Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Чемпион Паралимпийских игр бегун Антон КУЛЯТИН — о правоте тренера, мотивации бегать и неопределённости спортивного будущего

В день своего 30-летия, 31 августа 2021 года, бегун Антон Кулятин стал первым и пока единственным новосибирским легкоатлетом — чемпионом Паралимпийских игр. На Паралимпиаде-2024 в Париже Антон завоевал две бронзы, а дважды чемпионом стал спортсмен из Алтайского края Александр Костин. В июле этого года сибиряки трижды сходились в очных дуэлях на чемпионате России среди спортсменов с нарушениями зрения, и Антон Кулятин первенствовал на всех дистанциях. С этого события мы и начали наш разговор.

— Антон, когда чемпионы двух последних Паралимпиад напрямую конкурируют друг с другом — это прекрасная «вывеска» для чемпионата страны. Вам было принципиально обыграть более молодого соперника и взять своеобразный реванш за Париж?

— Если брать только итоги (у меня три золота, у Саши три серебра), то за этот чемпионат можно поставить себе плюсик. Но если говорить объективно, то он всем всё доказал в Париже и вряд ли рассматривал чемпионат России, при всём уважении, как главный старт сезона, на котором необходимо показывать максимум. А в этом году у нас не было главного стимула: лучшие должны были поехать на чемпионат мира среди слепых, но, к сожалению, не получится.

— Какие-то очередные санкции против россиян?

— Нет, с этим всё в порядке, и мы видим, что всё больше наших спортсменов в разных видах выступают на чемпионатах мира и Европы. Проблема в том, что именно у нас ужесточились требования международного классификатора. У нас почти все, кто соревнуются, либо совсем не видят, либо очень плохо, как я. С бытовой точки зрения мы все инвалиды, но здесь этого мало, нужно быть именно параатлетом. Не видеть вследствие диагноза, который неизлечим. И у многих здоровых людей есть уверенность, что микрохирургия глаза, офтальмология достигли такого уровня, что почти всё можно исправить.

— Признаться, я тоже так думаю, разве нет?

— Если проблема в самом глазу, то многое действительно поправимо, но бывает, что нервы пережаты или ещё какие-то проблемы. Сегодня существует, грубо говоря, 60 диагнозов, которые возможно доказать, и раза в три-четыре больше, где причины потери зрения непонятны, как в моём случае. Мы обращались к самым разным и очень сильным специалистам, но ответ один: можем выявить, насколько плохо видит человек, но далеко не всегда — почему.

— То есть теперь не только окружающий мир перед вами в тумане, но и спортивное будущее?

— В этом году международные старты мы точно пропускаем, дальше будет видно. Теоретически можно попытаться пройти международную медицинскую комиссию, которые работают перед этапами Кубка мира, но это нужно специально лететь куда-то в Европу, что сложно и накладно. Либо проходить дорогостоящие исследования за свой счёт в России, чтобы доказать, что заболевание позволяет тебе считаться параатлетом, а не просто инвалидом по зрению. Обидно будет если ситуация не разрешится, потому что без международных стартов, без перспектив выступить на Паралимпийских играх многие из нас просто завершат карьеру.

— Действительно жаль, но давайте вспомним, как начиналась ваша карьера в Бийске. Вы пришли в лёгкую атлетику поздно, и особый талант у вас поначалу не просматривался?

— В секцию лёгкой атлетики к Виталию Васильевичу Гаврилину я пришёл после девятого класса, за компанию с другом. Тренер дал мне несколько ускорений на время, и я пробежал очень плохо. Ладно, говорит, отдыхай, поступай в колледж, осенью придёшь, посмотрим, что с тобой делать. Осенью начали тренироваться, и мне поначалу очень не нравилось, потому что пахать приходилось сильно. И в конце января я поехал на свои первые соревнования — юниорское первенство Алтайского края, где выступил не просто плохо, а постыдно. На своей любимой сейчас дистанции 1 500 метров по времени я уступил вообще всем, включая девочек.

