Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Известный китайский режиссёр Дин ИТЭН — о Станиславском, интернациональности театрального языка и безграничной Сибири

Лидер китайской современной режиссуры Дин Итэн прилетел в Новосибирск, чтобы провести для артистов театра «Старый дом» серию мастер-классов — с дальнейшей перспективой для совместной постановки. В уютном арт-пространстве областной библиотеки китайский режиссёр встретился с новосибирскими зрителями, чтобы рассказать о своём опыте работы в России и открыть тайны нового метода, который должен избавить русскую публику от стереотипов из серии «китайская культура — это кунг-фу, опера и панда».

— Мейерхольд однажды сказал, что будущие поколения должны «поженить» русский драматический театр и восточную китайскую традицию. В моей семье очень трепетно относятся к русской культуре — мои бабушка и дедушка неплохо говорили по-русски, знали и любили русскую литературу. Поэтому я с детства читал и любил Чехова, Булгакова и Толстого, интересовался русским искусством. Когда я стал режиссёром, то пошёл в заданном великим Мейерхольдом направлении — к тому же моё стремление совпало с тенденциями последних лет, когда две наши страны, Китай и Россия, начали сближаться и сотрудничать. Когда Евгений Миронов (художественный руководитель Театра наций. — прим. ред.) предложил мне поставить в России спектакль, то я сразу согласился. Для постановки выбрал роман моего любимого современного автора Лю Чжэньюня — он умеет точно и доступно рассказывать о том, что волнует сейчас обычного человека. Он очень популярен на моей родине, его любят читатели всех возрастов. В его историях о жизни есть своя философия и идея, которая очень близка мне. Евгению Миронову сразу понравился мой выбор и получился спектакль «Я не убивала своего мужа».

— Все мировые театральные системы начинаются с метода Станиславского независимо от того, где ты ставишь спектакль или учишься, — в Лондоне, Пекине или Париже. Я прочёл все его книги, понял и принял его способ работы с артистами и пространством, поэтому часто шучу, что я его ученик во втором поколении. Однажды я увидел Станиславского во сне, где я ему говорил, что хочу использовать его метод работы в синтезе с традициями пекинской оперы. Помню, что было очень приятное ощущение от сна, и тогда я понял, что буду использовать метод Станиславского в китайских спектаклях, так и вышло. В Европе я учился у великих учителей: к примеру, в Дании — у Эудженио Барба, а его мастером был Ежи Гротовский, последователь Станиславского. Поэтому Станиславский для меня — непререкаемый авторитет, у меня есть футболки с его портретом — когда нужно вдохновение, то я их надеваю. Кстати, одно время я был поклонником европейской театральной школы, но со временем пришёл к мысли, что она мне не близка. А вообще, театральный язык — очень интернациональный, для него нет границ.

— В Китае путь драматического артиста и артиста, работающего в жанре пекинской оперы, идут параллельно друг другу. Для того чтобы артист работал в пекинской опере, ему нужно начинать постигать мастерство с детства. К примеру, мой ассистент Цзян Шуюань начал обучение в четыре года. Обычно это происходит так: родители ищут учителя, который, как правило, живёт с ними в доме и относится к своему ученику, как к родному ребёнку. Это большой путь и труд. А я принял решение стать режиссёром в десять лет: когда выступал в театре на чтецком конкурсе и меня внезапно ослепил свет рампы, понял, что это знак, и больше не думал ни о каких профессиях. А сегодня к моим творческим задачам ещё присоединилась и главная для меня миссия — строить культурные мосты между Китаем и Россией. На самом деле, у нас много общего.

— В Китае самый известный русский драматург — Антон Чехов. Есть даже такое мнение, что если ты хочешь состояться как режиссёр, то обязан поставить Чехова и Шекспира. Я к этому списку прибавил бы Михаила Булгакова, которого у нас в Китае очень любят, — это очень значимый писатель. В одном из ток-шоу я ставил в прямом эфире «Собачье сердце», где показывал, как обнажалась собачья натура под воздействием профессора. Мечтаю о «Мастере и Маргарите», хочу поставить спектакль в своём методе, который соединяет традиции пекинской оперы и метод русского психологического театра. В пекинской опере артист идёт от внешней формы, а в русском театре — от внутренней. Я работаю над соединением этих двух форм, их слияние даёт интересные результаты.

— Артисты «Старого дома» поразили меня своей отличной психофизической формой, они гибкие, им всё интересно, они органично существуют на сцене. Я посмотрел в «Старом доме» несколько спектаклей и понял, что это очень сильный театр, доверительно разговаривающий со своим зрителем. О «Старом доме» я узнал ещё во время постановки в Театре наций, где мне рассказали, что в Сибири есть знаменитый на всю Россию театр. После просмотра спектакля «Петерс» я понял, что история главного героя будет так же понятна китайской публике, как и русской. Одиночество все одинаково чувствуют — и русские, и китайцы. И этот пронзительный момент, когда с Петерса сходит, будто кожа, одежда, обнажая его беззащитность и одиночество, попал в самое моё сердце. Я тоже считаю себя очень одиноким человеком — у меня нет братьев и сестёр, потому что я родился, когда в Китае действовало ограничение на рождаемость. Я сразу принял Петерса душой. Что касается дальнейшего сотрудничества с театром «Старый дом», то оно, разумеется, будет, сейчас обсуждается наша совместная постановка.

— У нас в Китае очень любят театр, а руководство страны делает всё возможное, чтобы популяризировать эту тему, всё больше строится театров. Есть маленькие частные театры и государственные большие. Интересно, что театр становятся популярнее на фоне общей медийной интернет-волны — людям всё больше нужно живое искусство. У молодых артистов есть хорошие шансы сделать себе карьеру. Кстати, они могут одновременно играть в театре и сниматься в популярных дорамах, которые добавляют им известности.

— В Китае существует определённая традиция в семьях, когда выросшие дети полностью берут на себя заботу о своих родителях. Отношения всегда строятся на уважении: как родителей к детям, так и детей к родителям. Если мне мама и папа дали очень много любви и заботы, то как я могу им ответить иначе? А в семьях Китая, кстати, рождается в среднем по одному ребёнку, несмотря на то что ограничения сняли.

— Когда моя мама узнала, что я еду в Сибирь, то быстро связала мне тёплый свитер. Хотя у нас в Пекине тоже снежные зимы. Я летел в Сибирь с предвкушением чего-то нового и интересного, но не ожидал встретить здесь столько теплоты. У сибиряков очень большие и добрые сердца, и вы гораздо чаще улыбаетесь, чем в Москве. С вами не замёрзнешь. А когда меня привезли на ваше Обское море и я увидел эту снежную безбрежность в лучах восходящего солнца, то я задохнулся от величия Сибири и России в целом. Рассвет над бескрайними снегами наполнил мою душу чем-то большим.

СОБЫТИЕ



Вместе со своим ассистентом Цзяном Шуюанем (профессиональным артистом, владеющим техникой традиционной пекинской оперы) Дин Итэн приоткрыл артистам «Старого дома» тайны китайского театрального искусства, где сила актёрского существования объединяет литературу, музыку, хореографию, пение, декламацию, акробатику и искусство грима. Для театра «Старый дом» подобный опыт культурной интеграции, безусловно, полезен — он обогатит психофизический багаж артистов новыми практикам, откроет актуальные горизонты в поисках современных сценических форм, а также подготовит почву для будущей постановки.