Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Экс-министр науки Новосибирской области Алексей ВАСИЛЬЕВ — о связи своего нового места работы с Академгородком и о том, нужен ли Новосибирску статус федерального города

Встреча уходящего министра с журналистами за чашкой чая и неформальное подведение итогов его работы в министерстве «без галстуков» — для новосибирской политической жизни не такое частое явление. Но именно таким финальным аккордом завершилась работа министра науки и инновационной политики Новосибирской области Алексея Васильева. Всегда открытый к общению с прессой, Алексей Владимирович не изменил себе и после того, как был назначен в структуру «Росатома». Теперь его ожидает переезд в город Саров Нижегородской области.

— Алексей Владимирович, наука — это сложная и многогранная сфера, чтобы разбираться в ней, надо быть специалистом. Есть у вас понимание того, кто займёт ваше место в новосибирском правительстве?

— Кадровые вопросы я комментировать не могу, решение будет принимать руководитель региона, а со мной какие-то кандидатуры не обсуждались. Но когда в конце ноября в министерстве проводили итоговую встречу с моим участием, я сказал, что исчезаю только я — министерство продолжает работу. Конечно, наверное, роль руководителя органа власти важна, но взаимодействие было выстроено не между мной и отраслью, а между министерством и отраслью. Не думаю, что решение о том, кто будет дальше возглавлять министерство, сможет существенно повлиять на работу, которая уже ведётся.

— Но этот человек должен быть из научной или административной среды?

— Тут важно, чтобы он был частью команды регионального правительства и у него был двусторонний рабочий контакт с лидерами отрасли и сферы. Это применимо к любому министру. А из какой он вышел среды — неважно. Наука — сфера специфическая, поэтому второе условие выполнять проще тем, кто сам вышел из научного сообщества. Но, с другой стороны, требования к органам власти таковы, что взять человека, зарекомендовавшего себя в научной сфере, и погрузить его в работу правительства — это большие риски. Считал и продолжаю считать, что и три года назад руководство региона пошло на риск, взяв меня, человека без опыта такой работы, и поставив руководить новым министерством. Первые полгода-год главным страхом для меня было не навредить, не сделать чего-то недопустимого. Через год уже как за рулём автомобиля — сначала всего боишься, потом становится проще. У нас же нет такого шкафчика, где лежат биороботы, достаёшь их, программируешь, и они начинают играть какую-то роль. У каждого свой опыт, кому-то теперь надо впрягаться в эту работу.

— Связь с Новосибирском вы сохраните?

— Моим первым рабочим днём в корпорации стало 30 ноября. А 29-го я встал, как обычно, прошёл по Академгородку на первую электричку, приехал в министерство, попрощался с коллегами и улетел в Москву. И для себя отметил: как раз в этот день исполнилось ровно треть века, как я приехал в Новосибирск — 33 года и 4 месяца назад, в конце июля 1988 года, я поступил в Летнюю школу. И с тех пор ощущаю себя новосибирцем: вряд ли я ещё где-то проживу треть века. Все продуктивные годы, с перерывами на выезды — а мне приходилось работать и в Америке — я провёл здесь. Я убеждён, что отцы-основатели концепции Академгородка две трети века назад заложили настолько прозорливые возможности для развития и адаптации этой системы к разным условиям, что выбору их подходов можно только позавидовать. На любом новом месте я всегда буду говорить, что надо смотреть опыт Академгородка, чтобы не сделать ошибок, когда мы говорим о технологических прорывах, влияющих на жизнь цивилизации.

— Чем будете заниматься на новом месте?

— В конце ноября 2020 года, когда Саров посетил президент Владимир Путин, он дал поручение о создании там Национального центра физики и математики, который должен стать центром мирового уровня. В конце лета вышло постановление правительства, которое предписывает разработать научную программу развития этого центра, чем я сейчас и занимаюсь — правда, ещё сам в полной мере не погрузился. В ближайшие месяцы ещё будет возможность пообсуждать эти вопросы. В НЦФМ планируется создание установок класса мегасайнс — и таким образом на научной карте страны появится новая точка роста международного уровня. Мы будем взаимодействовать в том числе со всеми федеральными ядерными центрами.

— Наш ИЯФ тоже будете привлекать?

— Конечно, без этого никак. Так же, как и в самом Новосибирске, регион не в одиночку реализует проект СКИФ. Для таких проектов привлекаются все компетенции, которые есть в стране. Наша научная программа должна быть утверждена до конца года, уже сейчас число организаций по всей России, с которыми планируется взаимодействие — более полусотни, и в их число входит несколько новосибирских. Разумеется, и ИЯФ в их числе.

— Есть ли у Новосибирска конкурент за звание научной столицы Сибири? Такой столицей называет себя, например, Томск. Или эта конкуренция — миф?

