Где «точка сборки»?
Как архитекторы, застройщики и общественность Новосибирска ищут «культурный код» сибирского мегаполиса
Эксперты считают, что у Новосибирска отсутствует внутренняя «точка сборки».
В 2024 году аналитический центр Национального агентства финансовых исследований провёл пилотное исследование культурных кодов российских поселений, основанное на опросе жителей 17 городов, в том числе и Новосибирска. Столица Сибири заняла последнее место в рейтинге имиджа городов: индекс удовлетворённости жизнью в мегаполисе составил 66%, но при этом 92% горожан считают, что мегаполису нужен свой культурный код, основанный на комфорте, экологичности, безопасности и историческом наследии. Опираясь на результаты исследования, эксперты пришли к выводу, что Новосибирску не хватает единого стиля, а самым беспокоящим горожан фактором стала непредсказуемость современной архитектуры и застройки.
За последние 10 лет стало модным говорить, что Новосибирск — это узловой город-вокзал, перемещающий внутри себя огромные людские потоки, а его неряшливый внешний вид — следствие промышленной истории. На пленарной сессии, посвящённой открытию Дней архитектуры в Новосибирске, прозвучали и другие эпитеты: «молодой, амбициозный подросток» и «город, не имеющий исторического центра». На фоне деловой активности застройщиков, чьи представители во время сессий говорили о том, что «идентичность — не музейная витрина», возникает ощущение, что новосибирцев готовят к новой реальности. К примеру, в августе этого года один из городских застройщиков снёс на улице Инской деревянное здание исторической усадьбы Пелагеи Безновосовой, построенное в начале XX века, вместе с более поздней кирпичной пристройкой, известной, как «Чешский домик». Под нож скоро пойдёт и деревянный дом по адресу: ул. Инская, 19, украшенный уникальной ажурной резьбой, — в 1990-е он попал в список выявленных объектов культурного наследия, но охранного статуса так и не получил. Понятное дело, что «возни» с такими домами много, проще снести и построить очередной бизнес-центр, но в соседнем Томске и в Иркутске как-то же справились с этой проблемой. Высотки из стекла и стали — это, конечно, визитная карточка «амбициозного подростка», но без исторических корней «подростку» сложно взрослеть.
Деревянный дом с ажурной резьбой (ул. Инская, 19).
— Думаю, культурный код Новосибирска нужно связывать с грамотной работой застройщиков, которые должны вписывать свои проекты в городской исторический контекст, — считает вице-президент Союза архитекторов России Елена Григорьева. — Когда в конце 50-х годов началось массовое строительство панельных домов, не всем городам удалось сохранить свои исторические центры и локальные культурные коды. Некоторым удалось — например, Томску и Иркутску. Мне кажется, Новосибирск должен и может, учитывая потенциал своих архитекторов, найти этот культурный код. Ведь, несмотря на статус столицы, конкуренция между городами — не пустой звук. История архитектуры говорит нам о новосибирском конструктивизме, — в каком он состоянии находится, насколько бережно к нему относятся.
Во время дискуссии «Локальные культурные коды городов Сибири», где архитекторы и девелоперы говорили о своём видении идентичности, руководитель проекта «Ново-Сибирск. Конструктивизм» Евгений Дубровин высказал мнение, что в Новосибирске авангарда больше, чем во всех остальных соседних городах вместе взятых. А если у нас есть своя «линия авангарда», то может и начать по ней стремительный взлёт? Казалось бы — да. Но июльская конференция в ТАССе, где архитекторы говорили об отсутствии охранного статуса у памятников конструктивизма, вновь отбрасывает нас к «заводским настройкам»: архитектурное наследие под угрозой, ибо безграмотная реставрация и эксплуатация может привести к потере исторического лица Новосибирска.
— Объекты конструктивизма требуют высокого качества реставрации, — сказал тогда доцент кафедры НГУАДИ Игорь Поповский. — Их нельзя восстанавливать «как получится» — чёткость плоскостей, точность деталей должны быть либо полностью сохранены, либо тщательно воссозданы. В противном случае объект потеряет свою художественную ценность.