— Обычно за такое отчисляют без разговоров…

— Да я сам ушёл, но вскоре вернулся. Позже спрашивал у Виталия Васильевича, почему он со мной возился, и он сказал, что чисто антропометрически я идеально подходил для бега на средние дистанции — высокий, поджарый, с длинными ногами. А для него как тренера было неким вызовом что-то из меня «вылепить». Тренер звонил, говорил, что надо продолжать, что результаты будут. Март-апрель я тренировался как проклятый, в мае выполнил третий взрослый разряд, потом и до кандидата в мастера спорта дорос. Получается, прав был тренер.

— Затем в вашей жизни появились Новосибирский государственный педагогический университет и до сих пор там работающий тренер Николай Халухаев, с которым 10 лет спустя вы вместе дошли до Олимпа. Насколько я знаю, это была неслучайная встреча?

— Это было начало 2011 года, я последний год учился в колледже, понимал, что нужно продолжать спортивное образование. В нашей группе в Бийске занималась одна девушка, позднее ставшая женой Николая Борисовича, которая и сказала, что в новосибирском педуниверситете есть такой интересный тренер Халухаев. Я ему написал, рассказал о своих результатах, достижениях, сказал, что хотел бы учиться в вузе и тренироваться у него. Так в итоге и получилось… Я к тому времени уже сильно терял зрение, но продолжал бегать со здоровыми спортсменами, даже установил в 2014 году рекорд Новосибирской области в беге на 800 метров, который до сих пор не побит. Потом получил статус паралимпийца, ну а дальше история известна.

— Антон, вам скоро 34 года — достаточно серьёзный возраст по спортивным меркам. Но всего добившись в своём деле, вы продолжаете бегать, причём выступаете и на соревнованиях для здоровых спортсменов. Что даёт мотивацию продолжать, отдавать всего себя на тренировках?

— Если одним словом, то — любовь. И уверен, что в любой профессии так: если что-то делаешь без любви, без эмоций, то очень скоро устанешь и выгоришь морально. С одной стороны, я прекрасно понимаю, что уже не мальчик, что накопились болячки, что с каждым годом сохранять свой уровень будет всё труднее. А потом прошла подготовка, начинается сезон, май, июнь, июль бегаешь без травм и думаешь — буду продолжать. Недавно был чемпионат области среди здоровых спортсменов, где я выиграл 800 метров и отобрался на чемпионат России. Вроде абсолютно рядовой турнир, каких в моей жизни было огромное множество, но потом приезжаешь на стадион, и тебе опять хорошо. И азарт есть, и даже лёгкий соревновательный мандраж сохраняется, эндорфины получаешь. Значит, бегаем дальше…

— На какие-то хобби и увлечения время и силы остаются?

— У нас с женой Олей — она тоже профессиональная бегунья — такой ритм спортивной жизни, что в свободное время предпочитаем спокойный или домашний образ жизни: посмотреть кино, погулять вместе с сыном, съездить отдохнуть. Минимум экстрима, максимум релакса.

— Антон, в 2012 году произошло событие, последствия которого вы ощутили и на себе. Президент России уравнял суммы призовых для медалистов Олимпийских и Паралимпийских игр, также вам ежемесячно выплачивается что-то вроде пенсии за достижения. Это отлично, но мало кто помнит слова, которые тогда сказал Владимир Путин: «Надо сделать так, чтобы паралимпийский, адаптивный спорт в России стал по-настоящему доступным и привлекательным». На ваш взгляд, это удалось сделать?

— Не буду говорить за всю страну, но у нас в области с доступностью полный порядок. Открыты центры и спорткомплексы для занятий самыми разными видами адаптивного спорта, есть тренеры, готовые заниматься с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Проблема, как ни странно, заключается в менталитете многих родителей, которые своих «особенных» детей не социализируют, а зачастую прячут ото всех, считая, что они их оберегают таким образом. При этом когда ты видишь молодых людей, которые чего-то добились в адаптивным спорте, то они гордятся этим, это стимулирует их продолжать жить и развиваться в обществе. Да и подавляющее большинство здоровых людей относятся к нам с уважением, даже с восхищением, понимая, каких усилий стоит инвалиду преодолевать себя, чего-то добиваться в жизни, тем более на спортивных аренах. Поэтому я убеждён, что если нам постепенно удастся переломить отношение родителей к «особенным» детям, то адаптивный спорт действительно станет не только доступным, но и привлекательным.