Предчувствие космоса
Марина ШАБАНОВА
Фото Валерия ПАНОВА
В Новосибирске будут растить своих космонавтов. О том, как готовятся к выходу в космос, что ждёт мальчишек и девчонок, мечтающих о полётах в межпланетные пространства, и почему земляне должны принять космическое право, рассказывает исполнительный директор Новосибирского отделения Федерации космонавтики России, заместитель директора ДЮЦ «Планетарий» Александр ТИМОФЕЕВ.
Вероятность возвращения
К космосу Александр Михайлович Тимофеев пришёл неожиданно для самого себя. Встретил девушку своей мечты, женился, и только после узнал, что тесть работает главным конструктором спускаемых аппаратов Королёва.
— Тесть, Дмитрий Петрович Савельев, умер на рабочем месте в 56 лет. Я тогда работал в институте инженеров транспорта, писал диссертацию. Пришлось выбирать: либо диссертация, либо квартира, а она у нас была ведомственная. Я отложил работу по электромагнитной совместимости до лучших времён и стал приобщаться к космосу, работал в первом отделе, во втором. Потом мой близкий друг Миша Афонин, с которым я занимался карате, а тогда эти тренировки были подпольными, привёл меня в службу гражданских космонавтов. Это было начало пути, после были Байконур и звёздный городок, и полигоны. В космонавтике я уже больше тридцати лет. Работал с такими космонавтами, как Геннадий Стрекалов, он, к сожалению, погиб, Александр Серебров, Светлана Савицкая, Александр Александров, Сергей Крикалёв, Александр Калери, Александр Баландин, Лена Кондакова, Коля Бударин. Со многими из них общаюсь до сих пор.
— Александр Михайлович, служба гражданских космонавтов отличалась от военных?
— Раньше было деление, сейчас, я так понимаю, его не будет. Командир корабля был, как правило, военным, а бортинженер — гражданским. Хотя были полёты, когда, например гражданский Валерий Кубасов, летевший с иностранцем, назначался командиром. Сейчас это уже никого не удивляет. Саша Калери в качестве командира слетал на корабле новой серии, хотя он гражданский космонавт. Надо сказать, космос всегда был темой военных. Раньше был «Космос-1257» — военный спутник, и сейчас есть спутники с разведывательными целями. Информация правит миром, мы обречены на то, чтобы знать друг о друге всё. И это неизбежно. Звёздных войн до сих пор никто не отменял.
— Что было главным в подготовке космонавтов?
— Мы обязаны были обучить как гражданских космонавтов, так и военных, пользоваться ресурсами корабля, показать его возможности. Помимо штатных ситуаций, нужно было научить действовать и во внештатных. Скажем, что нужно сделать, если приводнились не в ту сторону, или есть угроза жизни экипажа, и должен выжить хотя бы один космонавт. Вероятность возвращения из космоса никогда не равнялась 100 процентам и никогда не приблизится к ним.
— Но ведь космическая техника постоянно совершенствуется…
— Главная задача генерального конструктора, если «изделие» ушло, ничего на нём не менять, чтобы и следующее ушло. Любые доработки связаны с риском. Мы много лет летали на королёвской «семёрке» (Р-7А) — великолепная ракета, до сих пор ничего лучше в мире не придумано. Можно, конечно, довести её до совершенства. Это задача человечества. Но сегодня мы летаем в космос по-старому, используя задел, который был оставлен Сергеем Королёвым и его командой.
— Обидно, что такие проекты, как «Энергия» и «Буран», не получили развития.
