Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Путешественница Марина КЛОЧКОВА — о восьмилетнем путешествии на яхте с семьёй, разных берегах и мотивации ходить в открытый океан

Канарские острова, Австралия, Гамбия, острова Зелёного Мыса (архипелаг Кабо-Верде), Сенегал, Французская Гвиана, Куба, Галапагосские острова, Мексика, Колумбия… Когда-то обычная восьмилетняя девочка, которая родилась в Новосибирске, открыла томик Жюля Верна. Так началось её путешествие по странам и континентам — сначала заочное, а потом самое настоящее: по морям, океанам, с гигантскими волнами, качкой и приключениями. Спустя много лет она пройдёт под парусом 37-ю параллель, где находится мифический остров Мария Тереза из романов Жюля Верна, район островов-призраков, которые искали географы ещё в прошлом веке, и на яхте доберётся до Антарктиды.

— В пять лет я посмотрела фильм «Д’Артаньян и три мушкетёра» — он тогда впервые демонстрировался на наших чёрно-белых телевизорах. И влюбилась в это весёлое и лёгкое ощущение подвига. А в восемь лет впервые прочитала «Дети капитана Гранта», и книга изменила мою картину мира. Жюль Верн стал моей параллельной вселенной. Когда мама к моему окончанию школы поняла, что я всё ещё там, она очень поднапряглась: все люди как люди, а ты витаешь в облаках, спустись с небес на землю! А потом наступили 90-е, и спускаться пришлось всем! И поэтому эта параллельная вселенная осталась тогда недостижимой. Антарктида, о которой мы зачитывались в детстве, была так далека: полярники в телевизоре и газетах, а я здесь. И у меня не было даже картинки в голове, что это может произойти со мной. Потому что это прерогатива Фёдора Конюхова и прочих Дежнёвых и Крузенштернов, а не тебя, обычного человека.

Постепенно жизнь менялась… Появилась семья, бизнес. Мы очень совпали с мужем своими увлечениями — сноуборд, мотоциклы… Потом стали путешествовать: проехали автостопом по Ближнему Востоку — Сирия, Иордания, Ливан, где-то брали такси или ехали на автобусе. Потом сильно заболела дочка, и пришлось кардинально менять жизнь — бронхиальная астма и постоянное ухудшение здоровья. Помог Горный Алтай, поняли, что надо смещаться туда. Потому что, когда твой ребёнок идёт семимильными шагами к инвалидности, ты в 28 лет понимаешь, что обречён на жизнь матери больного ребёнка. И вот этот внутренний эгоизм заставил ещё интенсивнее искать выход. Решили зимой поехать в Таиланд на море. Шесть лет зимовали там. Наш друг, альпинист из Академа, который когда-то ходил с моим отцом в горы (отец Марины, известный в мире альпинист Сергей Соколов, погиб, не спустившись со второй вершины мира К2. — Прим. авт.) предложил выйти с ним в море на яхте. Очень понравилось! А спустя время увидели объявление, прибитое гвоздиком к кокосовой пальме: «Возьмём в экипаж яхты 2−4 человека, на еду, топливо скинемся, пройдём под парусом вокруг Филиппинских островов, 2 000 миль по океану». Ого! То есть так можно было — 20 дней хода и не за бешеные деньги?

Андрей отучился на капитана яхты в Черногории. В январе 2014 года мы взяли в прокат яхту и решили отправиться в море только своей семьёй на пару недель. За неделю до путешествия сломала руку. Но всё было оплачено, сомнений не возникло! И когда вышли в океан, я обнаружила, что меня очень укачивает. И девочек укачивает. Мы лежали в лёжку. Чем хуже ты себя чувствуешь, тем больше у тебя страхов, дискомфорта, хочется на ручки, к маме. Ночью проснулась, меня швыряет по углам, рыдаю во тьму и ветер, надо пристёгиваться, чтоб не смыло… Какие рассветы, закаты и шорох волн?! Какие романтические ужины?! Как вообще в этом жить?! Это был такой переломный момент, чтобы всё бросить. Нормальная баба, наверное, так бы и поступила, а у меня же Жюль Верн! И он так говорит мне ехидно: ну что, Мариночка, домой? Да нет же! Что мы стоим-то в жизни? На «под пальмами лежать» деньги заработали, а дальше? И когда два сезона походили по Средиземке, мы вышли в океан, понимая, что вернёмся с другой стороны Земли.

