Это нужно живым
Марина ШАБАНОВА
Фото Валерия ПАНОВА
В День Победы на площади Ленина в Новосибирске прошла уникальная акция. Сотни людей, взрослых и детей, прошли колонной, держа в руках портреты своих дедов и прадедов — участников Великой Отечественной войны.
Томский штаб
Акция «Бессмертный полк» стартовала в прошлом году в Томске, в начале апреля в телерадиоэфире города прозвучал призыв ко всем, кто чтит память о своих воинах, записать их имена в Бессмертный полк и 9 Мая пройти с портретами солдат в общей Победной колонне. В указанный день несколько тысяч томичей, от мала до велика, встали в единую колонну, под штандартом Бессмертного полка и с песнями, слезами и радостью прошли до монумента Победы. Уже на следующий день оргкомитет акции принял решение о формировании Всероссийского Бессмертного полка.
В нынешнем году акция переросла во всероссийскую, об участии в ней объявили больше тридцати регионов, а также страны СНГ. Сразу после объявления акции в апреле этого года полк стал стремительно расти. На официальном сайте www.moypolk.ru люди выкладывали короткие, но до боли в сердце трогательные воспоминания о своих героях.
«Сейчас-то я пожилой молодой человек, а когда-то был октябрёнком. 9 Мая вожатая Ира водила нас к памятнику павшим на войне, дарить ветеранам цветы. Ходил весь класс. Тогда во дворах мы ещё играли в “немцев” и “наших”. И понимали, какая была война, с кем. И не только из книг и кино. Часто узнавали о ней от деда или бабушки... И вполне точно представляли, что тяжёлая была эта Победа, за которую мой дед отдал обе ноги, а многие миллионы советских солдат — русских, украинцев, белорусов, грузин, казахов, армян, азербайджанцев, молдаван, эстонцев, узбеков, евреев, киргизов, татар, калмыков, представители иных народов — отдали свои жизни... Это было давно. В другое время и другой стране, — писал накануне акции томский журналист, один из координаторов всероссийского Бессмертного полка Сергей Лапенков. — И День Победы тоже изменился. Почти не осталось ветеранов. Два-три года, пять—десять лет, кого увидят у Вечного огня наши дети? С этого вопроса и началось то, что сегодня стало “Бессмертным полком”. Мы не были авторами “идеи”. И тогда, в моём советском детстве, и совсем недавно в некоторых городах России, в Армении, в Израиле. Люди поодиночке приносили к Вечному огню фотографии солдат. Но как сделать этот очень правильный порыв отдельных людей народной традицией? Такой, чтобы её запомнили наши дети и передали после своим детям. Потому что и они, те, кто будет жить через тридцать лет после нас, — это тоже побеги от того могучего корня — солдата, победившего Зло. И как собрать в этот день вместе нас всех, расколотых жизнью на богатых и бедных, на партии и конфессии, на правых и левых? Как ответ появился устав Полка… Нам важно быть ОДНИМ народом. Хотя бы раз в год. Наших дедов соединил один окоп. Давайте и мы, живые, встанем 9 Мая в один полк. Встанем вместе с теми, чьи светлые лица должны вернуться на наши улицы в этот день, с фотографиями солдат, нашей родни близкой и дальней. Встанем без флагов и напыщенных речей, без выгоды и амбиций. По-настоящему, гордо. Во весь рост. Как ОНИ вставали в свою последнюю атаку».
В Новосибирске полков было два — один прошёл по площади Ленина, другой — в Академгородке. Среди прошедших по Морскому проспекту была и Тамара Павловна Аношина, записавшая в полк трёх своих дядьёв — Петра, Семёна и Фёдора Бубенчиковых, племянника Михаила Бубенчикова, а также своего отца Павла Ивановича Аношина, рядового пехоты, старшего пулемётчика 3-го отделения стрелкового батальона 78-й отдельной стрелковой бригады Сибирской добровольческой армии, погибшего в 1942 году под Смоленском. Были в этой колонне, наверное, и сыновья Мирона Матвеевича Боймельштейна, участвовавшего в разминировании здания военно-инженерного училища в Карлхорсте (Берлин), где был подписан исторический акт о капитуляции немецко-фашистской Германии 8 мая 1945 года, а после войны строившего новосибирский Академгородок. И ещё много-много других.
Спасибо деду за Победу!
По записям в «Бессмертный полк» можно заново изучать историю Великой Отечественной войны, её неожиданные повороты и жестокие перегибы. В Бердске участники акции собрались на площади Горького, а затем прошли торжественным парадным строем сразу за колонной ветеранов Великой Отечественной войны до мемориала Славы. В том строю, должно быть, прошла и дочь Евлампия Ивановича Солдатова — Галина Евлампьевна. Её отец в начале войны окончил Военно-морское авиационно-техническое училище имени Молотова по специальности «авиамеханик», звание «матрос», и всю войну обслуживал самолёты, прилетающие с фронта. «Осенью 1941 года с личным составом полка Евлампий переправлялся в шлюпках на линкор для последующего участия в боевых действиях. Начался обстрел вражеской авиации, почти все погибли. Линкор ушёл, а оставшиеся в живых добирались до полигона уже по берегу», — пишет дочь Галина. После войны Солдатову это припомнили. В 1950 году, когда он окончил ленинградское Военно-морское политическое училище имени Жданова, лейтенанта корабельной службы арестовали, осудили по ст. 58 п. 10 («пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений») и отправили на десять лет в Тагиллаг.
