнаёт о своём диагнозе, он, кроме первоначального шока и страха, начинает испытывать ещё чувство вины, на котором хорошо греют руки шарлатаны от психологии и разные эзотерики. Кроме того, болезнь всегда меняет психологическое состояние пациента — он впадает в некий регресс и становится ребёнком, который в страхе цепляется за любую соломинку. Здравый смысл, логика и критическое мышление уступают место наивности и доверчивости.

Все псевдоспециалисты работают по одной схеме: заполучив пациента, у которого снижено критическое восприятие мира, начинают активно промывать ему мозги, культивируя чувство вины. В ход идут все эти «кармы, покаяния и воздаяния», столь любимые нашим обществом. Главный посыл этих «специалистов» заключается в одном: тебе никто не поможет, кроме тебя самого. Или, как там у Булгакова: «Покайся, Михалыч, тебе скидка выйдет!». В результате клиент отправляется в прошлое, чтобы попросить прощения и изменить будущее, прокручивает в голове аффирмации из серии «Вселенная, я здоров!» и лечится медитациями. И теряет самое важное для него — время. Время, когда операция и химиотерапия могли бы заставить болезнь отступить.

— Все эти методы основаны на мощном чувстве вины, которое вообще характерно для нашей страны, — уверен Игорь Вячеславович. — Это только усугубляет психологическое состояние пациента, он на фоне такой «помощи» может впасть в жёсткую депрессию. Честно говоря, я бы высылал за 101-й километр всех последователей Луизы Хей, которые, как и она, считают, что главное в лечении всех болезней — самопомощь. Она хороша, когда идёт вместе с медицинской помощью.

В своё время главный онколог Новосибирской области Владимир Войцицкий говорил о том, что в российских онкодиспансерах стало нормой, когда на доске объявлений появляется частная информация в формате «Лечу онкологию — просто и быстро». И люди, стоящие часами в очереди на биопсию или на приём к врачу, цепляются за неё сначала глазами, а потом мыслями и надеждами — от усталости ожидания и страха перед долгим и трудным лечением. В нашем онкодиспансере сотрудники постоянно изымают «визитки», которые новосибирские «специалисты» в области борьбы с раком изобильно засовывают в стенды наглядной агитации.

— Все эти «психологи», шаманы и эзотерики, которые якобы излечивают рак, конвертируют страдания в деньги — и это, к сожалению, отлаженная в нашей стране система, — считает Игорь Лях. — Они, в отличие от медиков, работают всегда себе в плюс. Если ты излечился — мы вскрыли в тебе скрытый потенциал, если нет — ты плохо поработал над собой. Никаких претензий. Те, кто вылечился, понесут эту благую весть по знакомым и соцсетям, те, кому не повезло, будут молчать.

Как рассказывал «Ведомостям» Владимир Войцицкий, такие «спецы» не несут ответственности за своего пациента — в отличие от государственных диспансеров и стационаров. И очень часто, видя, что у клиента больше нет денег и он в плохом состоянии, отправляют его обратно в онкодиспансер, чтобы не портить свою отчётность. А потом врачи-онкологи разводят руками: мы уже бессильны, где вы раньше были?

Наши эксперты считают, что репутацию профессионалов в этой области дискредитируют малообразованные «специалисты», которые прошли шестимесячные психологические курсы, открыли частные практики и имеют наглость «лечить» рак с помощью сомнительных приёмов. Профессиональный онкопсихолог всегда работает в паре с онкологом, и он «не лечит», а формирует у пациента адекватную картину заболевания и помогает разработать конструктивные модели проведения.

— Опухоль по-разному действует на психологическое состояние человека, — говорит врач-психотерапевт. — Одни впадают в трагическое состояние, излишне драматизируя ситуацию, что, конечно, ведёт к избыточной психосоматике и ухудшению физического состояния. У других опухоль вызывает эйфорию, они начинают жить по принципу «меньше знаешь — крепче спишь», избегают врачей и отказываются от лечения. Все эти состояния умеет вычислить и купировать онкопсихолог. В большинстве случаев пациент не может, в силу тревоги и страха, самостоятельно сформировать объективную картину своего заболевания.

Главная задача онкопсихолога — сформировать у человека оптимистичные установки, которые будут стимулировать его мотивацию на лечение и помогут в скорейшем выздоровлении. Эксперт подчеркивает, что такая помощь необходима человеку во время химиотерапии, особенно женщинам, когда меняется внешний облик из-за выпадения волос. В такие моменты катастрофически быстро занижается самооценка, которая и так страдает из-за пресловутого комплекса вины — в том числе и перед родственниками, на плечи которых падает груз ответственности и заботы. А вина и низкая самооценка — это тот самый «дуэт», который способен раздавить человека и ввергнуть его на дно депрессии. Поэтому онкопсихолог тоже работает с самооценкой пациента, пытаясь её выровнять и поднять. В общем, вся работа профессионала в этой области — полная противоположность тому, что практикуют специалисты в области «психологических энергий» с дипломом шестимесячных курсов.

К сожалению, в Новосибирске мало квалифицированных онкопсихологов, несмотря на то что факультет клинической психологии НГМУ практически ежегодно выпускает дипломированных специалистов, которые могут работать в этой сфере. Сами медики говорят, что до нас ещё не дошла «мода» на онкопсихологию, которая значительно облегчила бы жизнь больных раком и отчасти бы притормозила поток пациентов к шарлатанам в этой области. Хотя в той же горбольнице должны быть ставки онкопсихологов — им по штату положено. Пока в городе такие услуги оказывает центр «Амели» — его сотрудники-психологи ведут клиентов, организовывают группы взаимоподдержки, проводят обучающие семинары. Будьте здоровы!

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото Дмитрия ДАНЕВИЧА