Правда жизни
В краеведческом музее открылась экспозиция «Игры престола», посвящённая первому опыту сценографического реализма в русском театре
В таких аутентичных сценических костюмах и настоящему царю выйти не стыдно.
Выставочный проект музея Московского художественного театра «Игры престола» организован при поддержке министерства культуры НСО. Он рассказывает о трагической судьбе русских царей, которая оживала на легендарной сцене МХАТ. Художественно-общедоступный театр открылся 26 октября 1898 года спектаклем «Царь Фёдор Иоаннович» по пьесе Алексея Толстого, которая долгое время пролежала на полке — критики того времени усомнились в её идейном содержании, но Станиславский и Немирович-Данченко подарили ей сценическую жизнь длиною в 50 лет. Будущие театральные трендсеттеры подошли к постановке серьёзно: массовые сцены репетировались в сарае, арендованном в подмосковном Пушкине, а за реквизитом и костюмами Константин Станиславский вместе с художником Виктором Симовым отправились в настоящую экспедицию. Новые театральные формы требовали исторического реализма, а не фальшивой условности! Сначала побывали в Ростовском кремле, где ночевали в палатах Ивана Грозного, а потом поехали на нижегородскую ярмарку, где накупили аутентичных тканей, старинных вышивок, деревянной посуды и разных фактур.
«Не успел я приехать в тот ряд, где обыкновенно продаются вещи, как наткнулся на большую кучу какого-то мусора, перемешанного с вещами и всякой ветошью, — писал Станиславский в своих мемуарах. — Из этой кучи, снизу, выглядывал кусок той самой старинной материи, расшитой золотом, из которой сделан костюм Фёдора в первом акте. Люди вокруг говорили, что вся куча была привезена из бедного монастыря. Я разгрёб другую сторону кучи — оттуда полезло золотое шитьё, из которого сделана кика для женщин в “Фёдоре”; в другом месте показалась старинная резьба, ковш. Надо было действовать, так как вещи лежали без присмотра и их могли растащить. Я решил купить всю кучу целиком».
Благодаря настоящему золотому шитью театральные головные уборы выглядят по-царски.
Художественное оформление и костюмы «Царя Фёдора Иоанновича» имели успех у зрителей и критиков, посыпались отзывы о новом прорыве в русской сценографии, когда на смену картонной условности пришла бытовая правда. Интересно, что сейчас мы на сцене наблюдаем обратную картину — резкий уход от бытовизма-реализма в сторону условного пространства, зачастую не привязанного к конкретному времени.
— Станиславский требовал правдивости в постановках, в том числе и в реквизите, — рассказывает директор Музея МХАТ Павел Ващилин. — Конечно, не все предметы на сцене могли быть оригинальными. Например, царский трон, задействованный в спектакле, — это искусная репродукция оригинального трона, который находится в Оружейной палате.
Проект «Игры престола» рассказывает ещё о трёх спектаклях, посвящённых русским царям: «Иван Грозный (Трудные годы)» в постановке Алексея Попова и Марии Кнебель и о двух спектаклях «Борис Годунов» — Владимира Немировича-Данченко и Олега Ефремова. Все их объединяет внимание к деталям, которые сделали эти спектакли по-настоящему культовыми. Зритель может оценить масштаб исторической правды — на выставке представлено более 40 оригинальных сценических костюмов, тщательно проработанные эскизы нарядов и декораций, а также уникальный театральный реквизит: символы царской власти — скипетр, посох, «шапка Мономаха».
Выставка работает до 4 мая.