Взять, к примеру, знаменитый спорткомплекс «Динамо», который потерял свои узнаваемые черты, лишившись углового витража и авторской цветовой гаммы. В 2000-х собственник здания даже хотел его снести, чтобы построить что-то более современное и доходное, но, слава богу, город отстоял. Сегодня гостиница «Динамо» (Красный проспект, 28) тоже под угрозой — у памятника конструктивизма до сих пор нет охранной грамоты, а значит, ему в теории может угрожать судьба деревянных домов на улице Инской. Да и горожане, живущие в таких домах, добавляют «грязи», когда занимаются установкой балконов и окон на свой вкус, — здания теряют свою архитектурную ценность. Тут уж надо выбирать: или живёшь в памятнике архитектуры на центральной городской линии и соблюдаешь правила, или переселяешься в современный «человейник». Игорь Поповский видит только два варианта работы с архитектурным наследием. Первое — выявляем объекты и реставрируем их с восстановлением всех деталей. Второе — включаем здания в реестр международной организации по охране архитектурных памятников Docomomo.
Гостиница «Динамо» (Красный проспект, 28).
Локальный культурный код предполагает, что город будет «переводить» свою историю и материальные объекты на язык городского нарратива, чтобы в этой «светлой повести» всем хватило места — и небоскрёбам, и деревянной уникальной резьбе, и стремительным автобанам, и улочкам Тихого центра. Но как соблюсти баланс, не впадая из крайности в крайность? Архитектор Елена Григорьева на примере Иркутска показала, что исторический центр наших соседей держится на квартальной структуре XVII века и больших фрагментах деревянной усадебной застройки, где сердцем города стал 130-й квартал, который спас дома от сноса, включив их в общественное пространство до реки Ангары. Деревянная историческая застройка Иркутска с его уникальной резьбой стала одной из важных характеристик города.
— Вопрос наследия больной во многих городах, — подчеркнула архитектор. — В Иркутске сейчас мы наблюдаем целое движение по защите наследия советского модернизма. От истории нельзя отмахиваться, это важно. При этом важно бережно относиться не только к самому наследию, но и к методам его сохранения.
Контрапунктом прозвучали слова представителя одного из застройщиков Валерии Топоровой, которая напомнила, что идентичность, которую многие сегодня воспринимают как статичную вещь, — не музейная витрина, а живой многослойный процесс на стыке истории, культуры и актуальных практик. Она рассказала, как её компания использует свои временные заборы как трансляторы отдельных идей, размещая на них просветительскую информацию для горожан — репродукции известных художников и визуальные нарративы конкретного места. К примеру, в Тюмени под мостом застройщик организовал памятное место в честь Юры Шатунова, превратив пространство в мини-магнитофон, — теперь там собираются фанаты его творчества.
Пример интеграции конструктивистского здания в современный ландшафт (ул. Маковского, 4).
Коммерческий директор компании — производителя кирпича Кирилл Сорокин видит в кирпиче квинтэссенцию городской памяти, в которой гений архитектора Андрея Крячкова соединился с химической формулой местной глины. Мы говорим «Крячков» — и сразу видим его знаменитые «красные школы», построенные из сибирского материала, который способен стать визитной карточкой Новосибирска. Кстати, спикер привёл хороший пример интеграции объекта памяти в современный ландшафт, когда конструктивистское здание электрической подстанции на ул. Маковского, 4 попало в зону строительства квартала «Инские холмы», но не потеряло своей функции. Но у этой маленькой, но гордой подстанции была охранная грамота, выданная в 2019 году, — думаю, что это сыграло главную роль в её судьбе. Впрочем, застройщикам — спасибо. Собственно, к каким-то прорывным решениям в области «локального культурного кода Новосибирска» участники дискуссии не пришли, выйдя в традиционные рассуждения о «переосмыслении исторического наследия», «новых точках притяжения для бизнеса» и т. д. Время покажет, а мы к теме культурного кода скоро вернёмся.
Культурный код Новосибирска ведёт свою историю от декабря 1925 года, когда Новониколаевску были переданы все функции управления. А ключевой поворот в этой истории — генеральный план профессора Бориса Коршунова.
