Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Легенда отечественного телескопостроения, автор проекта новосибирского астрофизического центра Леонид СИКОРУК о детских впечатлениях, первой любви и восторге наблюдателя.

Леонид Леонидович Сикорук — кандидат педагогических наук, заслуженный деятель искусств РФ. Человек года (2012) за успехи в области искусства и кино. В 2013 году за большой вклад в развитие культуры и системы дополнительного образования детей ему присвоено звание Почётный житель города Новосибирска.

Золотой клубок впечатлений

Своё 80-летие Леонид Леонидович Сикорук отметил 23 июля в деревне Горн, что в трёх километрах от станции Чебула Болотнинского района Новосибирской области. Мы приехали к нему в гости, не дожидаясь сентября, когда он вернётся в город. Сразу за станцией открылся невероятный красоты пейзаж — березовые колки и травяно-пряные луга, как если бы кто-то открыл перед нами дверь в настоящее лето.

Место для своей обсерватории Леонид Леонидович подбирал тщательно. Однажды увидел умирающую деревню, без уличного освещения. «Какой здесь был Млечный путь!» Пару лет они с супругой Лидией Тимофеевной сомневались — строиться ли: наконец решились. Двухэтажная башня, вращающийся купол и открывающий в небо — здесь всё сделано своими руками. И оптику для телескопа Леонид Леонидович вытачивал сам. Дело было тридцать семь лет назад. Он разглядывает в телескоп своей обсерватории туманность Андромеды и Галактику Треугольника М 33, снимает шаровое скопление созвездия Геркулеса, показывает детям из соседней Чебулы кратеры Луны. Появившееся в деревне освещение мешает наблюдениям, Леонид Леонидович думает попросить перенести ближайший фонарь, народ же советует воспользоваться рогаткой…

— На свет Божий я появился на махонькой станции Осиновке в Кемеровской области, сейчас это город Осинники. Родители познакомились и жили в Новосибирске, пока не начался 1937-й год. Они решили не ждать, когда за ними придут, собрали чемодан и уехали. Мы сменили несколько мест, отец, строитель по образованию, даже планировал уехать на Украину, не знал, что там вовсю идут репрессии. Но в это время Сталин ввёл «крепостное право»: людей в городе закрепили за местом, где они работали, уволиться было нельзя, только по решению начальства могли перебросить на другой завод. Так отца закрепили за трестом «Ленинуголь» в Ленинске-Кузнецком, а перед войной перевели на военный завод, и только в 1947 году это «крепостное право» отменили, — рассказывает Леонид Леонидович. — Отец так и остался в Ленинске-Кузнецком, много сделал для этого города и похоронен там. Осенью хочу побывать в тех местах, посетить школу, детский сад, он у нас был от завода, музыку вела Валентина Львовна, эвакуированная из Ленинграда, потрясающая женщина! Играла нам классическую музыку, мы пели: «Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч», — до сих пор моё сердце схватывает от этой удивительно красивой мощной песни. И я влюбился в неё, мне четыре года, ей — двадцать один. Такая у меня была первая любовь.

Читать Лёня Сикорук научился рано. Взрослые восхищались и просили прочесть то вывеску, то газетный заголовок, и мальчик стал было терять интерес к чтению. Но Леонид Георгиевич принёс сыну новую книжку — белый тоненький переплёт, на нём золотистыми буквами « М. Ю. Лермонтов. Избранное».

— Я открыл, а там — «Ночевала тучка золотая на груди утёса великана…». И пошло-поехало. Я эти стихи знаю до сих пор, с шести лет. Настолько увлёкся, что не мог оторваться. Так я влюбился в Лермонтова, — продолжает Леонид Леонидович. — Родители у меня прекрасные. Мама, Антонина Никифоровна, окончила педагогическое училище. У неё был хороший голос, она всё время что-то напевала: « “Что ты, соловеюшко, корму не клюешь? Вешаешь головушку, песен не поешь?”… “На зелёной веточке весело я жил, в золочёной клеточке век буду уныл”…» Я слушал и ревел белугой — жалко было соловеюшку. Исходя из собственного детского опыта, я уверен, что детям нужно петь печальные песенки, читать грустные сказки, ребёнок должен переживать, так вырабатывается сочувствие, формируется душа. Как говорил Чайковский, «в детстве человек сплетает золотой клубок впечатлений, который затем распутывает всю жизнь».