Свои полки были сформированы и в некоторых районах области. В состав чулымского полка, к примеру, был записан Николай Арсентьевич Рыбачек, во время войны он выводил свой полк из окружения, обмотавшись полковым знаменем. «Мой отец родился в 1916 году в Коканде Узбекской ССР, — пишет дочь героя Светлана. — С 13 лет, оставшись без отца, был кормильцем семьи, на его иждивении остались мать, младшие брат и сестрёнка. В ряды Красной Армии отец был мобилизован в 1937 году, был рядовым пулемётной роты, учился в полковой школе… Накануне войны, после окончания Новосибирского пехотного училища, его отправили в Курган командиром пулемётного взвода. Войну встретил 22 июня 1941 года под Полоцком… Под станцией Кунья Калининской области полк попал в окружение, старшим по званию в живых остался только он. Взяв командование на себя, отец обмотался полковым знаменем и повёл солдат к своим. При выходе из окружения потерял правую руку. За спасение полкового знамени награждён орденом Красной Звезды. С 1946 года проживал в городе Чулым. Умер в декабре 2002 года».
Вот ещё одна чулымская история, написанная семиклассницей Даной Курманголиевой: «Мой прадед гвардии сержант Конопья Алькенович Жиенбаев родился 10 мая 1919 года в ауле Кызыл-Ту Коченёвского района Новосибирской области. Призван Коченёвским РВК в 1941 году. Служил в артиллерии, был отличным наводчиком. Прошёл всю войну, имел тяжёлое ранение в спину. Сожалел, что не дошёл до Берлина всего четыре километра. Воевал в Восточной Пруссии, имеет орден Красной Звезды, самыми дорогими наградами считал медали “За отвагу” и “За взятие Кёнигсберга”. Я горжусь своим прадедом и благодарна ему за жизнь…»
С фотографий увядших глядят
Фото Владимира Александровича Татарникова поместила на сайте новосибирского полка Марина Гачко. Для неё он — великий дядя, как по родству называют двоюродного деда. Владимир Татарников был призван на фронт в сентябре 1941 года в возрасте 18 лет. «Он был из семьи потомственных учителей. С 17 лет преподавал в сельских школах Кемеровской области историю. Был поэтом. Перед войной его стихи печатались в сборнике “Сибирские поэты”. После призыва на фронт прошёл военную подготовку в Бердске, воевал в составе 30-го Сибирского лыжного батальона. Был ранен. После госпиталя продолжал воевать… В сентябре 1943 года был смертельно ранен». Второй Татарников — Иннокентий Александрович — дед Марины ушёл добровольцем на фронт в том же 1943 году, хотя у него была «бронь» как у директора сельской школы. «В 1944-м дед попал в фашистский плен, прошёл через все ужасы концлагерей в Германии. В 1945 году был освобождён. До конца жизни продолжал работать в школах Кемеровской области вместе со своей женой, тоже учителем, Южаковой Софьей Антоновной. Умер в 1977 году. Занесён в Книгу Памяти Новосибирской области».
Пропавшие без вести — ещё одна отдельная глава в истории войны, в ней до сих пор немало тайн. Степан Николаевич Зарецкий 1908 года рождения ушёл на фронт добровольцем 8 октября 1941 года, а два дня спустя на завод, где он работал в секретной части, пришла «бронь». Единственную весточку с фронта родные получили в январе 1942 года. «И больше никаких вестей, только похоронка, присланная в 1947-м из города Козельска, в ней сказано “пропал без вести”», — пишет невестка солдата Наиля Гафуровна Зарецкая.
О партизанке, разведчице Анастасии Ивановне Кузьменко рассказал на страницах полка её правнук Илья Кельсиков, ученик 6-го класса одной из новосибирских школ. «В августе 1941 года она работала на оборонительном рубеже Пскова. Затем ушла в партизаны. Поскольку хорошо знала немецкий язык, была направлена в агентурно-полковую разведку. В посёлке Плюсса работала парикмахером, добывала сведения о немецких расположениях, добыла “языка”. Со своим партизанским отрядом воевала в Новгородской области, принимала участие в прорыве блокады Ленинграда… Сейчас моей прабабушки уже нет в живых, она умерла 20 мая 2006 года».
Семья Гутовых — восьмилетний Илья и его родители Роман и Ксения пришли 9 Мая на главную площадь Новосибирска со своим героем. Михаил Гордеевич Боровицкий, потомственный плотник, на фронт уходил простым солдатом-пехотинцем. В 1942-м после лёгкого ранения в шею выучился на заряжающего самоходной установки СУ-76. Со вторым ранением — в ногу — провёл в госпитале целый год, а потом ещё три года отважно сражался. Что особенно впечатляет в этой истории, так это чудесное спасение Михаила Гордеевича из плена.
«Было это так, — рассказывает восьмилетний Илья Гутов. — Отряд моего прапрадеда захватили фашисты, после допросов его повели на расстрел. Конвоир вывел его из избы и повёл к дровам расстреливать. Дед говорить по-немецки, конечно же, не умел, и стал показывать жестами, что у него дома осталось пятеро маленьких детей. Он несколько раз показал немцу раскрытую ладонь, просил не убивать его. Наверное, у этого немца тоже были маленькие дети, он пожалел деда, выстрелил в воздух. Дед убежал и долго потом скитался, пока не добрался до своих… Вернувшись в ноябре 1945 года, он практически не рассказывал о войне. Только спустя несколько лет рассказал про спасение одной из своих дочерей — моей прабабушке, а она рассказала моей маме, а мама — мне. Пока он воевал, дети просили у Бога: “Господи, спаси нашего папку!”. Они верили, и их папка вернулся с войны живой… Никогда не забуду то, что он и другие советские солдаты сделали для меня — мир!» n
