Имя из небытия
Марина ШАБАНОВА
Фото предоставлено экспедицией «Поиск-МГиВ»
В свою 43-ю Вахту Памяти новосибирские поисковики установили в деревне Погостье часовню в память о тех, чьи имена канули в Лету — безымянных героев Великой войны.
Деревня Погостье
В боях за осаждённый Ленинград маленькая станция Погостье стала большим погостом, сполна оправдав своё название. В этих местах шли ожесточённые бои, с января 1942 года наши войска долго и безрезультатно пытались взять укреплённые позиции 18-й армии вермахта. Цель была достигнута в кровавых лобовых атаках ценой огромных потерь. Согласно оценкам самих участников тех событий, а также архивным данным, войска Красной Армии только за три месяца потеряли здесь убитыми и пропавшими без вести более 30 тысяч солдат и офицеров.
Новосибирские поисковики впервые приехали на станцию Погостье в 1990 году. Наталья Некрасова с командой увидели тогда практически нетронутые места: поросшая лесом фронтовая зона, под слоем старой листвы и дёрна белеют останки бойцов, а в воронках от авиационных бомб и пулемётных гнёздах лежат десятки безымянных героев.
Местные жители приняли новосибирцев насторожённо. Приютила их баба Нюра, на долгие годы став местным ангелом-хранителем экспедиции «Поиск-МГиВ».
За эти двадцать два года у деревни Погостье стараниями москвичей, питерцев и новосибирцев выросло большое воинское братское захоронение, на котором обрели вечный покой около пятнадцати тысяч бойцов Великой Отечественной. Устраивать мемориальное кладбище на станции, которую соединяет с миром одноколейка и четыре электрички в день (других дорог через погостинские леса и болота просто нет), местные власти не планировали. Мемориальный комплекс был построен в Новой Малуксе — более доступном для транспорта, а значит, и людей селе. Так погостинское кладбище осталось почти исключительно на попечении новосибирцев. Это они хоронят здесь бойцов, устраивают поминальные торжества, ежегодно чистят от поросли территорию, устанавливают и обновляют самодельные деревянные кресты, красят их в голубой цвет, словно добавляя в него частичку неба…
Давно нет в живых бабы Нюры. Погостье, как и многие малые деревни в России, вымерло. Из жителей на восемь домов здесь остались только дачники и лесник. Сегодня Погостье — своеобразный портал в прошлое, другого места для погружения в подлинную историю Великой Отечественной войны трудно представить.
Из воспоминаний Николая Никулина, историка искусств, хранителя Эрмитажа, принимавшего участие в боях у Погостья: «…О неудачах под Погостьем, об их причинах уже написано. Шедшие здесь бои были в какой-то мере типичны для всего русско-немецкого фронта 1942 года… Легко писать это, когда прошли годы и затянулись воронки на местах боёв. И почти все забыли эту маленькую станцию. Уже притупились тоска и отчаяние, которые пришлось тогда пережить. Представить это сейчас невозможно, и поймёт их лишь тот, кто на себе испытал необходимость вот так просто встать и идти умирать. Погибать, когда у тебя вся жизнь впереди и тебе всего семнадцать. И умереть придётся без оркестра и речей, в грязи и смраде. Смерти твоей никто не заметит. Ляжешь в груду тел у железной дороги и сгниёшь, забытый всеми в липкой жиже погостинских болот».
Часовня своими руками
Идея поставить часовню в Погостье принадлежит питерскому поисковику Александру Марьенкову, мастеру резьбы по дереву, уже ставившему часовни и поклонные кресты. «Поиск-МГиВ» Сибирского кадетского корпуса с питерскими поисковиками связывает давняя по-человечески искренняя дружба, та, что позволяет на одном раскопе бок о бок работать и хоронить бойцов вместе, и на часовню сбрасываться, и сообща её строить.
