Инженеры своей жизни
В рамках Международного инновационного форума «Интерра», который проходит в Новосибирске, в Академпарке состоится круглый стол «Проектирование технологически-
ориентированного сетевого образования в школе», где эксперты из Москвы и других регионов обсудят, в частности, новосибирский проект инженерного образования. Накануне Светлана ГОЛЬЦЕР и Анна ЕЛАШКИНА рассказали «Ведомостям», в чём заключается их идея.
С. Г.: — Когда произносишь «инженерное образование», возникает образ в общем-то понятный: ребёнок с чертежом или токарным станком, строит самолёт или робота собирает. Этот педагогический образ меня как родителя и гражданина не устраивает. Огромный пласт инженерных способностей подменён простыми технологическими ходами типа робототехники. Но ведь конструктор становится мотиватором для дальнейшей человеческой судьбы только в том случае, если рядом с ребёнком есть взрослый, который ставит вопросы: а почему? а зачем? а как дальше? а что с этим делать?
А. Е.: — Во времена, когда работал военно-промышленный комплекс, мы не нуждались в таких вопросах. Было ясно, что если ребёнок экспериментирует с самолётиком, то он впоследствии станет, скажем, конструктором на заводе им. Чкалова. Шли производственные фильмы, выпускались газеты, всё общественное мнение было этим пронизано, и не надо было специально транслировать ребёнку актуальные задачи. Он и так знал, зачем ему самолёт. Что сейчас слышит ребёнок? Заводы лежат, армия разваливается. Оно, может, на самом деле и не так, но в сознании ребёнка формируются такие образы.
С. Г.: — В то же время ребёнок слышит, что есть наукоёмкие производства и волшебные нанотехнологии. И с другого края его сознания вырастает некоторое представление о том, что есть что-то безумно интересное, во что можно включаться. Но где оно? Мы видим необходимость в проектировании инженерного образования. Что для меня инженерное образование? Прежде всего, умение работать с техниками своего мышления. Отдаю себе отчёт, эта формулировка никого не устроит. Но при распаде производства, которое мы наблюдаем сейчас, и при отсутствии внятных формулировок, что такое инженерная компетентность, мы можем её использовать. И это будет гораздо продуктивнее, чем воспроизводить прошлое, старые образцы, прекрасные образцы, которым сейчас, по сути, некуда встраиваться. Под «инженерно-технологическим» понимается умение видеть и решать задачи. Инженер этот мост видит как задачу. Задачность — первый шаг к инженерности. Как воспитать её в ребёнке?
А. Е.: — В школах не даётся нормальная техника постановки задачи. И дети начинают действовать по образцу. Например, ребёнок решает инновационную задачу — и делает говорящий чайник, соединяет одну функцию с другой — и получается новое. А вы представляете, как мыслит настоящий инженер? Куда ни посмотри, он везде увидит массу возможностей улучшения и развития. Не все они должны «ожить», но как задачи он их видит в окружающей среде. Мы привыкли, что инженерное — это война. Но мы как матери не хотим, чтобы наши дети воевали. Долго думали, общались с московскими антропологами, культурологами и философами. И после серьёзных семинаров поняли, чего хотим мы и наши дети. На языке мамаш это звучит так: мы хотим гнездиться. Дети хотят обустраивать дом, свою территорию, но абсолютно не понимают, с какой стороны к этому можно подойти. Вместо войны, которая никуда не уйдёт (её надо называть не войной, а обороной и защитой), можно развивать домостроение в широком смысле слова, заниматься обустройством своей жизни. До этой тривиальной мысли мы очень долго доходили — и вдруг открылось. В городе много нерешённых задач, и они не только технические. Они — на социальную, финансово-юридическую инженерию. Мы выпускаем в жизнь детей, которые не умеют в ЖЭУ ходить, не понимают, что делать, если, допустим, протекла крыша! А парадигма обустройства дома бесконечна.
С. Г.: — В этом смысле очень важно, чтобы у ребёнка появился масштаб дома. Дом — это не только твоя кровать, это — город, это — мир. И город пытается стать для ребёнка площадкой, на которой можно строить представление о доме. В Новосибирске есть надежда, что это получится благодаря большому числу педагогов, производственников, инженеров, представителей городской и областной власти, которые объединились. Вместе мы создадим темник городских производственных задач для школьников. Если у ребёнка город закрыт для формулирования задач, он уезжает отсюда. Физически он может быть в городе, но его в нём нет. Самое страшное отношение к городу — потребительство и поиск бесконечных развлечений. «В Новосибирске мне плохо, потому что мало кинотеатров». На свалку истории этот потребительский ход! Если ребёнок ничего руками в городе не сделал: не посадил дерево, не сколотил скамейку, не запроектировал мост на конкурсе наравне со взрослыми (а третий мост мог бы стать педагогическим проектом), его нет в городе. Огромное количество решений городских проблем могут быть педагогическими задачами. Если взрослые понимают ценность того, что дети могут решать задачи наравне со взрослыми, «инженерное» наполняется особым смыслом.
