Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Заместитель министра культуры НСО Григорий МИЛОГУЛОВ — о французском языке, домре и здоровом авантюризме

— Григорий Викторович, у вас два образования — российское и французское. Как такое стало возможным?

— Я изучал в новосибирском педуниверситете филологию, когда появилась возможность уехать на три месяца на юг Франции — в университет Тулона, где по соглашению я в течение трёх месяцев учился на факультете литературы, чтобы потом защитить сразу две дипломные работы — на русском и французском. Особый вызов ситуации заключался в том, что мы учились не в группе с иностранными студентами, а вместе с французами. Такое максимальное погружение в языковую среду сыграло в моей судьбе определяющую роль: это был первый жизненный опыт, когда пришлось сконцентрироваться в максимально непростой ситуации, чтобы выдать нужный результат. Тот самый экзистенциальный момент, когда в жизни человека происходит резкий скачок. Я думаю, что в спокойной ситуации человек развивается эволюционно, а в сложной — революционно. Во Франции произошло интересное погружение в культуру, где язык стал не целью изучения, а инструментом познания другого мира. Именно тогда я понял, что смотрю в правильном направлении — в плане будущей профессиональной деятельности.

Годы французского студенчества.

— А какая у вас первая запись в трудовой книжке?

— У меня был опыт преподавания в НГТУ — сразу после окончания университета. Но в этом направлении карьера не сложилась. К счастью, я в самом начале понял, что это не моя история, и через год перешёл в международную службу. Правда, одну группу французского для заочников я вёл ещё два года — жаль было бросать, хорошие ребята были. Для меня язык — не просто коммуникация между людьми, нациями и ментальностями, где я играю скромную роль переводчика, чей труд, несомненно, важен и уважаем. Мне интересна роль медиатора между нациями и культурами — это тоже перевод, только не слов и фраз, а ситуаций, проектов и планов. Именно благодаря техническому университету у меня начали возникать связи с посольством Франции: в 2003 году в НГТУ мы создали уникальный проект — один из первых ресурсных центров французского языка. Затем в моей жизни появилась общественная организация — культурно-информационный центр «Альянс Франсез — Новосибирск», который работает и сегодня, помогает новосибирцам изучать французский язык, а французам лучше узнать нас. Такая вот красивая и нужная дорога с двусторонним движением.

— Но потом вы сошли с международной накатанной колеи…

— Да, вызвал много удивлённых вопросов у знакомых и коллег от культуры, когда ушёл из этой обжитой сферы совершенно в другую плоскость — в Российский деловой клуб. Это был очень интересный проект: на территории нашей страны немного подобных деловых клубов — это больше европейская традиция. Не нужно думать, что деловой клуб — просто закрытая тусовка очень состоятельных людей, которые занимаются исключительно своими проблемами. Это в основном владельцы собственных бизнесов и топ-менеджеры, которые хотят творческого и меценатского самовыражения в культурной, спортивной и образовательных сферах.

— Работа в Академпарке тоже была движением в нужном направлении? Я интуитивно понимаю, что «директор по коммуникативным проектам и международным связям» — это очень смежное с министерством культуры пространство. Но не для всех это очевидно.

 — Тогда у всех знакомых вновь возник вопрос: зачем снова идти в неизвестность? Но для меня в Академпарке самым важным стал проект «Точка кипения», когда мы объединяли людей науки, образования, бизнеса, власти и даже искусства, чтобы они могли быть полезными друг другу. Очень часто бывает, что люди не понимают: зачем тратить силы и средства на какие-то непонятные и ненужные проекты? Вот, к примеру, центр французского языка в НГТУ, известном своими инженерными факультетами —летательных аппаратов или автоматики и вычислительной техники. Тем не менее этот проект оказался востребованным — и в техническом вузе родился свой уголок Франции. На мой взгляд, это важные вещи: дать возможность встретиться тем явлениям, которые в обычной жизни не соприкасаются друг с другом. Собственно, в «Точке кипения» я продолжил заниматься тем же самым.

— Как родилась в Новосибирске франшиза самой долгоиграющей интеллектуальной игры?