В Новосибирске сразу нашлись единомышленники — Ольга Сидоренко, один из руководителей и старожилов экспедиции, сотрудник театра «Глобус», Андрей Клюшниченко, выросший в «Поиске», а сегодня работающий в строительной отрасли, и Алексей Канунников, профессиональный строитель, стали обдумывать детали: какой фундамент способен устоять в условиях болотистой местности, как везти в электричке цемент, щебень и прочие строительные материалы, и что можно успеть за весеннюю вахту. Наталья Некрасова в это время вела переговоры с духовной и светской властью, поскольку просто взять и поставить часовню в память о погибших в нашей стране нельзя.
— Мы обратились в Новосибирский архитектурно-строительный университет — НГАСУ, бывший Сибстрин, с просьбой разработать проект реконструкции воинского мемориала и часовни на территории станции Погостье, — рассказывает Наталья Изотовна. — Нам повезло, Евгения Кетова, доцент кафедры архитектуры и руководитель Молодёжной творческой мастерской организовала нам встречу со студентами, мы рассказали о своей работе. И они сделали для нас проект бесплатно!
Студентки четвёртого курса Анна Мирясова, Ульяна Воскресенская, Мария Голубева и Екатерина Иванова, разработавшие эскизный проект часовни, собираются в августе отправиться с «Поиском-МГиВ» на Вахту Памяти и увидеть результат на месте.
Этой весной поисковики планировали разве что сделать разметку, подготовить место под фундамент и только осенью в сухую погоду приступить к возведению часовни. Но всё сложилось как нельзя лучше, словно у строителей были свои небесные покровители.
— Сделали разметку на месте и стали ждать представителей кронштадтской фирмы, которые должны были привезти сваи по новым технологиям — закручивающиеся в землю, — рассказывает Ольга Васильевна. — День был праздничный, и у кронштадтцев не складывалось с машиной, положение спас Василий Быстров, питерский поисковик, наш давний знакомый, работавший рядом на «Невском пятачке». Он съездил за строителями и успел привезти к электричке… Надо было видеть, с каким удовольствием вкручивал народ эти сваи, бравшись за длинные рога по пять-шесть человек! Залили раствор, а когда он застыл, стало понятно, что можно успеть сделать всё…
В местах бывших боёв, где промышляют мародёры, а находки военной поры становятся расхожим товаром, к людям, отправляющимся в лес, относятся с подозрением. Велико было удивление киришцев, увидевших на перроне электрички юных поисковиков в обнимку со свеженапиленными брёвнами. Наталья Некрасова спешила успокоить: уважаемые жители, не пугайтесь, это мы часовню ставим в Погостье. И по городу пошёл слух: новосибирцы делают богоугодное дело.
Так или иначе, руку к строительству приложили все — и те, кто вложился деньгами, и те, кто под дождём вкручивал сваи, и те, кто красил бревна и обкапывал уже готовую часовню на случай пала. Пригодились строителям и кусок линолеума, на котором месили цемент с песком (его на всякий случай прихватил с собой предусмотрительный Алексей Канунников), и специализация Михаила Сарсёнова, ещё подростком ездившего с «Поиском», а ныне геодезиста высшей категории, жителя Москвы, и организаторский талант сибиряка Егора Елисеева, и умение бывшего ученика новосибирской школы № 56, строителя Алексея Степанова. Основной двигатель строительства Борода, как зовут Александра Марьенкова, украсил двускатную крышу часовенки деревянными кружевами, а ещё привёз собственноручно изготовленный поклонный крест из цельного дуба с надписью: «Господи, Иисусе! Прими души праведные с миром! Прими Святое Воинство, защитившее землю Русскую!». Крест установили напротив железнодорожной площадки станции Погостье.