В классе третьем учительница взялась расспрашивать ребят о родителях — кто и где работает. О мамах рассказывали все, а что касается отцов, одни отвечали: «на фронте» ( а подразумевалось «погиб или пропал без вести»), другие — «в 37-м», и все понимали, что это такое.

— Мы как раз изучали простые дроби. Я быстро посчитал, что у трети ребят отцы погибли на фронте, у трети — в 37-м, а у трети — уцелели. Вот такие были масштабы — 20 миллионов Гитлер погубил, столько же народу Сталин положил в своей стране. И в нашей семье все мужчины по материнской линии сгинули в ГУЛАГе. Деда, Никифора Алексеевича Андрианова, расстреляли в 1941 году, а сначала долго пытали, хотели, чтобы он отрёкся от Бога, перебили ему ноги и на допросы носили на носилках. Я всё думаю, они и стреляли в него лежачего?.. О деде есть небольшая статья в энциклопедии «Новосибирск».

Вселенная на сдачу

Как и многие мальчишки того времени, он коллекционировал марки, но видов было немного, у всех одно и то же, интерес быстро пропал. Как-то увидел в книжном магазине серию «Научно-популярной библиотеки» — «Землетрясение», «Вулканы», «Электрический ток», — стал собирать.
— Стоили они копейки, набралось уже штук десять, и тут отец говорит: разве книжки коллекционируют, их нужно читать! Я открыл «Сколько звёзд на небе» и стал читать всё подряд. А потом увидел роскошную книгу в суперобложке «Вселенная». Стоила она 10 рублей — я целую неделю собирал деньги: пошлют меня в магазин, я сдачу припрячу. Родители почувствовали неладное, а я принёс книгу — не на мороженое потратил. Прибежал, сел на крылечке и все триста страниц прочёл за вечер. Эту книгу храню до сих пор, Борис Александрович Воронцов-Вельяминов — потрясающий популяризатор! Так я влюбился в астрономию.

Как-то в девять лет, читая книгу «Телескопы» гарвардского издания, он обратил внимание на фотографию строительства обсерватории в штате Вермонт США: трое молодых людей непринуждённо разговаривают, один из них в белых брюках. От снимка веяло умиротворением и благополучием, так что Лёня Сикорук пообещал себе: когда вырасту, построю обсерваторию, куплю белые брюки и сфотографируюсь. И действительно «смеха ради» сделал такое фото, когда ему было 50 лет.

— Первый телескоп мне собрал отец. В Ленинске-Кузнецком работал оптический цех новосибирского приборостроительного завода, мужики на базаре сбывали стеклобой, брак. Отец купил две линзы, принёс домой, собрал картонные трубки, мы вставили линзы, и получилась колоссальная подзорная труба. Она всё переворачивала вверх ногами, окрашивала в радужные полоски. Я лежал на крыше и разглядывал горизонт: паровозы шли по небу, а тучи были внизу, и дождик шёл снизу. Вовка Ипполитов, сосед, предлагал обменять мою трубу на полевой бинокль, которых после войны было навалом, а моя труба — одна… Став взрослым, я написал сценарий фильма «Страна, которую я видел на горизонте». И до сих пор изображение в телескопе вызывает у меня восторг. Так я влюбился в оптику и с тех пор ею плотно занимаюсь.

Чеховская шуточка

После школы Леонид Сикорук пошёл по стопам отца, поступил в строительный институт. Ему нравилось чертить, за час мог так расчертить лист ватмана, что товарищи диву давались. Но любовь к Чехову оказалась сильнее. Из всего собрания сочинений классика особенно нравился ему рассказ «Шуточка». Двое летят на саночках с горы, он шепчет ей: «Я люблю вас, Наденька…» Леониду Леонидовичу, с раннего детства приобщённому к кино (за неимением бабушек и дедушек родители брали его с собой на вечерние сеансы), очень хотелось снять свой фильм по этому рассказу. Кинокамеру сделал по статье в журнале «Наука и жизнь», корпус вырезал из жести. В поисках киноплёнки оказался на кафедре гидравлики, там студенту обещали дать и плёнку, и камеру, взамен нужно было снимать испытания макета водохранилища Красноярской ГЭС, тогда ещё не построенной.

— Костюмов чеховской эпохи я не нашёл, в итоге снял фильм «Весна, любовь и экзамены» по собственному сценарию, роли исполняли наши ребята. Мне так это дело понравилось, я влюбился в кино, а тут ещё на экраны вышел фильм «Летят журавли». Так что сессию я сдавать не стал, ушёл из института. Отец переживал, но промолчал, потому что понимал, что это мой выбор. Я отработал два года на ТВ, как полагалось, и поступил во ВГИК.