А. Е.: — То, о чём мы говорим, конечно, парадигма, часть национальной идеи. И молодёжь готова встраиваться в эту парадигму. В декабре прошлого года в университете мы проводили семинар по проектному мышлению для клуба инноваторов, присутствовало много молодёжи. И там я впервые услышала: почему Академгородок и НГУ нам, студентам физфака, химфака, экономистам, не формулируют задачи? Мы же видим, что вокруг полно нерешённого! Давайте мы курсовики будем писать настоящие, давайте что-то делать! Они меня как взрослого спрашивали, а у меня не было ответов. В тот момент я очень сильно удивилась и эту идею положила в голову. С тех пор мысль стала постепенно вызревать…
С.Г.: — Ожидать, что кто-то придёт и скажет, что есть такая-то задача, к сожалению, не приходится. Темник городских задач — это общественное действие. Представляете: по заводам ходят волонтёры и собирают эти задачи…
А. Е.: — Кто-то должен заниматься их сбором. У заводчан ни сил, ни времени на это нет, у городских властей загрузка стопроцентная. А в среде образования такие люди находят интересные задачи. Цель очень простая: хотелось бы, чтобы через лет пять выпускники школ не спрашивали бы у мамы и папы, чем им заниматься после вуза, а чтобы у них уже был опыт собственного поиска и решения задачи. Может быть, даже решения в финансовой действительности. Но даже если это будет практическое решение без финансирования, старшеклассник будет понимать, что когда он станет взрослым, он получит за это деньги. Вот этого бы очень хотелось.
С. Г.: — Инженерное образование не требует дополнительных курсов, расширения учебного плана, дополнительных часов и обременения ребёнка дополнительными учебниками. Важно понимать, что если инженерию строить задачно, то абсолютно любой предмет, который уже есть в учебном плане, будет строить инженерное мышление. Небольшое усиление физики, математики и решение практических задач — это первый шаг. Второй шаг — это философия науки и техники. Если ребёнок понимает основания, из которых кто-то действует, то это очень облагораживает мир.
А. Е.: — Очень мало людей осознают, что они живут в кем-то специально выстроенной философии. И, к сожалению, дети сейчас очень многое воспринимают как естественное: гаджеты, компьютеры… Мы работаем с ними для того, чтобы они восстанавливали основания: что стоит за этим? кто тот человек, который это придумал? Я так отучала сына от поклонничества перед компьютерными играми. Ему было лет 8—10, когда мы сели у компьютера, я показала ему, как пишется программа, и выстроила образ, что на том конце сидит парень лет 20 и зарабатывает большие деньги тем, что придумывает, как завлечь на следующий уровень. Это не помогло отучить от игр до конца и вырвать из технологического мира, но оно задало хорошее критическое отношение. И так во всём! Кто-то построил этот мост, значит, у него была задумка сделать его именно таким и именно в этом месте. Надо восстановить основания решения этой задачи и, возможно, найти свои.
С. Г.: — Ребёнок знает, допустим, основания науки и техники, изобретательскую историю и так далее, но мне кажется, что в рамках школьного образования должно складываться не сколько проектное мышление, сколько способность системно видеть то, что происходит.
А. Е.: — Сейчас у нас очень интересная творческая задача: мы пытаемся понять, какие задачи какому возрасту отвечают. Учить учителей достаточно бессмысленно. Мы хотим выстроить систему, чтобы к учителям подключались люди извне. В Новосибирске много людей, компетентных инженерно, финансово, юридически, толковых студентов, которые готовы прийти в школы и поработать с детьми. В «Умке», к примеру, в погружение по физике и по математике (а у нас есть такая форма работы — погружение, когда дети три-четыре дня решают сложную задачу) включаются и взрослые. И когда взрослый извне, про которого детям известно, что он реально работает в серьёзной фирме, пытается решить задачу наравне с ребёнком, это даёт хороший эффект. Теперь точно так же, со взрослыми, можно решать инженерные задачи и обсуждать темник городских задач.
С. Г.: — Как сделать так, чтобы снег не скатывался с крыш на людей? Как решить проблему ливневых канализаций, не справляющихся с дождями? Таких задач у города очень много.
А. Е.: — На примере задач Горводоканала мне было бы интереснее объяснять детям тему сообщающихся сосудов и закон Архимеда. Темник городских задач, безусловно, помог бы мне преподавать физику. И в остальных предметах то же самое.
С. Г.: — В каком виде должен существовать темник городских задач — вопрос на разработку. Скорее всего, это должен быть текст, который будет висеть в электронном виде на портале. Может быть и книжка, но книжку выпускать дорого и довольно бессмысленно. Думаю, это должна быть штука, которая постоянно будет пополняться задачами. Может быть, на портале появится и форум, где люди будут обсуждать эти задачи.
А. Е.: — Часть концепции уже прописана и в Сколково поддержана как технологическое веяние. В этом году мы уже безо всяких концепций что-то попробуем на уроках физики.
С. Г.: — У нас ощущение, что всё готово, чтобы осмыслить, пересобрать и оформить. Но для этого нужно получить экспертизу. Собственно, «Интерра» и даст возможность получения независимой экспертизы и оценки концепции. Парадигмальная растяжка «дом—война», «инженерное» как не только робототехника, но и социальная инженерия… Если не обсуждать все эти вопросы, мы вернёмся к реальным училищам и дополнительным урокам труда. Не хотелось бы. Учитель инженерное образование дать не может, но он может создать задачную среду, призвав на помощь производственника. Детско-взрослая команда — вот что нужно для хорошего инженерного образования.
Записала Ирина ТИМОФЕЕВА
Фото Виталия МИХАЙЛОВА
Справка
Светлана Владимировна ГОЛЬЦЕР, директор школы № 83,
научный руководитель проекта «Школа Сколково»
в Новосибирске, авторские права которого принадлежат
НГОО ЦРО «Умка».
Анна Владиславовна ЕЛАШКИНА, преподаватель НГУ,
методолог, член попечительского совета школы «Умка»,
одна из разработчиков проекта межвузовской магистратуры.