— С клубом «Что? Где? Когда?» получилась совершенно фантастическая история. Когда я был директором Российского делового клуба, ко мне пришли два человека с предложением: мы организовали новосибирскую версию известного интеллектуального клуба, поддержите нас? Честно, никакой предпринимательской и бюджетной логики в этом проекте, на первый взгляд, не было. Но сразу зазвучали голоса из детства: мой папа — большой поклонник этой игры. И я понял, что проект может стать объединяющей силой для думающих людей, которые привыкли смотреть на мир сквозь призму интеллектуальных задач. Да, в этом тоже был свой внутренний азарт, и у нас всё получилось: вот уже шесть лет этот проект в моей жизни. Сейчас, конечно, в формате хобби, но эта игра из серии «якорных проектов». Они не определяют строго маршрут, но точно показывают, иду ли я в направлении, которое мне по душе. В определённом возрасте мы начинаем часто задавать себе вопрос: чем тебе нравится заниматься? Отвечая на него, всегда ли ты честен перед собой? За исключением того времени, когда я занимался преподавательской деятельностью, мне всегда нравилось то, что я делаю. Хотя первый год преподавания был интерес, очень необычные переживания: вчера ты был студентом, а сегодня стоишь по другую сторону кафедры. Но я вовремя понял, что, оставшись на кафедре, буду занимать чужое место.

— Такое ощущение, что вы всегда чувствовали моменты перехода в своём жизненном сценарии.

— Когда мне было лет семь-восемь, мы с моим лучшим другом встретили одноклассницу, которая шла вприпрыжку откуда-то и выглядела очень счастливой. На вопрос «откуда ты идёшь?» она ответила: «Я из музыкалки!» Нам стало очень любопытно: а что там такого хорошего в этой школе, что наша подруга выглядит такой радостной? И мы без спросу родителей пошли в музыкальную школу, которая находилась на первом этаже соседнего жилого дома. Обычно родители детей туда записывают, иногда даже насильно, а мы сами пришли — походили по кабинетам, везде открыто, никого нет. В одном кабинете сидел преподаватель, а девочка играла на домре. Преподаватель спросил: «Вам чего?» «Хотим записаться!» — ответили мы. Утром прошли прослушивание, оказались с подходящими данными и в результате окончили музыкальную школу №11 по классу домры. А потом и классической гитары. Теперь я понимаю, что спонтанность и здоровый авантюризм нередко определяли мои ключевые шаги. Когда много лет спустя я встретился с Владимиром Поликарповичем Гусевым, бессменным художественным руководителем и главным дирижёром Русского академического оркестра Новосибирской филармонии, то сказал ему: «Владимир Поликарпович, я всё своё детство провёл на ваших концертах, глядя вам в спину». А сейчас получается, что некая жизненная парабола привела меня к тому, что мы с Владимиром Поликарповичем, кумиром детства, не только познакомились лично, но и работаем вместе.

Григорий Милогулов (в центре) на одном из отчётных концертов в музыкальной школе.

— Как вы распоряжаетесь своим свободным временем?

— Его всегда было не очень много, а с момента моего прихода в министерство — практически нет. С этим связано забавная история. Когда я работал в Академпарке, меня часто спрашивали: почему ты перестал ходить на спектакли и концерты? Ответ был простой: ритм культурной жизни в городе устроен так, что я со своей работой в Академгородке в неё не встраивался. Просто не успевал вернуться к началу мероприятий. И чтобы снова начать ходить в театры и на концерты, подумалось мне, поможет только одно — сделать это частью своей работы. Что называется, бойся своих желаний. Но это, конечно, шутка. В нашем регионе потрясающий уровень культуры — коллеги из других городов нам по-хорошему завидуют. Иногда хочется клонироваться, чтобы одновременно быть в разных местах, где происходят замечательные события. Когда выпадает свободное время, то предпочитаю проводить его со своей дочерью, которой в марте исполнится 16 лет. Детство заканчивается, и это самое время перестроить отношения так, чтобы остаться значимой частью её жизни.

— Пытаетесь стать «хорошим папой»?

— Я с определённого момента понял, что цель стать «хорошим папой» ни к чему не приведёт. Это иллюзия — заставить себя быть хорошим. Единственное, что ты можешь попытаться сделать, — заглушить желание всё контролировать, смягчая только те острые углы, которые могут нанести твоему ребёнку серьёзный вред. Просто знай, чем живёт твой ребёнок. А чтобы это знать, надо сохранить самое главное — его доверие и общение с ним. У нас не так много общих интересов: дочь увлекается биологией и медициной, правда, и английский с французским знает хорошо, и я вижу, как в её жизни возникают те самые перекрёстки выбора, какие были у меня. Поэтому стараюсь просто быть рядом, когда ей это нужно.