С Лидией Тимофеевной они поженились в 23, пятьдесят семь лет назад. Сейчас, когда Леонид Леонидович рассказывает нам перипетии своей судьбы, супруга готовит обед в соседней комнате и время от времени в открытую дверь делает замечания. Вместе они похожи на учительницу и взрослого ребёнка, при этом оба легко юморят и травят анекдоты.

— Я когда получал премию «ТЭФИ» (телевизионная премия за высшие достижения в области телевизионных искусств — прим. автора), вышёл к микрофону и произнёс: «В таких случаях моя жена говорит «с ума сойти», она у меня психиатр…» Когда у нас родилась дочь Ириша, мне пришла в голову мысль снять фильм. Ей было всего полтора годика, а я уже начал собирать всякие детские книжки. Жили мы в Академгородке, однажды на остановке я ждал 54-й автобус, рядом стоял развал с литературой, я увидел книжку «День на природе» и купил не глядя. Оказалось, это сборник песен, стал листать: «Зайки серые сидят, вот какие ушки…». И я подумал, хорошо бы снять серию детских фильмов по песенкам, а заодно рассказать детям, зачем зайцу длинные уши, почему тяжёлый пароход плывёт, а лёгкий дождик тонет. Шёл 1964 год, на ТВ ничего подобного не было. И я начал пробивать эту идею. Мне говорили: зачем портить ребятам детство? А я ничего не собирался портить, напротив — хотел устроить праздник.

Не найдя поддержки на родине, наш герой пришёл к вице-президенту Академии педагогических наук Виктору Геннадьевичу Зубову, физику по образованию. Разговор тянулся и вот-вот должен был закончиться не в пользу Леонида Сикорука… Раздался звонок, Зубов снял трубку и, разговаривая с кем-то, рассказал о недавнем семинаре лучших учителей-физиков: мол, задал им задачку со спичкой и линзой, но никто не решил. Академик положил трубку — Сикорук изложил свой вариант ответа и простой чертёж, Зубов поднял глаза и спросил: «Что я должен для вас сделать?»

— Мы начали снимать в 1970-м, когда Иришке уже было семь лет: столько времени я пробивал идею. В итоге «Физика для малышей» была растиражирована по всем студиям страны, это 150 копий. Приезжаю в Хабаровск проездом с Камчатки, сижу в зале ожидания, по телевизору показывают «Физику для малышей»; едем в Алма-Ату снимать фильм, слушаем программу по радио: в шесть часов — «Физика для малышей»; в Москве сколько раз бывал, показывали мою «Физику». Кончилось тем, что издательство «Педагогика» предложило написать книгу. И я её написал в 1975 году. За сорок два года она выдержала двадцать изданий: пять на русском языке и пятнадцать — на языках дальнего зарубежья, в том числе хинди, монгольском и кхмерском, пробовали издавать и японцы, но что-то не получилось технически. Общий тираж книги «Физика для малышей» — около миллиона экземпляров.

Вторая книга Леонида Сикорука — «Телескопы для любителей астрономии» — стала самой популярной и цитируемой среди любителей телескопостроения республик бывшего СССР. Живи он в другой стране, давно был бы миллионером, но книжные тиражи и киношная слава не принесли больших денег. Кроме «Физики», режиссёр снял на новосибирской студии телевидения «Геометрию для малышей», «Астрономию для малышей» и на Западно-Сибирской киностудии — «Академию детских наук». Как-то для серии «Музыка» записывали с оркестром Арнольда Михайловича Каца «Картинки с выставки» Мусоргского. Леониду Сикоруку нужно было сократить небольшую часть, чтобы «не резать потом по живому оркестру».

— Об Арнольде Михайловиче ходили легенды, он действительно был жёстким, требовательным, к тому же считал, что на телевидении работают дилетанты, и мне было волнительно. Он говорит: ну, покажите, где хотите сократить, — и показывает мне на партитуру. Оркестр замер: понятно, что без музыкального образования этого не сделать. А я же режиссёр, накануне взял клавир, поставил пластинку и следил по нотам, сделал отметку на партии кларнета, а в финале легко было запомнить сдвоенные такты. Он согласился. Работать с ним было одно удовольствие.

