Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Родом из СССР. Почему люди тоскуют по советской эпохе и как память детства стала конвертируемой «валютой»?

Музей «Галерея времени» действительно переносит посетителей назад в СССР.

Сегодня общество переживает настоящий ренессанс под названием «Назад в СССР»: на продуктовых полках — товары из серии «Тот самый чай со слонами», в сети — тематические сайты и группы «Про советское детство», в сериалах — ламповые 80-е, а в музеях — экспозиции «По волнам моей памяти».

Проникнуться духом советского времени можно в Интегральном музее-квартире повседневности Академгородка. В этом готова помочь его основательница Анастасия Близнюк.

Неделю назад я гуляла по «Авито» в разделе «Советские игрушки». И наткнулась на куклу из своего детства — помню, за этой «немкой» мы с мамой отстояли гигантскую очередь в магазине «Синтетика». Я тут же написала продавцу, что готова её забрать. И больная потащилась на встречу, потому что поняла — жизни мне не будет без этой куклы. В троллейбусе открыла сумку и счастливо пялилась на приобретение. Было полное ощущение, что я телепортировалась через портал-предмет в то место, где мне хорошо.

— Американский психиатр Алан Хирш писал, что ностальгия имеет свойство вытеснять из памяти всё плохое, оставляя взамен хорошие воспоминания, — говорит психолог-консультант Анна Веселина. — Разумеется, если у вас не было серьёзного травмирующего опыта. Среднестатистический человек, чьё детство прошло в СССР, будет помнить казаки-разбойники, летние каникулы, ожидание очередной серии «Приключений Электроника» и запах новогодней ёлки. Поэтому все вещи из этого «прекрасного прошлого» будут работать психологическими порталами, которые помогают вам перенестись в счастливое прошлое. Вернее, в ваш мир иллюзий о том времени.

Психолог уверена, что ничего социально опасного в таких путешествиях нет — нам всем нужна «таблетка», чтобы не мутило в турбулентном потоке нынешних событий. Чем труднее жить сегодня, тем крепче тяга к прошлому, когда уже обжитой и понятный мир кажется островом стабильности в бушующем море. Здесь, конечно, с нами могут поспорить современные философы, считающие, что человек разумный должен быть пассионарием, но, извините, психологи говорят, что мы сегодня сильно устали от этих бесконечных выходов из зоны комфорта. Поэтому и начали создавать ностальгическую экосистему, где наши эмоции, воспоминания и предметы преобразовывают реальность. Правда, некоторые социологи выступают против этой экосистемы, считая, что главные факторы роста постсоветской ностальгии — личная грусть и неприятие хода времени. Позволю с этим не согласиться: когда человек сильно устаёт жить во всём этом, то интуитивно ищет способы свалить в «прекрасное далёко». Кто-то использует алкоголь или антидепрессанты, а кто-то покупает советские игрушки на «Авито». Если советский пупс или набор пластмассовых индейцев дарит внутренний ресурс жить дальше — отлично. Иногда ностальгия — просто ностальгия, без политического контекста.

«Красный, или Ленинский уголок» в «Галерее времени».

В России феномен советской ностальгии практически не изучается: первопроходцем стал старший научный сотрудник Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН Роман Абрамов, написавший две блестящие научные работы — «Советский чердак» и «Музеефикация советского». Социолог считает, что общества, пережившие исторические травмы, нуждаются в анестезии и психотерапии. И эту обезболивающую функцию берёт на себя коллективная ностальгия по «старым добрым временам» — например, позднесоветскому периоду развитого социализма, который в народной низовой памяти считается условным «золотым веком». Да, мы называем его эпохой застоя с травматичным опытом афганской войны и пустыми прилавками, но для большинства людей она ассоциируется со стабильностью. Как только появился запрос на коллективную ностальгию, энтузиасты придумали музеи СССР, которые стали настоящим коммерческим продуктом. Вы нам деньги — мы вам эмоции.

— Наш музей работает по алгоритму машины времени, когда знакомые с детства предметы подключают вас к добрым воспоминаниям, — рассказывает старший экскурсовод музея «Галерея времени» (павильон «Музея СССР») Ольга Плетенкина. — У нас не просто тематические экспозиции — это своеобразные якоря, которые тянут за собой цепочки воспоминаний об этих предметах. Как они были куплены? Какие события с ними связаны? Помню, как в комнате игрушек один папа увидел пушку из своего детства и тут же начал увлечённо рассказывать сыну, что в неё можно было заряжать карандаш или монетки. На наших глазах происходила реконструкция времени — в первую очередь, эмоциональная. И люди очень сильно реагируют на эти нахлынувшие воспоминания, иногда даже плачут — приходится успокаивать.

