Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Фермер и создатель музея «Пимокатный двор» Иван ЛАПИН — о возрождении старинного ремесла и бизнесе на валенках.

Иван Лапин — потомственный пимокат.

Выражение «разбить в пух и прах», несмотря на устойчивые ассоциации, пошло от пимокатов: работая на шерстобитке, они били по струне часами, чтобы подготовить шерсть к катанию. На Руси этим инструментом пользовались веками. Дед Ивана Лапина, старообрядец и кержак, до сих пор бьёт «в пух и прах».

Музей «Пимокатный двор» на Бердском шоссе — сегодня уже одна из достопримечательностей Новосибирска. Всю осень в соцсетях появлялись фотографии и восторженные отзывы. Многие знают Ивана Лапина давно, бывали в мастерской пимоката и носят его изделия. Истории о том, как он постигал ремесло у алтайского мастера Николая Бояринцева, а затем учился в пимокатном классе Бийского центра для незрячих, журналисты уже пересказали на разные лады. Нам же было интересно, как складывается бизнес на валенках и кто помогает Ивану Лапину в деле возрождения старинного ремесла в Сибири и не только.

Выбор большой, на любой возраст, размер и вкус.

Валенки и другие валяльно-войлочные изделия — лишь вершина айсберга. Успех в этом деле на 70% зависит от шерсти. Пимокат Лапин в этом знает толк, детство провёл в Казахстане, отец — военный; в Аягузском районе, где семья жила девять лет, насчитывалось более полумиллиона овец, работали два предприятия первичной обработки шерсти (ПОШ). «Мы детьми и в стрижке овец участвовали, и баранину ели — в ней все аминокислоты», — замечает Иван. Чтобы развивать пимокатное ремесло, ему пришлось завести собственную отару из пород, дающих полугрубую шерсть.

В «Пимокатном дворе» можно найти себе пару... валенок по душе. Этот скатан из двух видов шерсти — белой с чёрными ворсинками.

— Барашки у нас племенные, а овечки местные, они дважды в год ягнятся. В нашем деле правильный уход за животными очень важен, — рассказывает Иван Лапин. — Я начинал фермерствовать здесь, овец становилось всё больше, увёз их в Черепановский район, к дяде, — когда отара перевалила за сто голов, он взмолился: «Тяжело за ними ходить». И мы перевезли овец в Маслянинский район, там уже под 300 голов было, но их стали воровать, и мне пришлось перевезти отару в Алтайский край.

Два года назад Иван Лапин взял в аренду участок земли в Искитимском районе — напротив автовокзала. Исправно платит налоги и является фермером Новосибирской области. Однако вкладывать в арендованную землю 10 миллионов рублей — это невыгодно и несерьёзно, считает фермер, поэтому и стремится получить участок в собственность. Планы у него большие: «Устроим там подворье, чтобы туристы могли приезжать семьями, смотреть, как овцы живут, кататься на санях, угощаться чаем из сибирских трав…»

На производство пары валенок уходит шерсть двух овец.

Лапин давно вынашивает идею устроить музей сеновала в Сростках, где находится дом деда. Большой скотный двор с сеновалом в четыре этажа: ставни открываются, и с верхнего уровня сено сбрасывается вниз, стог тает, ставни открывают с другой стороны. Деревенский быт для горожан, ночёвки в душистом сене — мечта… В дедовском имении развернули перевалочную базу для хранения шерсти — налажены связи с 26 заготовителями, а по сути, Иван Лапин поддерживает овцеводство пока в Алтайском крае. Шерсть распределяется по ремесленникам и предприятиям. Размах замыслов Лапина простирается далеко за пределы Сибири. Не так давно они стали акционерами одного из таких предприятий, чем буквально спасли от банкротства.

Какой сибиряк без валенок?!