— Как вы думаете, если бы у Генри Форда сто лет назад не появились конкуренты, был бы наш мир сейчас настолько технологичным? Или бы все правительства мира приняли закон — никакой конкуренции в автопроме? Наверное, мы бы тогда продолжали ездить на том, на чём ездил сам Форд. Нам часто говорят — у вас же есть один коллайдер, зачем делать следующий? Та вот эта технологическая гонка важна для любой отрасли, в том числе и науки. Конкуренция есть не только между Новосибирском и Томском, другие города в ней тоже участвуют, но она — конструктивная. Достаточно посмотреть на совместные публикации, совместные работы, их направления. И это взаимодействие растёт. Раньше их регулятором выступало Сибирское отделение РАН, его главный научный секретарь академик Василий Михайлович Фомин: часть финансирования предоставлялась не конкретным организациям, а проектам, которые инициировали институты из разных отраслей знаний: например, физики и геологи, или химики и экономисты. Такие междисциплинарные проекты позволяли прощупывать, выявлять и давать возможность реализовываться проектам на стыках наук, где часто и формируются заделы для прорывов.

— А что касается введения результатов конкуренции — технологических новинок, как оно происходит сейчас?

— Если посмотреть бюджеты институтов Новосибирского научного центра, то внебюджетных источников там половина или даже больше. Это и есть запрос, который идёт от экономики и социальной сферы. Те, кто работает напрямую с потребителями, не являются заказчиками в научной сфере, обычно это более сложная цепочка. Заказывают разработки те, кто работает с бизнесом. В этом году, когда мы готовились к форуму «Технопром», мы разработали концепцию — по результатам ведущихся совместных работ сделать совместные стенды с крупными отраслевыми игроками: Росатом и СО РАН, Ростех и СО РАН и так далее.

Есть цепочка покороче, это инновационная деятельность, которая сосредоточена в Академпарке. Это тоже мощный комплекс, объём его деятельности в региональном бюджете сопоставим с деятельностью научных институтов, и они опираются на созданные в институтах заделы. Многие производят продукты, которые важны для наших граждан. Примеры — системы мониторинга и очистки воздуха группы «Теон», компании, которые разрабатывают компьютерный софт, медицинские компании — «Ангиолайн», производители компонентов для тест-систем. Ставя задачу развития Академпарка, надо стимулировать эту неявную, но работающую опцию по цивилизованному взаимодействию с сильными научными школами и институтами.

Есть разные точки зрения, должен ли учёный, занимающийся фундаментальными исследованиями, сразу точно предсказывать результаты, в какой сфере практической деятельности результаты его работы будут применяться, и давать практические рекомендации по правильному применению — да ещё и сам внедрять их. Это требует более широких компетенций. Поэтому, я считаю, очень важна роль экосистем, в которых действуют научные организации, технопарки и другие структуры. Эти экосистемы должны давать возможность взаимодействовать с крупными отраслевыми заказчиками. Ведь книжки с готовыми рецептами внедрения разработок не существует — чтобы можно было её открыть и прочитать, что надо делать так, так и вот так. Только постоянное присутствие, только взаимодействие со всеми экспертами, только участие в форумах, подобных «Технопрому». «Технопром» — он ведь идёт на самом деле не три дня, а постоянно. Сейчас анализируются результаты последнего форума, готовится программа следующего. И вопрос о том, как организовать жизнь на территориях научно-технологического развития, будет одной из тем предстоящего «Технопрома». Запрос на такое обсуждение сейчас есть.

— Ряд экспертов высказывает мысль о том, что Новосибирску надо стремиться к увеличению населения до 2 миллионов и получению статуса отдельного субъекта федерации. Иначе федеральный статус может попросить Академгородок. В этом случае город потеряет этот центр науки, и это отрицательно повлияет на развитие Новосибирска. Вы согласны с таким мнением?

— Я думаю, что юридические или формальные вопросы должны быть вторичны — идти надо от целеполагания, которое отражено в стратегии социально-экономического развития области. Развитие науки — одна из точек роста экономики и социальной сферы НСО, по ОКВЭДам она составляет 6 или 7 процентов, а может быть и 10, и 15. Потенциал у этого направления есть, и в стратегии написано, что оно удвоится и утроится, этого надо добиваться, а в каких управленческих моделях — я ответить не готов. Но если одна модель содержит какие-то барьеры, а другая нет — это должно быть основанием, чтобы предусмотреть какие-то изменения. Можно, конечно, перенести Академгородок в другой муниципалитет, если от этого улучшится комфорт и качество, но где гарантия, что так и будет? Думаю, ответа на этот вопрос нет. Важно сделать некую новую пилотную модель территорий, как сейчас планируется Смартсити. Если будет понятно, что она привлекательна для лучших экспертов, тогда её можно транслировать на другие территории. А мы ещё не полностью осознаём, что нам даст даже флагманский СКИФ. А ведь появление через три года под Новосибирском установки мирового уровня сделает наш город центром притяжения похлеще, чем Байкал, Алтай или что-то ещё. Туда кинутся все, чтобы проводить эксперименты, и нам к этому надо быть готовым.