Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Из нескольких мгновений абсолютного счастья одно мне хотелось бы продлить вечно

Работа художницы Ирины АНДРЕЕВОЙ из серии «Узелки на память».

«Из тени в свет перелетая,

Она сама и свет, и тень,

Где родилась она такая,

Почти лишённая примет…»

(Арсений Тарковский)

Ко мне приехала подруга детства — та, с которой мы не могли расстаться, целыми днями играя в будущую жизнь: лечили и кололи шприцами пластмассовых кукол, обучали письму и счёту плюшевых медведей и отправлялись в загадочную петлю Ориона на чернеющем за окном небе. Мы не виделись двадцать лет, полжизни назад у неё был маленький сын, теперь — внук. Она вернула мне часть самой себя, потерянную по дорогам, городам и будням. И странное это ощущение отсутствия возраста и вместе с тем его тяжесть на плечах не даёт мне покоя все последующие за встречей дни.

Утренний вагон метро мчится, отпуская людей из своих объятий, — кого-то раньше, кого-то позже. Мы все уйдём, у каждого свой срок, своя станция. Но не будем торопиться, торопиться не будем. Как же остановить этот миг? Что сделать, чтобы прочувствовать его сполна, всей глубиной? Что же он мчится так — этот поезд-жизнь!

Канал «Культура» одарил чудесным вечером-прозрением. Александр Ширвиндт в спектакле «Где мы?», поставленном автором и режиссёром Родионом Овчинниковым в Театре сатиры. Старый клоун живёт в доме ветеранов сцены, больше похожем на сумасшедший дом. Эта фантасмагория о том, как в нашем сумасшедшем мире сохранить в себе человека, не предать самого себя. Противостоять пошлости и цинизму, сохранять любовь и веру в себя и других, прощать и не помнить зла. Спектакль, одновременно смешной и невероятно грустный, заставляет задуматься о том, зачем мы живём и, главное, как мы живём.

«Ангелы показали мне рай и ад», — говорит один из персонажей. Вспомни самое счастливое мгновение своей жизни и представь, что оно длится вечно, — это рай. А теперь вспомни самое страшное из совершённого тобой, за что тебе особенно стыдно, и представь, что это длится вечно...

Из нескольких мгновений абсолютного счастья одно мне хотелось бы продлить вечно. Спускаюсь с высокой части улицы к дому с портфелем в руке, отец появляется в самом начале улицы, возвращаясь с работы. Ему идти несколько шагов, мне же ещё сотню метров. Он останавливается у калитки и ждёт. Я ускоряю шаг, иду быстро, почти бегу, портфель больно бьётся об ногу, но я лечу, легче бабочки, на отцову улыбку. Он уже раскинул руки. Долго-долго бегу в густом лучистом воздухе уходящего на покой солнца. Наконец добегаю. Отец подхватывает мою маленькую фигурку и подбрасывает как великан. Восторг закладывает уши. И, кажется, так хорошо будет всегда… Мне было лет девять-десять, потому что в мои 12 отец ушёл из этого мира.

Свой личный ад оставлю при себе, память время от времени ввергает меня в пучину этих страшных минут. Буду питаться лучшим, что было во мне, возвращаясь в детство, разговаривая со своим внутренним ребёнком, каждый раз заново открывая этот день, этот час, этот мир. Перенося из тени в свет свою бабочку-душу.

Марина ШАБАНОВА | Фото из открытых источников