Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Новосибирский писатель Алексей ПОНЕДЕЛЬЧЕНКО — об информационных переживаниях, верблюде и «Дисциплине».

Если бы Гиляровский жил в наше время, то его бы называли «гением нарратива». Собственно, в Новосибирске есть свой папа Гиляй, рассказывающий невыдуманные истории, потому что жизнь щедра на сюжеты — успевай только записывать! Правда, Алексей Понедельченко сам себя писателем не считает, а называет скромно — рассказчик.

— Это Лев Николаевич Толстой в литературу пришёл. Да так, что до сих пор уйти не может. Правильнее будет сказать — как я пришёл в творческую деятельность. Первое в своей жизни сочинение я написал в третьем классе школы. Оно было плохое. На уроке природоведения нам дали домашнее задание написать о верблюдах. Тема так и называлась: «Верблюд — домашнее животное». Мои познания о верблюдах ограничивались эпизодом фильма «На Дерибасовской хорошая погода». Я написал, что верблюд — домашнее животное, но дома не живёт и может обходиться без воды несколько дней. Потом я подумал и написал, что верблюда нельзя дразнить, потому что он может плюнуть в обидчика. И уточнил объём, которым может плюнуть верблюд, — 660 миллилитров. Тогда учительница спросила: откуда взялся такой объём, Понедельченко? Всё было очень просто. В то время в городе начало повсеместно продаваться баночное пиво по 0,33, и пустые жестяные баночки валялись на каждом углу. Они красиво блестели, и школьники типа меня их собирали в коллекции. У меня тоже была своя подборка баночек, которая стояла над моим письменным столом. Я смотрел на них и думал о верблюдах.  В общем, я решил, что верблюд плюёт объёмом в две банки пива. За это сочинение я получил трояк. Потом я писал сочинение на тему «Моя семья и другие звери» и описывал случай, как кошка прыгает на маму, а мама орёт. Учительница пообещала применить ко мне санкции, и я стал писать как все остальные. До 19 лет я ничего практически не писал, потом ушёл в армию. А там надо было писать два письма в неделю. Была одна история, когда парень не отвечал на письма родных целый год. Родные писали ему, а он читал и не отвечал. Тогда родные начали писать в министерство, в прокуратуру, в комитет солдатских матерей. История дошла до командира нашей воинской части, и он обязал всех писать два письма в неделю. Вот я и писал. К сожалению, не всё, что происходит в Вооружённых силах, можно писать маме и бабушке. И тогда я начал писать друзьям и коллегам по работе. И эти письма были на том языке, на котором мы привыкли общаться. И в какой-то момент понял, что мне нравится писать. Нравится ощущение — когда ты пишешь, а тебя распирает! 

— С журналистикой у меня не сложилось. Я видимо идеализировал эту профессию. Она по большому счёту с творчеством мало имеет общего. Больше с производством, наверное. После окончания отделения журналистики ИФИМП НГПУ я немного поработал в газете, но это мне приносило одни расстройства. А денег не приносило. Тогда понял, что клавиатурой я не смогу заработать. До этого уже был опыт работы руками — слесарем и разнорабочим на стройке. И я решил податься обратно в пролетарии.  Поэтому когда друг позвал работать установщиком антенн, сразу согласился. Я ставил антенны по всей области и думал, что страницу с творчеством нужно уже закрыть. Мне нравились эти путешествия в районы. Нравилось ставить людям антенны. Нравились  люди, которые были моими заказчиками. Я смотрел, как они живут, интересовался, чем они занимаются в свободное время, какие программы смотрят по телевизору. Мы много говорили о разном. Однажды я приехал к женщине, которая рассказала мне о своём сыне. Он был очень хороший, жил в городе, а ей помогал деньгами. Показывала вещи, которые он ей купил, — телевизор, микроволновку, плиту, ну и антенну оплатил. Я сделал свою работу. Она достала телефон и начала звонить сыну — благодарила его за антенну, сказала, что она рада. А потом попросила приехать его на выходные, обещала испечь его любимых пирогов. Я пошёл в машину и во дворе встретил деда, который, видимо, жил по соседству. Он говорит: «Вот Лариса хоть нормально зажила. У неё сын был, наркоман, всю хату вынес, а в том году помер.». И добавил, что всё у неё хорошо, только она с ним по телефону постоянно говорит. Я был очень впечатлён этой историей. А потом сел и записал её. И после этой истории начал смотреть на своих клиентов как на потенциальных героев рассказов. Когда-нибудь напишу их все и издам отдельной книжечкой. 

— Позвонила как-то Наташа Лопатина и предложила мне принять участие в книжном фестивале «Новая книга» — в презентации альманаха, в котором были напечатаны и мои рассказы. Я подумал, что никакой я не писатель, и отказался от этой затеи. А потом позвонила Лена Макеенко и попросила не выпендриваться. Лене — Царствие небесное. С тех пор я не выпендриваюсь и до сих пор не понимаю, почему я отказывался. «Новую книгу» организуют замечательные ребята, уже ради этого имеет смысл сказать да. В 2017 году мы с Петром Маняхиным презентовали там альманах самиздата "Батенька". А в 2018 году я издал свой первый сборник рассказов «Весело и страшно». Если бы не "Новая книга", ничего бы этого не было. Очень жаль, что ковидная история не дала фестивалю пройти в 2020 году, — надеюсь, что мы ещё встретимся.

