Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Сначала
было домино

Как рассказал главный герпетолог Сибирского серпентария Александр Писарев, до того, как серпентарий появился в Новосибирске, в Советском Союзе было уже несколько предприятий, производивших для фармацевтической отрасли яд гадюки — два самых крупных серпентария располагались в Москве и Фрунзе, ныне Бишкеке. Было ещё несколько небольших серпентариев, но они работали на уровне герпетологических лабораторий, а не производственных предприятий. Для Московского серпентария змей отлавливали в Европейской России, а для серпентария во Фрунзе — в основном в Новосибирской области.

— Серпентарий во Фрунзе начал работу в 1962 году, и изначально змей для него везли из европейской части России, но через пять лет наладили контакт с Новосибирском, где тоже начали вести отлов змей. С 1967 года гадюк в Новосибирской области отлавливали работники специализированных предприятий госпромхозов, которые занимались охотой, рыбалкой, сбором ягод и грибов. Сотрудников у госпромхозов было много, причём люди знающие и опытные, — рассказывает Александр Геннадьевич. — Этот фактор стал первой причиной того, почему в качестве главного и единственного поставщика змей руководство серпентария во Фрунзе выбрало Новосибирск. Тем более что с самим ресурсом, со змеями, в нашем регионе было довольно хорошо. Однако со временем пришло понимание, что нет смысла возить змей из Новосибирска во Фрунзе, яд можно производить и прямо здесь. Это был 1989 год.

Надо было решить всего один вопрос: на тот момент в Новосибирске не было специалистов-герпетологов, способных организовать работы по сбору змеиного яда. Обратились за помощью в Московский серпентарий. Новосибирцы попросили, чтобы на год или два прислали кого-то сюда для подготовки местных специалистов.

— Ехать, конечно, никому не хотелось: у всех в Москве было жильё и семьи, — вспоминает Александр Писарев, который тогда работал в Московском серпентарии. — Сошлись на том, чтобы послать одного специалиста, хотя изначально планировали двоих. Чтобы определиться с кандидатурой, решили тянуть жребий  — кому достанется костяшка домино с меньшим значением, тот и едет на год в Новосибирск. Я тянул первым и, посмотрев на костяшку, сразу сказал: «Ребята, можете больше не тянуть». Мне выпало пусто и один. Так я и попал в Новосибирск.

Приехав на место и успешно подготовив первый коллектив герпетологов Сибирского серпентария, Александр Писарев остался работать здесь навсегда. Местное начальство уговорило столичного специалиста не уезжать, а в качестве стимула обеспечило его жильём. Спустя какое-то время, как признаётся Александр Геннадьевич, возвращаться и вовсе стало некуда: в 1997 году Московский серпентарий закрылся; за несколько лет до этого, в 1993 году, прекратил своё существование и серпентарий во Фрунзе. Однако в Новосибирске серпентарий остался и продолжил свою работу. Правда, достаточно продолжительный период, до 1999 года, предприятие находилось на грани выживания. Направление в фармацевтической отрасли по производству змеиного яда, которое развивалось в советское время, оказалось ненужным в новой России. Несколько лет сотрудники Новосибирского серпентария работали на чистом энтузиазме, не получая ни рубля.

Яд-целитель

По словам директора Сибирского серпентария Алексея Гладких, в бывшем СССР производство и сбыт змеиного яда были хорошо отлажены: яд гадюки, добываемый в серпентариях страны, перерабатывался в основном на фармацевтических заводах в Азербайджане и Эстонии.

— Надо сказать, что яд гадюки обыкновенной, как и большинство ядов змей других видов, богат ценными белковыми компонентами, однако в России этот вид змей распространён намного больше других, поэтому и решили на основе этого яда изготавливать лечебную мазь и сыворотку-противоядие, применяемую при укусе гадюки, — говорит Алексей Игоревич. — Согласно статистике, кусают змеи в России не так часто, как, например, в Индии. Хотя, в год от укуса гадюки у нас гибнет один-два человека. Яд у гадюки довольно токсичный, но спасает зачастую то, что количество яда за один укус у гадюки очень маленькое, его, как правило, недостаточно для того, чтобы вызвать смерть человека. Да и зубы у гадюки не такие большие, если укус приходится на верхнюю одежду, большая часть яда остаётся в ней.

С распадом Советского Союза связи серпентария с производственными предприятиями разорвались (некоторые из них попросту развалились), а хорошего сбыта за рубеж налажено не было. Хотя потребность в яде гадюки обыкновенной в некоторых странах Европы была и остаётся по сей день довольно высокой.