«Старая мельница»

Он обладает удивительной способностью общаться с детьми, быть с ними на равных и при этом оставаться классным педагогом. Чтобы детям было легче входить в съёмочный процесс, он в своё время придумал школу-студию детской кинематографии, где бы ребятня обучалась актёрскому мастерству, вокалу. Сначала это было частное предприятие — творческое производственное объединение «Старая мельница», а в начале 90-х, когда в стране началась гиперинфляция и ТПО прекратило своё существование, Леонид Сикорук обратился в городское управление образования, так была создана областная школа-студия детской кинематографии, теперь это детско-юношеский центр «Старая мельница». Дети под управлением взрослых создают фильмы, учатся в творческих мастерских — вокальной, актёрской, мультипликационной, операторской, режиссёрской, журналистской. По сути, это небольшая киностудия с несколькими цехами, включая макетно-бутафорский цех. Фильмы «Старой мельницы» показывает ГТРК на канале НТК, публикуются в интернете.

— Любой ребёнок прежде всего исследователь, это природой определено и не зависит от того, какое время на дворе. Наша задача удержать их от глупости и дать возможность максимально набрать впечатлений, личного опыта. Деятельность — единственный путь познания, говорил Бернард Шоу. Лучше и не скажешь. Есть люди, которые прочли много книг, это настоящие ходячие энциклопедии, но сами сделать ничего не могут. Образование — это то, что остаётся после того, как мы закончили школу.

«Мицарыч» с проходной

В среде любителей телескопостроения Леодин Леонидович Сикорук — культовая личность. В 1973-м он организовал Клуб любителей телескопостроения имени Д. Д. Максутова. За 16 лет существования клуба школьники изготовили более 100 телескопов размером до 315 мм, сообщает Википедия. Но самое главное — он положил начало серийному производству телескопов. Всё началось в 1973 году с проходной приборостроительного завода.

— Я мечтал о том, чтобы астроном-любитель мог купить телескоп, и даже снял фильм в трёх сериях, где рассказывалось, как можно построить прибор в домашних условиях. В 1973 году вышло постановление ЦК о конверсии — переводе военных заводов на производство товаров народного потребления. Я позвонил на приборостроительный завод, рассказал о своей идее, мне сказали: приходите. На сам завод меня не пустили, это режимное учреждение, к проходной вышли две женщины-конструкторы, я показал им сборочный чертёж. Так всё и случилось. На заводе я никогда не работал, не указан в авторах, но они взялись за воплощение, их задача была разработать отдельные узлы и технологии. И главное — у них была великолепная оптика. Мне ничего не заплатил, но я рад, что серия пошла, потому что делал я это себе в удовольствие. Как моя жена работает со своими пациентами в основном «для души», так я для души проектировал телескопы.
В производство сначала пошёл маленький «Алькор», потом «Мицар» (по имени звёзд Большой Медведицы) и, наконец, «Альтаир»( главная звезда в созвездии Орла). Все они официально объединены в серию ТАЛ — «Телескоп астрономический любительский). С помощью этих телескопов в 1998 году, когда все заводы лежали на боку, НПЗ поднял объёмы производства на 30 процентов, а в следующем году удвоил их. Благодаря ТАЛам удалось вывести любительскую астрономию в стране на новый уровень. Телескопы поставлялись на экспорт. Самым удачным оказался «Мицар», которого любители ласково называют «Мицарычем». Английский журнал «Практическая астрономия» в 1990 году назвал «Мицар» телескопом года, а канадский «Орбит» признал его в своём классе вне конкуренции. Как утверждал автор заметки, сразу видно, что проектировал его человек, который сам много работал с телескопами.

— Завод предлагал мне работу, но устроиться на военное предприятие означало стать невыездным. Директор НПЗ Борис Савельевич Галущак решил меня всё-таки отметить и на одном из собраний сказал: денег нет, пусть Сикорук возьмёт любой наш прибор в качестве награды. Они думали, я попрошу телескоп, но у меня телескопы гораздо мощнее, и я попросил бинокуляр. В 1996 году, когда в небе невооружённым глазом была видна комета Хейла-Боппа, я приехал сюда, в Горн, дело было в марте. Поднялся в обсерваторию, заглянул в бинокуляр, и у меня схватило сердце от восторга — столько всего я там увидел: такое ощущение, что с кометы пыль сыпалась. Я подумал, надо оторваться, а то на утро мужики увидят Сикорука, который умер от восторга.