С большим удивлением обнаружил, что есть люди, которым нравится, как я пишу. Сначала я издал сборник рассказов небольшим тиражом. И он неожиданно разлетелся. Потом люди начали писать мне в соцсетях: а где можно купить твои рассказы? Я заказал ещё тираж. И его купили. Я подумал: «Ничего себе. Люди готовы платить деньги за мои истории. Здорово». Сначала было очень интересно: кто все эти люди, которые меня читают? И я просил читателей фотографировать обложку книги на фоне окружающего ландшафта. Однажды мне прислали фотографию — моя книга на фоне Белого дома, где люди протестуют против Трампа. Я там никогда не был и, видимо, не побываю — нет такой мечты. Но то, что книжка побывала в Америке, меня сильно тронуло. Хорошо на душе стало. В 2020 году взялся собирать третью книгу, но тут увидел объявление, что «Старый дом» ищет драматургов или тех, кто хочет писать истории, и ушёл с головой в «Дисциплину».

— В театр я начал ходить в очень осознанном возрасте — в 2014 году. Я тогда работал в автосервисе, и у меня был график четыре через два. И я в свободное время начал ходить в театр. По будним дням ходил один, а по выходным вместе со своей девушкой. Когда мы в Новосибирске посмотрели все самые значимые постановки во всех театрах, то начали ездить в Омск, Томск и Красноярск. В Томске смотрели спектакли, которые ставил Митя Егоров, — считаю, что он лучший режиссёр современности. Заядлым театралом я себя не назову, но в списке увлечений театр у меня не на последнем месте.

Уже то, что меня выбрали из 400 участников проекта «Дисциплина», —  здорово. Правда, в какой-то момент я допустил ошибку, посчитав своим большим достижением тот факт, что уже попал в «Дисциплину». Это был не конец истории, а её начало. Вот как я до этого делал? Написал рассказ — молодец. Если утром ты его перечитал и тебе всё в нём понравилось — значит, есть вероятность, что и другим понравится. А большие дядьки по-другому делают. Для меня творчество всегда раньше рифмовалось с поэзией — души прекрасные порывы! А на «Дисциплине» оказалось, что эти порывы как раз надо душить. Переламывать себя. Уходить от привычной формы. На мой взгляд, драматургия больше рифмуется с моделированием. Создание персонажей, конечно, базируется на твоём жизненном опыте — на людях, которых ты встречал. Но главный герой требует от тебя совсем других навыков. В общем, всё было намного сложнее, чем я представлял. Когда в одном моём письме-заявке куратор Александр Молчанов написал свои комментарии красным, я понял, что ничего не понял. Хотел ответить, что я не вывожу, друзья, — будем прощаться. Но тут кураторы присылают письмо: мол, мы понимаем, что у многих возникли вопросы, поэтому давайте проведём внеурочное занятие. На этом занятии (всё проходило онлайн) нам впервые не отключили микрофоны, мы могли спрашивать в режиме конференции. И всё встало на свои места. Я потом написал три заявки на сюжет, победила та, которая победила, и уже на её основе я написал пьесу «От отбоя до подъёма». Для меня уже само участие в «Дисциплине» как полёт в космос. Это невероятно круто! Я всегда был в театре как зритель, а тут столько ролей сыграл. И драматургом был, и зрителем на читке, и участником читки. Кстати, «Старый дом» в плане читок сильно от всех отличается. Я много читок смотрел — и Любимовку в том числе. Но то, что «Старый дом» делает с читками, — это удивительно.

— Основная способность творческого человека — хватать как рыба за блесну все информационные крючки, которые есть в этом мире бушующем. А потом пропускать через себя. Это, конечно, хорошо. Это делает нас людьми и всё такое. Но если читать и вникать в сегодняшнюю информационную повестку, то недолго сойти с ума. Я, конечно, не психолог и, видимо, сейчас захожу на чужое поле, но в какой-то момент понял, что должен сам себя оберегать — свою психику в первую очередь. Так я пошёл на сознательные ограничения социальных сетей в своей жизни. Прежде всего, нужно ответить на главный вопрос: какая деятельность даёт тебе силы жить и трудиться? Что заряжает тебя? А что, наоборот, разрушает? Нужно понять соотношение «больше — меньше» и прийти к балансу. Человек так устроен, что ему проще всего подключиться к негативу и это объясняет существования целого ряда СМИ, которые пишут о том, как всё вокруг плохо. Кто-то готов об этом читать. Я не готов. Простите. Меня не хватает. Я понимаю, что такие публикации и соцсети с их вечным «как у нас всё плохо» не дают мне сил, а отбирают. Поэтому я ищу баланс — захожу в информационное поле всего на 30 минут в день. На моём телефоне для этого установлено специальное приложение. Или другой пример — вождение автомобиля. Одно время я ежедневно ездил на машине из города в Академгородок и обратно. После таких поездок я чувствую себя разгрузившим железнодорожный состав. Культура вождения в нашем городе довольно низкая. Теперь езжу на электричке и много хожу пешком. Слушаю музыку или интересные подкасты. Думаю свои идеи.

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото предоставлено пресс-службой театра «Старый дом»