Освятил часовню во имя Святителя Николая 8 мая 2012 года отец Вячеслав Харинов, настоятель питерского храма иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», протоиерей, благочинный Кировского округа Санкт-Петербургской епархии. Проповедь, услышанная поисковиками и другими участниками торжества — а на погостинском кладбище собралось в этот день больше ста шестидесяти человек, — потрясла всех. Отец Вячеслав давно снискал славу «фронтового священника», поскольку отпевает найденных поисковиками бойцов. «Я заново открыл для себя войну, потому что оказался благочинным в бывшей прифронтовой полосе. Эта часть епархии, которую мне поручили, особенная. Такого клочка земли больше на свете не найти. Если мы возьмём статистику военных действий на планете — именно битв, то аналогичных потерь, какие случились здесь во Вторую мировую, нигде не было. Там, где шли бои, до сих пор тела лежат на глубину штыка», — признался отец Вячеслав журналисту одного из питерских изданий. Священник утверждает, что поисковая работа — это «свидетельство нашей любви к павшим и веры, что господь простит нас за потревоженные останки, ведь захороненным считается лишь тот, кого с молитвой и с любовью погрузили человеческие руки в специально вырытую могилу».
Медальон-удача
Пока одни строили часовню, другие занимались собственно поиском — поднимали останки бойцов. За два дня до захоронения в районе урочища Липовик новосибирцам попалось несколько медальонов. Один из них сразу прочитали. И началось…
— Надо было видеть, как вскрывает медальон Антон Ульяшин, взрослый мужчина, трепещет, волнуется. Прочитал! Дело было в два часа дня. В четыре я вышла на связь, потому что на болоте её просто нет. Позвонила в Татарстан, к 20:00 мне сотрудники тамошнего объединения «Отечество» разыскали сотовые телефоны племянников бойца, — рассказывает Наталья Некрасова. — Через полчаса я до них дозвонилась, уговорила приехать на захоронение. Они пошли по своей деревне искать наличные деньги, нашли только пять тысяч рублей. Снова звоню, теперь уже знакомым в Казани, те едут в аэропорт за билетами, поскольку за 12 часов компьютерная продажа билетов прекращается, и на свои деньги покупают билеты, затем встречают родственников бойца из деревни, сажают их в самолёт, утром мы переправляем деньги за билеты. И в 8 утра встречаем племянника и племянницу красноармейца Павла Ананьевича Трифанова в питерском аэропорту.
Найти солдатский медальон, величиной с мизинец, для поисковика — большая удача. «Что такое ”Поиск” — это имя, за которым ходим километры. Имя это скрыто в чёрном медальоне, над которым плачут все родные», — эти слова из песни Александра Тараканова, участника многих экспедиций, понятны каждому поисковику.
Другой медальон-удачу нашли на раскопе в районе биохимического завода, на окраине города Кириши, внутри оказался хорошо читаемый вкладыш. По питерскому адресу, указанному в солдатском медальоне, отправилась Наталья Бородай, в «Поиск» она пришла студенткой СибАГСа, потом уехала в Санкт-Петербург и вышла замуж за командира питерского поискового отряда Максима Сняткова, так что питерцы с новосибирцами ещё и буквально породнились. Квартиру на проспекте Красных командиров Наталья нашла, но коммуналка на сто комнат была расселена ещё в 1962 году. Бородай не растерялась, отправилась в паспортный стол, получила там справку о расселении и пришла по очередному адресу. Дверь ей открыла 78-летняя дочь рядового Бориса Алексеевича Игнатьева, 1908 года рождения.
— Я удивляюсь нынешней молодёжи. Это новое поколение умнее нас, талантливее, успешнее. Они видят и оценивают всё иначе, — говорит Наталья Некрасова. — Но при этом их отношение к солдатам остаётся столь же трепетным, как и у нас, воспитанных в этой культуре. Они по разному приходят к нам и остаются, уже будучи взрослыми людьми, самостоятельными личностями — Павел Сидоренко, Иван Власов, Александр Лункин. В экспедиции ходят в разведку, руководят раскопами, выносят детей на своих руках через болота, одним словом, берут на себя всё самое сложное. Не отстаёт и новое поколение — Марина Трунова, Наташа Юдаева, Миша Прошин, они не ждут, когда их попросят, сами берутся и делают. Так что молодёжь у нас, правда, замечательная! n
