29.08.19

Театр для интроверта

Известный режиссёр Семён Александровский о «побеге» театра из здания, о поисках «толстовских смыслов» в поле и сокращении дистанции между зрителем и сценой

Семён Александровский сегодня один из востребованных режиссёров страны, взрывающий внутренние рамки «театрального обывателя» новыми формами и считающий, что театр — это не статика, а прямая коммуникация между людьми. В рамках фестиваля «Три вороны», который организовал «Первый театр», режиссёр привёз спектакль с труднопроизносимым названием «В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с.», посвящённый воззрениям Льва Толстого на роль мужчины и женщины в этом мире. Понятно, что Александровский не был бы Александровским, если бы не наполнил «занудные» постулаты классика новыми смыслами и не поместил бы зрителя в необычное для театра пространство. Впрочем, сам Семён Анатольевич считает, что поле, заросшее люцерной, «самое оно» для современного театра, и трудно с ним не согласиться, ибо жанр сайт-специфик дарит внутреннее ощущение свободы.

 

Здание теряет смысл

— На самом деле театр зашёл в здание не так давно — всего лишь триста лет назад. И то, что мы сегодня называем «традиционным театром», является лишь неким ритуалом с определённой драматургией. Человек приходит в здание, где есть гардероб, люди-билетёры, вход в зал за несколько минут до начала спектакля, все садятся вместе, плечом к плечу, рядами, вместе плачут, смеются, аплодируют. Понимаете, то, что мы привыкли называть русским театром, это на самом деле очень ригидная система, образованная советской властью в 20-е годы по образцу театра Станиславского и Немировича-Данченко. В каждом городе есть такие театры, потому что это удобный инструмент трансляции государственной идеологии. Но мы, люди, родившиеся в XX и XXI веках, понимаем, что за всем этим скрыта большая неправда, потому что XX век был колоссальным обманом — и все его массовые движения, направленные на достижение счастья, обернулись угнетениями, несвободами и большими жертвами. Современный человек совсем по-другому общается, предпочитает выстраивать горизонтальные коммуникации и не любит находиться в ситуации подчинения. Ему ближе диалог и осмысление ситуации. Поэтому, не отрицая возможности и перспективы традиционного театра, есть внутренняя потребность создавать спектакли, позволяющие переосмыслять форму коммуникации. А если быть последовательным в этом переосмыслении, то нужно и весь этот ритуал выстроить по-другому, а значит, само здание теряет свой смысл.

Где бурлит жизнь

— Кому-то подходит традиционный театр, мне — нет. И даже работая над первыми своими спектаклями, я пытался нарушить иерархию «партер-сцена», сократить дистанцию между актёрами и зрителями, изменить способ захода на сцену. Кстати, жанр сайт-специфик, когда актёры и зрители оказываются в каком-то уединённом пространстве, уже не совсем отвечает моим личным запросам. Дело в том, что сайт-специфик — это пространство, куда помещены зрители, но там нет другой жизни, оно, по сути, мертво. Я же, создав театр Pop-up, пошёл дальше, поместив спектакли туда, где бурлит жизнь: мы идём на улицу Рубинштейна, на Фонтанку, мы идём в бар. Иногда люди, которые гуляют или выпивают рядом, вторгаются в ткань спектакля, и это абсолютно органично. Знаете, вся эта классическая история с перевоплощением в персонажа всегда казалась мне странной и отчасти нечестной. Как сделать, чтоб артист оставался на сцене личностью и работал с персонажем как с объектом? В нашей театральной школе такого нет. И мне пришлось изобретать велосипед, потому что оказалось, что в европейском театре есть методология.