Вряд ли современные дети могут представить, какой ценностью были такие куклы и игрушки в целом для советских детей.

Роман Абрамов считает, что музеи СССР работают по принципу «музеев аффекта», которые провоцируют в посетителях сильные психологические и физиологические реакции. И в этом случае предметы советского быта становятся сосудами памяти, магическими посредниками для хронопутешественников. «Мнемоническим люком в советскую вселенную могут быть любые вещи — от квитанции из прачечной, датированной 1974 годом, до фотографии космического корабля “Союз”», — пишет Роман Абрамов в научном исследовании «Советский чердак».

Если разобраться, то музеи советской повседневности — это такой упорядоченный хаос блошиных рынков. А инициаторами этого движения стали энтузиасты, считающие, что официальный исторический дискурс мало внимания уделяет деталям, а в них-то и содержится вся нарративная правда. «Критики советского жизненного мира оценивали материальный мир СССР как бедный красками и вещами, — утверждает Абрамов в труде „Музеефикация советского”. — Однако осмотр экспозиций „народных музеев” прямо опровергает этот тезис: посетитель оказывается подавлен обилием и разнообразием вещей, так же как их свое­образием с точки зрения дизайна и качества материалов».

Собственно, это сразу чувствует посетитель Интегрального музея-квартиры повседневности Академгородка, который появился семь лет назад благодаря энтузиазму Анастасии Близнюк. В своё время основу музея заложили архивы легендарного молодёжного клуба «Под интегралом» и уникальные артефакты сибирских учёных, а потом всё это богатство приросло блошиными рынками и помоечками Городка, куда новые хозяева квартир равнодушно выкидывают книги, письма, посуду и винтажные вещи. Главная особенность этого пространства — впрочем, как и многих музеев СССР, — его интерактивность. Приходи, трогай вещи, читай военные письма, слушай винил, примеряй винтажные платья, а хочешь — просто попьём чаю из сервиза, который был в то время у всех. Ты же помнишь эти оранжевые чашки в белый горох?

— Часто слышу рассказы о том, что после посещения нашего музея дети и подростки начинают интересоваться историей своей семьи, — говорит Анастасия Близнюк. — Кто-то составляет генеалогическое древо, кто-то расспрашивает родных о своих предках, записывает истории. Я называю это явление «локальный патриотизм». Да, в музеях повседневности есть своя магия, но и воспитательная функция присутствует.

Старая советская техника всегда притягивает к себе мальчишек любого возраста.

Самая главная розетка, которая напрямую подключает нас к детским воспоминаниям, — это наше обоняние. Ты слышишь запах оттаявшей в квартире ёлки — и сразу же перемещаешься в зыбкое состояние предновогоднего чуда, когда перешитое мамино свадебное платье стало лучшим костюмом Снежной королевы на утреннике. Сегодня торговля ностальгией перенеслась и в парфюмерную сферу — женщины гоняются за настоящими духами из СССР. Достаточно зайти в Инстаграм и набрать «Советская винтажная парфюмерия», как на тебя обрушатся волны «Красной Москвы», польских духов «Быть может», болгарского «Сигнатюра», советского «Серебристого ландыша», духов «Наташа» и одеколона «Саша», а также разливные моря от Dzintars — «Кредо», «Контакт», «Рижская сирень», «Кристина», «Тайна рижанки». Ценник, конечно, запредельный, но за память и эмоции нужно платить.

— Да, эти духи сейчас считаются коллекционными, поэтому стоят дорого, — рассказывает Юлия, работающая под аккаунтом «Духи СССР». — Но спрос на них очень большой. Я их покупаю на специальных ресурсах, где торгуют винтажной коллекционной парфюмерией. Для современных девушек запахи будут казаться слишком резкими. Но эти духи покупают не для того, чтобы ими пользоваться. Чаще женщины хотят помнить, как пахла их мама или бабушка. Это запах детства.

Кстати, моя бабушка очень любила «Серебристый ландыш» — в детстве я тайком открывала белую коробочку, где в бархатной нише лежал длинный фигурный флакон. Вот сейчас пишу и слышу этот запах — нежный, облачный, стойкий. И бабушкин голос: «Натка! Ты опять без спросу берёшь?» Беру, бабушка…