11.10.19

Под «лампами» смартфона

Как стать «врачом без границ» и почему эти люди едут спасать человеческие жизни туда, где война, голод и эпидемии?

В мире существует организация, которой плевать на границы, политические барьеры и языковые ограничения — она не регулируется ни одним правительст­венным органом. Её миссия — спасать людей в зоне военных конфликтов, эпидемий, природных катастроф и нести свет просвещения в страны Африки, Ближнего Востока и Азии. Независимая медицинская гуманитарная организация «Врачи без границ» (MSF) была создана во Франции в 1971 году, в 1999 году получила за свою деятельность Нобелевскую премию мира и сегодня помогает людям более чем в 70 странах мира, отсылая каждый год в разные страны около 3 000 человек спасать людей. В октябре выездная «агитбригада» «Врачей без границ» побывала в Новосибирске, чтобы рассказать о своей миссии и показать сибирякам мир, где есть место благородным поступкам.

Из операционной — в палатку

 

 

Павел Усанин — штатный хирург Берёзовской центральной районной больницы в Свердловской области. Дежурства, операционные дни, рутина… Два года назад он вдруг понял, что мир огромен, границы нужно расширять, все рамки — прочь. Предложил своё сотрудничество «Красному кресту», но вакансий не было, поэтому в 2017 году оставил заявку на сайте «Врачей без границ», в 2018-м начал проходить собеседования, съездил на тренинг в штаб-квартиру организации в Токио, а потом взял на работе накопленный за два года отпуск и уехал в миссию на юг Аравийского полуострова — в Йемен. Знал, что там идёт война, но страха не было. За два месяца миссии понял, что благодарен судьбе за то, что родился в России. Ибо всё познаётся в сравнении.

 

— Россияне редко участвуют в проектах «Врачей без границ», — рассказывает Павел. — Хотя волонтёры со всех континентов едут в миссии охотно. Когда я начал работать в Йемене, то местные сказали, что первый раз видят хирурга из России. Уехал в миссию в марте 2019 года — сменять коллег, которые стояли на медицинской вахте до меня. У хирургов миссии — по несколько месяцев, быстро накапливаются стресс и усталость.

 

До полевого госпиталя добирался по 40-градусной жаре полторы недели, воздушные коридоры из-за войны «закрыты», главный способ передвижения — по пустыне в машине. Госпиталь, в котором работал россиянин, — палаточный городок с походными операционными с автономным питанием. Однажды вырубило электричество во время операции, пришлось «шить» пациента, подсвечивая себе смартфонами. И вообще ощущения, когда ты попадаешь из стерильной операционной в палатку, — такие себе. Поэтому не надо рисовать себе радужные картинки из серии «как я благородно и красиво помогаю людям» — участие в миссии требует концентрации всех человеческих сил. И да, не всегда это выглядит красиво. Павел спас десятки людей, но говорит об этом неохотно. Мол, доставал пули и осколки, раны перевязывал, оперировал, ну, обычное дело. В стране — война, инфекции, продовольственный кризис, сотни людей остались без крова, больно на всё смотреть, но это невероятное чувство — ощущать себя нужным на 100%!

Очень высокие шансы стать «врачами без границ» есть у хирургов, реаниматологов-анестезиологов, акушеров-гинекологов и дипломированных фельдшеров с опытом работы на скорой помощи. Если врача примут в организацию, он будет получать зарплату в районе 1 000—1 200 евро, суточные, страховку, компенсацию всех затрат во время миссии, бесплатное питание, проживание и прохождение различных курсов, которые будут увеличивать заработную плату. Кроме медицинских кадров, в миссиях нужны толковые администраторы, психологи, медсёстры. Обязательное условие — знание английского или французского языков, стрессоустойчивость и умение самостоятельно принимать решения.

— По сути, мы оказывали первую помощь, стабилизировали пациентов, а если им нужна была более технологическая помощь, то транспортировали их в Аденский госпиталь, — продолжает Павел. — У нас были реанимобили, машины «скорой помощи» — всё современное, удобное для работы врача и поддержки жизнеобеспечения пациента. И главное, если ты хирург или анестезиолог-реаниматолог, то нужно понимать, что будешь работать в зоне военного конфликта. Страшно, честно, не было. Человеческая психика такова, что оставляет «за кадром» всё самое страшное. Война для нас осталась за стенами госпиталя.