— Мы поддерживаем всех, кто занимается этим ремеслом. Я объехал всех мастеров-пимокатов Сибири, их сегодня осталось четверо — в Томске, Кемерово, Алтае, — они делают штучные вещи, — рассказывает Иван Лапин. — Я живу по принципу: мой дом — вся Россия. Объездил полстраны — искал, где ещё катают валенки: побывал в Чувашии, Татарстане, Удмуртии. Родню из Мордовии обучил, они ездили сюда, сейчас у себя катают, а я им шерсть высылаю. Дочь окончила школу с золотой медалью, учится в Санкт-Петербурге, в Высшей школе менеджмента, после учёбы выразила желание помогать нам, будем развиваться. Сыну ещё три года, моя задача — открыть все двери и показать своим примером, а что он выберет — это его путь. Супруга работает в гимназии №3, ведёт внеклассную работу.

Александр делит шерсть на части будущего валенка.

У Ивана Лапина большая производственная сеть, только в Бердске заняты девять инвалидов, а всего около сорока человек с ограничениями по здоровью. Люди работают по мере сил и состоянию. Кто-то делает заготовки, кто-то перебирает шерсть, кто-то декорирует валенки — всё по желанию и талантам. Есть и возможность овладеть новыми знаниями — прясть, вязать, вышивать, разрисовывать. Заинтересованный человек может освоить и само ремесло. Только труд пимоката — дело непростое, тут и сила нужна, и сноровка.

Иные экземпляры — настоящие произведения искусства. Среди тех, кто расписывает и декорирует изделия, есть и люди с ограниченными возможностями здоровья.

Среди старинных инструментов и шерстобиток — весёлая чехарда с примерками, смехом и разговорами «что, почём и из чего». Катать Ивану сейчас некогда, весной будет время поработать в мастерской самому, а пока на пимокатне работают верные помощники — Александр и Евгений. Когда начнётся ягнение, Иван будет помогать ягнятам выжить. Потом нужно накатать валенки для ветеранов — Лапин со своей командой делает такие подарки каждый год. Дальше начнётся стрижка овец, а там и до сенокоса дело дойдёт. Так что не получается гламурной жизни при таком социально-ответственном бизнесе, каким занимается Иван Лапин. Для него главное — «сделать на совесть».

Эти валенки — дело рук троюродного деда Ивана, с «кислотой» сейчас уже не катают, редкий мастер. Пимам три года, а форму держат идеально. 

В роду Ивана Лапина многие были пимокатами. Желание продолжить их дело было очень сильным, особенно когда в апреле 2017 года поисковики нашли в ленинградском лесу его пропавшего без вести прадеда. Он лежал так, как погиб в бою, — в сорока метрах от немецкого дзота: с винтовкой Мосина, обмундирование истлело, остались только валенки. Поисковики обнаружили двух бойцов, личность Андрея Фёдоровича Видяйкина установили по смертному медальону, чудом сохранившемуся в болотистой местности. Уже после Игорь Иванович Ивлев, руководитель архангельского центра «Поиск» и создатель портала Солдат.ру, по архивам проследил весь путь бойца и его товарищей, погибших 8 февраля 1942 года. Их перебросили из-под Москвы на прорыв кольца блокады Ленинграда, уже на следующий день они приняли бой и погибли, пропали без вести на 75 лет. «Когда Игорь Иванович позвонил мне и спросил, приедем мы забирать прадеда или можно захоронить в братской могиле, я сказал: если можно, на брюхе приползу… Похоронили мы его возле прабабушки, рядом и сын их старший — мой дед; прадед оставил после себя большое семейство — четырёх сыновей, — делится заветным Иван Лапин. — Мы выросли на бабушкиных рассказах о нём. Поэтому мне хочется продолжать эту историю, я в своей работе черпаю силу и энергию».

Марина ШАБАНОВА | Фото Валерия ПАНОВА

Ещё несколько фото из «Пимокатного двора»

Та самая шерстобитка, о струну которой в пух и прах бьют шерсть, приготавливая её к валянию.

Иван Лапин собрал в музее старинные инструменты пимокатов из разных уголков России.

Валенки нужно уметь выбирать. Покупателям и заказчикам первым делом задают вопрос: кому и для чего? На больные ноги лучше покупать мягкие, а модницам предложат с каблучком.

Такие оценят туристы.

 Музейный экспонат.

Современный вариант.

Тапочки с ностальгией.

Скоро весна.

 Сибирские мёд и травы.

Музей находится на Бердском шоссе, в районе Нижней Ельцовки.