Не получить в зубы

В 1952 году Леонид Григорьевич взял сына с собой в командировку в Москву и Лёня всё лето провёл в планетарии. С тех пор это стало его новой мечтой. В конце 1960-х художник Александр Чернобровцев задумал построить в Новосибирске дом занимательной науки и предложил Леониду Сикоруку, работавшему на Новосибирской студии телевидения, написать концепцию центра СМИ.
— Я подумал, как в таком Доме без планетария? Идею приняли, но денег Совет министров тогда не нашёл. Двадцать лет спустя, в 1989-м, мне предложили принять участие в реконструкции Дворца пионеров, я там ещё и работал, поэтому с удовольствием взялся, спланировал и планетарий, и обсерваторию. Идея понравилась главному архитектору проекта Иванову, но денег снова не нашлось. А в 2006 году в Новосибирск приехал один из самых известных популяризаторов астрономии — американец Джон Добсон. Мы так же вот сидели здесь за столом, потом поднялись в обсерваторию. И он был очень удивлён, что в Новосибирске, таком огромном городе, нет ни одного астрономического учреждения для детей. Я этим воспользовался и написал письмо мэру, Владимиру Филипповичу Городецкому.

Письмо Леонида Сикорука начиналось с трёх эпиграфов: «Две вещи поражают моё воображение: звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас» (Иммануил Кант); «Человек отличается от свиньи, в частности, тем, что ему иногда хочется поднять голову и посмотреть на звёзды» (академик Виктор Амбарцумян); «Жалок тот, кто не видит звёзд пока не получит в зубы» (Станислав Ежи Лец). Мэр согласился с доводами Сикорука, работа над проектированием началась, весомую в этом роль сыграл заместитель мэра Василий Скосырский.

— Я ведь проектировал и город строил не планетарий, а детский астрофизический центр с любительской обсерваторией, где дети и молодёжь могут заниматься научно-любительскими исследованиями. Пока ребёнок сам у телескопа не сделает что-то сам, сколько ему не показывай кино под куполом, толку не будет. Астрономия — такая область, где любители до сих пор играют не главную, но очень заметную роль: открывают кометы, ведут наблюдения за Солнцем, отправляют результаты в обсерватории и институты. Таким мы видели наш планетарий. Объёмно-планировочное решение было моим, а архитектурно-строительный проект блестяще выполнил Игорь Викторович Поповский.

Звёздные острова

Где-то далеко за Сатурном движется астероид его имени. Известный «ловец астероидов» Тимур Крячко — любитель астрономии, давно ставший, по сути, профессионалом — в 2008 году, открыв очередной астероид, разместил пост в астрофоруме и предложил всем вместе придумать ему имя. Первое же предложение было — Сикорук, но кто-то написал, что 8 километров для Леонида Леонидовича маловато. Тогда Тимур Крячко нашёл из своих ранее открытых астероидов 30-километровый, народ одобрил, документы ушли в Международный астрономический союз, где и утвердили имя астероида 8561 — Sikoruk.

— Если эту глыбу помесить над Новосибирском, она закроет всё небо. А так глазами не увидишь, и в самые мощные телескопы астероид всего лишь крошечная звёздочка. Его можно только сфотографировать на длительной выдержке, что я и планирую в августе, когда будут тёмные ночи, для этой цели делаю специальный телескоп.

12 августа он непременно будет наблюдать падение персеид, а в ноябре на землю снова «прольются» метеорные дожди леониды, в названии которых слышится и его имя.
Леонид Леонидович — человек верующий, как и его родители, и супруга, с которой они повенчаны.
— Есть такая книга «Звёздные острова» одного нашего очень известного астронома Юрия Николаевича Ефремова. Он рассматривает много необычных астрономических явлений.

Современные космологи считают, что проблема внеприродного Бога-Творца является проблемой астрофизики. Пять процентов материи во Вселенной — это то, что мы знаем, видим, чувствуем. Тогда что есть остальные 95 процентов? Доказать или обнаружить Бога — невозможно, потому что это внеприродная сущность. Когда у меня случился инсульт, мой младший брат очень молился. Я выцарапался, продолжаю жить, могу смотреть на небо и любоваться на звёзды.

Врезка:
Леонид Леонидович Сикорук — кандидат педагогических наук, заслуженный деятель искусств РФ. Человек года (2012) за успехи в области искусства и кино. В 2013 году за большой вклад в развитие культуры и системы дополнительного образования детей ему присвоено звание Почётный житель города Новосибирска.

Марина ШАБАНОВА | Фото Андрея БАУЛИНА