Семья Клочковых у берегов Австралии.

— Наша яхта «Леди Мэри» длиной 12 метров с бушпритом. Это два условных автодома, выстроенных трамвайчиком: два туалета, аскетичный душ, треугольная детская каюта. В нижнем салоне — камбуз с газовой плитой и духовкой, якорный отсек, рубка, которая служила гостиной, в капитанской каюте — большая кровать. Общая площадь — примерно 20 «квадратов» с туалетами, шкафами. Как тогда говорил Андрей, квартирка у нас небольшая, зато бассейн без берегов. Вот в этом ты и живёшь — всё надо закрепить правильно, вплотную друг к другу, закрыть. Ещё важно, чтобы ничего внутри не просолилось — хотя оно всё равно просолится, но не так интенсивно. Тело нужно опреснять, если искупался или облило, — если ты, солёный, садишься на постель, она не высохнет никогда, будет плесневеть. Но запастись консервами на полгода площадь нам позволяла.

Важны вкусняшки в дорогу, сколько возможно, для создания радости — чтобы, когда тебе совсем грустно, ты мог попить чай с любимой конфеткой, а не с сухарём. А у нас случалась грусть: были очень длинные переходы, максимум — 57 дней, когда всё было закрыто из-за ковида, нас не приняли несколько государств, ссылаясь на пандемию, даже не вывезли нам воды — тогда сломался опреснитель и приходилось собирать воду с парусов и при необходимости менять курс, чтобы погнаться за тучкой с дождём. Вдобавок вышел из строя отопитель.

Длина яхты «Леди Мэри» — 12 метров с бушпритом.

— Мы прошли опаснейший мыс Горн. Однако одним из самых серьёзных испытаний стало отравление рыбой. В бухте на Маркизовых поймали рыбу-попугая, которую ели местные, поужинали только с мужем, дети не стали. И на месяц слегли. Сама рыба не ядовита, но может накапливать токсин, пощипывая микроводоросли кораллов. Сигуатера — есть даже название заболевания. Очень сильно болит голова, просто безумно, болят кости, мышцы, всё тело болит. Как говорит Андрей, первые три дня мы думали, что умрём, а потом ещё неделю думали, что лучше бы умерли. Ты лежишь, дети подносят тебе воды постоянно. Температура под сорок. Местные подсказали, как лечиться. Мы провалялись почти месяц. Там ещё и масса последствий — нельзя белок даже в виде бобов. Остаётся светобоязнь и водобоязнь: прикасаешься к воде — словно током бьёт.

Но нет худа без добра. Исключительно из-за того, что мы отравились, нам пришлось менять наш маршрут, поскольку из-за простоя попадали в сезон ураганов по дороге в Новую Зеландию, где планировали перезимовать. Так спонтанно родилась идея отправиться в Антарктиду.

Рядом с Антарктическим полуостровом.

Мы прошли широты, которые называются «ревущие сороковые», «неистовые пятидесятые», «воющие шестидесятые»… Но смысл кругосветного плавания для меня, как минимум, не в море, он — в береге. И в принципе, две наши кругосветные линии — восемь с половиной лет, но чисто в открытом море из них мы были меньше, чем два года. Всё остальное время ты находишься на берегу разных странах, то есть обычно виза позволяет находиться в стране три месяца. Покупали лодку в Испании, в Эстепоне, прямо у выхода в Гибралтар… В Западной Африке (Сенегал, Гамбия) мы поднимались по рекам на 340 километров вверх — бегемоты, крокодилы, вот эта вся история. Потом острова Зелёного Мыса, Кабо-Верде. Южная Америка, Французская Гвиана, Карибские острова, Гренада, Куба… Чтобы увидеть берега, надо побыть в море. В таком составе экипажа никто в мире этого не осуществлял за всю историю человечества. Сегодня, когда всё случилось, чувствую свою внутреннюю потребность вдохновить людей: если чего-то очень хочешь, то невозможное становится возможным.