 

Рассказывает, что его операционная бригада была невероятной: все профессионалы, дружелюбные, настоящие «люди мира», понимающие, что на планете Земля всем хватит места и не важно, на каком языке ты говоришь и какого цвета твоя кожа. Общались в основном на английском: знание языка (английского или французского) — обязательное условие участия в работе MSF. Пришлось перед миссией языки подтянуть. И вот ещё — для новичков. Если вы думаете, что проект «Врачи без границ» — это отдых в экзотических странах, то, извините, вам не сюда. Да, платят за работу хорошо, потому что организация уважает человеческое достоинство, но это не курорт.

Стопроцентной безопасности нет

 

 

Тридцать лет координатор Майя Теренина ездит по всему миру и поддерживает врачей без границ, работающих в зонах вооружённых конф­ликтов или природных катастроф. У организации есть собственные правила безопасности, но иногда случается, что врачи гибнут — в результате обстрела или нападения.

 

— Когда уровень опасности слишком высок, мы не посылаем людей конкретно в эту точку, — объясняет Майя. — Создаём миссии в странах, которые находятся недалеко от конфликта. Когда мы работали в Чечне, то ездили туда на короткий период — постоянно там не находились. Такая же ситуация в Сирии, Ираке. Врачи находятся не в самих горячих точках, а рядом с ними.

 

Меры безопасности зависят от страны: вот, к примеру, есть страны с комендантским часом, где можно передвигаться на машине и только в дневное время. А где-то, как в Сомали, для всех иностранцев нужна вооружённая охрана. Хотя в столицах, где обычно находится координационная команда и шефство миссии, условия нормальные. Но жизнь в самих проектах — это совсем другая история. Здесь могут быть и экстремальные условия проживания — по нескольку человек в одной палатке. Поэтому психологические качества должны быть как у космонавтов. Майя рассказывает, что в проектах по вакцинации, а это, как правило, джунгли или другой «край вселенной», у каждого есть маленькая палатка с защитой от москитов. Кстати, «Врачи без границ» этими москитными сетками «завалили» уже всю Африку: люди, пользуйтесь — это удобно! Но местные с помощью москитной сетки ловят рыбу. Не в их ментальности такие сетки в домах устанавливать.

 

Самой тяжёлой миссией для Майи и «Врачей без границ» стал Южный Судан: Майя потеряла свою маму, а в Западной Африке началась эпидемия Эболы. Людей на этот проект катастрофически не хватало: Эбола сложна в работе — после миссии нужно пройти 21 день карантина. Координатор рассказывает, что условия жизни там были прекрасные, но у неё не сложились отношения с местными сотрудниками. И те устроили итальянскую забастовку — выходили на работу, но ничего не делали. Два месяца психологического кошмара.

 

— А как-то меня направили в Мозамбик, — продолжает координатор. — Там в одной очень дальней клинике мы увидели беременную девушку, за которой не приехала «скорая». Начали связываться с городом, а нам в ответ — сами вывозите. И мы взяли её на свой борт. У девочки было критическое состояние, она очень страдала. А у нас даже врача не было. Мы просто туда с инспекцией приехали. Наш шофёр вёз её по саванне. Довезли, спасли. Бывают истории, от которых сердце разрывается. Особенно когда мы запускаем программы по истощённым детям в африканских республиках и в Индии. Целые отделения в клиниках, где находятся такие дети, — на это невыносимо смотреть.

 

P. S. Надо сказать, что новосибирцы во время встречи с миссионерами «Врачей без границ» вели себя очень активно — интересовались, как стать миссионером, заполняли анкеты, а некоторые студенты медицинского университета пытались заранее «застолбить» себе место. Мол, давайте я анкету заполню, окончу университет, пройду интернатуру, а потом — к вам! В общем, есть надежда, что через какое-то время миссии «Врачей без границ», несмотря на официальный английский, заговорят на русском языке с сибирским диалектом.

 

Наталия ДМИТРИЕВА

back

Материалы по теме:

18.11.20 Сдержать волну

Люди в Новосибирской области объединяются в народные волонтёрские сообщества, чтобы помогать друг другу во время пандемии

04.06.20 Когда штормит

Сокращение количества пожертвований, удалёнка и флешмобы: как сегодня выживают благотворительные фонды, НКО и общественники?

06.04.20 Тогда мы идём к вам!

Люди объединяются в волонтёрские отряды, чтобы помочь пожилым людям

Новости  [Архив новостей]

x

Сообщите вашу новость:


up
Яндекс.Метрика