Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Для своих 83 лет Гелль Михайлович выглядит просто молодцом. Хотя он и ворчит про болячки, жалуется на ноги, но делает это вскользь,
не зацикливаясь на плохом. Наиболее яркие воспоминания о подростковом периоде жизни он записал и даже опубликовал: отдельным очерком «Футбол в моей памяти» в журнале «Новосибирск» (был такой) и главой в книге своего друга Андрея Иванютенко «Лукоморье» (тоже, кстати, любопытное издание!). Основу нашей встречи с ветераном составили и эти воспоминания, и рассказы о других, не менее интересных моментах жизни земляка.

Родился в Новосибирске 8 мая 1932 года. Молодая мама (24 го­да) растила сына одна, поэтому много трудилась (работала закройщицей), чтобы прокормить семью. Маленький Геля был предоставлен самому себе и рос во дворах домов 23, 25 и 29 (ныне 1, 3 и 7) улицы Трудовой. После школы мальчишка скорее спешил в свою среду обитания, которая была родной и где его встречали такие же босоногие друзья. Отцы некоторых пацанов занимались футболом на приличном уровне, играли за команду «Печатник» — по названию микрорайона на Трудовой, где в 30-е го­ды дома были построены для работников типографий и издательств. Дальше, в кварталах между улицей Советской и Красным проспектом, шли «кузбассовские» дома, за ними — дома железнодорожников. Неудивительно, что главным занятием всей компании был дворовый футбол. Играли покрышкой, набитой тряпками. «Печатник» (а мальчишки назвали команду таким же именем) встречался со сверстниками из других дворов. Игры проходили в бескомпромиссной борьбе, нередко баталии заканчивались потасовками.

После тренировки. 1953 год. Ташкент, стадион «Динамо».

В те времена было общепринятым правилом иметь клички, образованные от сокращений имён или фамилий, иногда от черт характера или внешности. Игроки часто общаются во время игры, и из-за стремительности футбола нет времени выговаривать длинные обращения. В детский «Печатник» входили Жень­ка Чечулин (по прозвищу «Бы­куня»), Витька Шиганов («Шиган»), Вадь­ка Казарновский, Витька Бар­суков-Скребатун («Чи­ня»), Толька Попов («Поп»), Макс Цыркин («Макс»), Валька Логинов («Валюха») и Юрка Речкин (которого за придумывание всяких небылиц звали «Баламут»). Иногда в футбольных баталиях принимал участие эвакуированный с родителями из Ленинграда Виталька. У него были ампутированы по колени ноги, но парень так страстно хотел играть в футбол, что мальчишки проявляли настоящую мужскую солидарность. Витальку ставили в ворота, а перекладину (её роль выполняла натянутая верёвка) привязывали к вбитым в землю палкам на высоте вытянутых рук «голкипера». И Виталик отважно бросался за мячом, проявляя недюжинную самоотверженность.

В первый класс Геля пошёл в 42-ю школу (ныне гимназия № 1) в 1940 году. После начала войны во многих школах размещались госпитали, и учеников распределяли по другим учебным заведениям. Геля попал в 22-ю школу на Советской. Через два года учеников разделили на мальчиков и девочек, и Бастракова перевели в 10-ю школу, которая располагалась в деревянном двухэтажном доме напротив кинотеатра «Октябрь» (нынче «Победа») на месте нынешнего «Универсама». После окончания войны школа вернулась на ул. Горького в своё здание, там Бастраков её и окончил.

— Надо сказать, я был большим разгильдяем, — самокритично отмечает Гелль Михайлович. — Учился через пень-колоду, а когда в девятом классе всерьёз занялся футболом, уже и времени на учёбу не оставалось.

В 1949 году Бастраков играл в юношеской команде «Спартака» на первенстве города. Игры проводились на стадионах «Спартак», «Крас­ное знамя», «Сибсельмаш» и «Локомотив» (Первомайский район).

— Интересно, — оживляется ветеран, — что на «Спартаке» была только западная трибуна, а на месте нынешней восточной — длинное строение тира, откуда были слышны выстрелы даже во время матчей. Со стороны северной трибуны почти до самого Центрального рынка был берёзовый лес, располагавшийся сразу за футбольными воротами. По понтонному мосту через реку добирались до «Сибсельмаша», матчи начинались на час позже, так как часовой пояс в Новосибирске проходил по Оби.