— Уже несколько десятилетий говорят о целительной силе змеиного яда: мол, его возможности гораздо больше, чем нам известно сегодня. В последние годы в результате ряда исследований удалось получить какие-то научные наработки, которые указывают на целебные свойства змеиного яда, причём в самых разных областях медицины, включая онкологию. Но пока дальше научных изысканий дело не идёт, потому что довести научную мысль до стадии готового препарата весьма проблематично, — говорит главный герпетолог.

Правда, сегодня вновь удалось наладить связи с возродившимися предприятиями, которые производят препараты с ядом гадюки обыкновенной. Кроме того, сегодня Сибирский серпентарий в сотрудничестве со специалистами из ФГУН Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор» совместно разработали новый препарат — хитозановый гель с ядом гадюки, который помогает при болях в мышцах и суставах. И это уже не просто научная разработка — в ближайшее время начнётся серийный выпуск геля.

Гадюка привередливая

Гадюка обыкновенная, по большому счёту, обитает лишь на территории России. Конечно, энциклопедии и географические атласы скажут, что её можно встретить практически везде — от Англии до Сахалина, но надо понимать, что в остальных странах Евразийского материка её очень мало и недостаточно для налаживания своего предприятия по сбору яда в масштабах, способных удовлетворить спрос на фармацевтическом рынке. Другая сложность заключается в том, что эта змея очень привередлива в содержании. Главный герпетолог Сибирского серпентария отмечает, что её пытались содержать в серпентариях Польши и Франции (французы несколько лет закупали змей у своих российских коллег), однако эксперимент не удался.

— Змея небольшая по размеру и очень требовательная в обхождении,  — подчёркивают специалисты.  — Если что не так, что-то ей не понравилось, она сразу перестаёт есть, пить и через какое-то время умирает. Гораздо легче содержать южных змей, которые не зимуют как гадюка, а сохраняют активность круглый год. У гадюки годовой цикл очень сложный: она долго выходит из зимовки (причём самцы раньше, а самки позже), в связи с этим позже начинает питаться, потом готовится к спариванию, а с августа уже опять начинает готовиться к зиме. Эти и многие другие особенности содержания гадюки надо учитывать, чтобы получить нужное количество яда.

В природе гадюка обыкновенная живёт всего 8—10 лет, для нужд Сибирского серпентария отлавливаются только взрослые особи — старше пяти лет. Различить возраст змеи можно по её размеру: к пяти годам гадюка достигает 50 сантиметров. Если ловцы поймали змею моложе, то её обязательно возвращают в естественную среду обитания.

В Сибирском серпентарии сегодня содержится около двух тысяч змей (согласно оценке специалистов, это более чем достаточно для заказываемого количества яда; в советское время на базе Новосибирского серпентария содержалось более десяти тысяч змей, но объём собранного яда был таким же), за которыми установлено круглосуточное наблюдение. Работа в серпентарии сменная и ведётся круглые сутки: сотрудники следят за тем, чтобы свет в комнатах с клетками был включён и выключен вовремя; соблюдают температурный режим.

— Можно сказать, что с режимом содержания в нашем серпентарии всё отработано, но при этом следить надо постоянно, — подчёркивает Александр Геннадьевич. — Наработанный десятилетиями опыт позволяет говорить, что в Сибирском серпентарии содержание гадюки поставлено на самый высокий уровень. Наши специалисты знают, как надо работать с этой змеёй. Я сам двенадцать лет отработал в Москве, до этого — какое-то время в Средней Азии.

Если говорить о «личностных» характеристиках гадюки обыкновенной, то здесь сотрудники серпентария не совсем лестны в своих оценках.

— Я бы не сказал, что гадюка обыкновенная является олицетворением мудрости, качества, приписываемого змеям в различных мифологиях и религиозных верованиях мира, — характеризует гадюку Александр Писарев. — Конечно, её можно приучить к рукам, но с одним условием: нельзя делать перерыв; если один день на руки её не взять, то на второй она тебя уже забудет. Убеждён, что ещё много нам предстоит узнать об этих змеях. Некоторые особенности их поведения приводят в недоумение. Например, осенью и весной, особенно если змеи видят за окном изменения светового дня, то их обуревает стремление вырваться на волю. И если одной змее удаётся найти щелку, пускай даже маленькую дырочку, то за ней уйдут все остальные. Однажды такое случилось в Московском серпентарии. Летом мы содержали змей в вольерах с сеткой на улице. И так получилось, что за два дня в дырку меньше пальца больше половины змей из имеющихся пятисот ушли.

Специалисты Сибирского серпентария уверяют, что здесь такого случиться не может, поскольку клетки, в которых содержатся змеи, надёжные.