Коридор возможностей

— Мне нравится цитата Марселя Пруста: «Человек есть не объект воспитания, а субъект развития». И позиция воспитания — это прерогатива XX века. Мы же предлагаем зрителю найти собственные смыслы, выстроить свой диалог со спектаклем, найти в нём что-то своё. Знаете, я был со спектаклем «Кратковременная» в Беларуси — это страна очень законопослушная, с чёткой вертикалью отношений, а в спектакле был момент, когда зрителю предлагалось подняться на сцену. И вот прошло три года, я вновь приехал в Беларусь, ко мне подошла жена одного известного человека и сказала: «Я до сих пор себя спрашиваю: почему я тогда не поднялась на сцену? Что остановило меня? Какие внутренние процессы?». В этом спектакле не было жёстко застроено, что зрители должны были подняться на сцену — они сами искали в себе отклик на какие-то действия. Я просто предоставил им коридор возможностей. Разумеется, существует большой запрос на «традиционный театр» — он, конечно, актуален. Но я считаю, что человеку нужна зона личной ответственности, когда ты не просто «потребляешь продукт», а являешься соучастником процесса достраивания спектакля, когда ты вносишь в него свой собственный смысл. Мы же понимаем, что каждый человек строит свою жизнь сам? А почему нельзя по такому же принципу выстраивать театральное впечатление? Когда не спектакль транслирует смыслы, а сам зритель? Мне очень нравится идея, что спектакль предлагает коридор возможностей, где можно открыть любую дверь, когда всё зависит от твоего выбора.

В центре внимания — человек

— Да, мы сегодня имеем дело с личными историями. Мы теперь знаем, что история — это больше не движение многих. Мы больше не доверяем «официальной истории», мы верим частным человеческим историям. Да, она субъективна, но через жизнь одного человека проявляется безусловное понимание и проживание истории. Сегодня в центре внимания — человек. С его неотработанными, неосмысленными травмами XX века, с неразрешёнными вопросами, которые он перед нами поставил, — мы все, так или иначе, живём с этим ощущением. Ему страшно, как и мне, как и вам. Он хочет быть счастливым, как я и как вы.

Личная утопия Толстого

— Я работаю не с текстом, а с контекстом. Для меня спектакль — это большое антропологическое путешествие. Позволю себе не в первый раз процитировать Михаила Ямпольского: «Искусство — это один из видов антропологической практики постижения мира». Можно изучать мир и человека через его творения, но мне больше нравится выйти в поле и заняться лабораторной работой. Так было и с исследовательским проектом «Элементарные частицы», который я ставил в «Старом доме». Мы долго изучали историю Академгородка, встречались с людьми, записывали живые истории, изучали контекст, чтобы из него органично родилась форма. Так было и со спектаклем, который мы разыгрываем в поле («В. м. и п. с. с. ж. н. м. м. с. и н. с.» — прим. ред.) — он появился из запроса Ясной Поляны, которая работает с толстовскими текстами. Мне стало интересно исследовать тексты Льва Николаевича, который всю жизнь исповедовал принципы семьи, считая себя глубоко семейным человеком, но под конец жизни развернулся на 180 градусов и начал проповедовать, что мужчине нельзя жениться, потому что семья только мешает. Всю свою жизнь он пытался построить идеальные семейные отношения, хотя его воззрения на них, с точки зрения современных гендерных отношений, конечно же, мракобесные. Роль женщины — рожать детей, и лишь когда она «отрожает», то может помогать мужчине в его труде. Я решил проверить эти утопические взгляды Толстого современными взглядами. Драматург Миша Дурненков собрал постулаты Толстого, обращённые к мужчине и женщине, и на каждый постулат мы сочинили вместе с артистами и драматургом собственные утопии, как мы видим современные идеальные отношения в паре. И эти две идеи входят друг с другом в некое взаимодействие и начинают вести друг с другом непрямой диалог. Эта история меня сильно обогатила. Никогда я так много о Толстом не думал.

Тогда мы идём к вам!

— Думаю, следующим шагом станет спектакль, который придёт к человеку в гости домой. Уже существуют такие технологии, программы, которые дают возможность участвовать в спектакле, не выходя из дома. Специалисты, которые изучают возможности нового рынка, говорят о том, что люди стремятся всё больше времени проводить дома. Они стараются меньше выходить в публичные пространства, поэтому максимально комфортно организуют домашнее. И это зона действия для дизайна, для поставок еды, для поставок продуктов и одежды. Мы качаем фильмы, книги, мы заказываем на дом еду, мы работаем фриланс. И, видимо, мы будем стремиться всё больше и больше проводить времени дома. Интересно, что несколько лет назад я сформулировал для себя, что делаю театр для интровертов и социопатов.

 

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото из личного архива Семёна АЛЕКСАНДРОВСКОГО

back

Новости  [Архив новостей]

x

Сообщите вашу новость:


up
Яндекс.Метрика