Самыми сильными в те годы были команды ОДО (Окружной Дом офицеров) и «Динамо». В футбольном сезоне 1950 года от Новосибирска в Сибирскую зону первенства страны, где играли ОДО, «Динамо», включили и «Спартак», туда и был приглашён девятиклассник 10-й школы.

— Меня, 17-летнего парня, взяли во взрослую команду, — вспоминает Бастраков. — Зачислили на работу в подразделение, входившее в спортобщество «Спартак», определили зарплату — немалые по тем временам деньги…

Весной 1951 года для участия в розыгрыше Кубка РСФСР в Новосибирске была создана юношеская сборная города. Возглавил её известный энтузиаст спорта, много сделавший для развития юношеского футбола и хоккея с шайбой, Иван Иванович Цыба. Он постоянно возился с ребятнёй, жил их интересами, и мальчишки не вылезали из его квартиры. Цыба подарил Бастракову настоящие профессиональные бутсы, которые были настолько хороши, что Геля «чуть не молился на них».

После небольшого периода тренировок юные сибиряки прибыли в Ростов-на-Дону на турнир Кубка России. Бастраков был назначен капитаном, и это стало для молодого футболиста дополнительным стимулом. В первой же игре против одного из фаворитов, местной сборной, новоиспечённый капитан забил три гола! Благодаря победе над Ростовом со счётом 5:2 новосибирцы заняли высокое третье место. Бастраковым заинтересовались специалисты, и ему поступило предложение перейти в большой футбол. Однако для этого потребовались документы, а, как на грех, по дороге Гелю обворовали в поезде, и пока получали подтверждение личности из Новосибирска, турнир закончился. О молодом даровании забыли…

Последний год в новосибирском футболе Бастраков по предложению тренера армейцев Загрецкого был привлечён к тренировкам в составе ОДО. Но заиграть в самом сильном клубе Сибири Геле было не суждено: слухи о расформировании команд Домов офицеров (из-за курирования армейского футбола Василием Сталиным — вечным оппонентом всесильного Лаврентия Берии) нашли своё подтверждение — в 1952 новосибирского ОДО не стало.

После окончания школы и по причине туманности футбольной карьеры нужно было как-то определяться в жизни. И Бастраков пошёл в… чекисты. Школьный товарищ прослышал о наборе в новую госструктуру, и Гелль решил попробовать. Во время собеседования пришлось заполнять много анкет, писать автобиографию, рассказывать дополнительно о деталях. Физически крепкий парень, с нужным социальным происхождением и незамаранной репутацией оказался подходящим для службы Отечеству на такой ниве. В числе двух десятков молодых людей Бастраков был направлен в спецшколу МГБ (Министерства государственной безопасности СССР) в посёлок Луначарск под Ташкентом.

Гелль Бастраков (справа) в почётном карауле в день похорон Сталина.)

Несмотря на армейскую дисциплину и распорядок, сибиряк за два года учёбы в спецшколе создал из курсантов футбольную команду, в которой был и тренером, и капитаном. Кроме того, уровень футболиста сразу оценили местные спортивные руководители, и Бастраков играл за ведущую («Пахтакора» ещё не было) команду республики «Динамо» (Ташкент), в рядах которой стал чемпионом Узбекистана.

Из ярких событий учёбы навсегда врезался в память день похорон Сталина, когда молодые курсанты стояли в почётном карауле у громадного портрета генералиссимуса.

После Нового года, в январе 1953 года, курсантам предоставили каникулы. 20-летний Бастраков, побывав в Новосибирске, зарегистрировал брак с ещё более юной Юлией Кузьминичной (супруга, к сожалению, в 2007 году умерла), не сказав об этом никому, даже маме и родителям невесты. Когда по возвращении он доложил об этом начальнику училища полковнику Кузнецову, тот страшно рассвирепел и влепил новоиспеченному мужу пять суток гауптвахты: по канонам КГБ, обо всех, даже только возможных, личных изменениях, следует докладывать заранее. Это сказалось и в дальнейшем — Бастраков был «задвинут» в медвежью глушь при распределении. После окончания спецшколы его направили в Тайшет, который называли лагерной столицей Иркутской области. Здесь в его судьбе было столько событий, что хватило бы на несколько жизней. Но это уже совсем другая история…