— Наш самый главный эксперт по космосу, Борис Евсеевич Черток, работавший с Королёвым, не доживший до своего столетия семидесяти дней (он ушёл из жизни в феврале этого года), говорил: мы изобрели ракетоноситель («Энергия»), который может вытаскивать в космос сумасшедшие по объёму грузы, а необходимости такой пока нет. Для того чтобы вывести нынешние спутники весом в несколько тонн, достаточно «Протона». Возможно, мы оказались в этом вопросе несколько вперёди планеты всей и не нашли достойного применения «Энергии». А что касается «Бурана», я был в числе немногих, кому довелось увидеть первый и единственный полёт этого уникального корабля. Он взлетал и опускался в автоматическом режиме, к слову, американский многоразовый космический корабль Шаттл этим не отличался.
— Плюс ко всему для космонавтов это комфортная посадка в сравнении с теми спускаемыми аппаратами, которые до сих пор возвращают российских космонавтов на родную землю.
— Конечно, «Буран» — это самолёт, и перегрузки там почти самолётные. И действительно, наши ребята в спускаемых аппаратах испытывают значительные нагрузки, особенно когда идёт баллистический спуск, и нагрузки могут превышать 10g, а это близко к предельно допустимым значениям для человека. Но длится это недолго. Кстати, сейчас и американцев мы возим, и они переживают те же нагрузки. Как-то после подобного спуска наблюдал картину: иностранный космонавт не мог произнести ни слова, а наш мог говорить. Всё дело в нашем отборе и подготовке космонавтов.
«Мы были первыми…»
— Вам самому хотелось полететь в космос?
— Да, я несколько раз проходил отбор в космонавты, но, видимо, во мне что-то не так гармонизировано, вроде бы и вырос в деревне, на козьем молоке, в отряд я не был зачислен. Но, занимаясь подготовкой космонавтов, сам часто выступал в качестве «подопытного кролика» и не раз висел на волоске, испытывая на себе какие-нибудь медицинские манипуляции или участвуя в экспериментах на выживаемость. Из десяти тысяч, участвующих в отборе, в отряд космонавтов проходят один-два человека. Я знаю ребят, которые восходили на Эверест, ни один из них не прошёл отбор, так было и с группой водолазов, поднимавших «Курск», и с командой, которая покоряла Северный полюс. Все они перед этим проходили медкомиссию в том же институте медико-биологических проблем, но при отборе в космонавты их «забраковали».
— Сейчас объявлен набор в отряд космонавтов, и не могут набрать. Может, не стоит так тщательно отсеивать?
— Мы до сих пор не до конца знаем, как космос влияет на людей. Поэтому так важно многое учесть и предотвратить ещё на Земле. Если честно смотреть в глаза космосу, я могу выделить три основных достижения человечества. Первое — мы запустили искусственный спутник Земли, который объявил на всю Вселенную, что на нашей планете есть жизнь. Второе — мы запустили в космос человека — Юрия Алексеевича Гагарина — и, что немаловажно, вернули его на Землю. Третье, человек высадился на Луне. Заметим, два из этих достижений принадлежат нашей стране. Мы были первыми! Какое следующее достижение: полёт на Марс или база на Луне? Для начала нам, землянам, нужно договориться. Мы же пока постоянно конфликтуем по разным земным поводам, а вопрос по космическому праву остаётся открытым. Кто будет собирать обломки в космосе, они ведь всем мешают? Можно собирать мусор чужого производства? Сегодня на Земле 21 действующий космодром. Это сложные дорогостоящие сооружения, а пусков мало. Частные компании отрабатывают тему космического туризма (нырнул на пару минут и вернулся), выстраиваются очереди заплативших предоплату. Я не против этого, но против туризма на кораблях, потому что это делается за счёт настоящих космонавтов. Представляете, Саша Баландин готовился к полётам 12 лет, Муса Манаров — 11 лет, Валера Поляков — 18, и всё ради того, чтобы потом услышать: мест на корабле нет?!
Юным, мечтающим о звёздах
— У вас большие планы — вырастить сибирского космонавта. С чего будете начинать?
— Дело было три года назад. Военмех, Санкт-Петербург, факультет ракетостроения, ребята сдают вступительные экзамены. Им показывают фотографии Циолковского и Королёва, спрашивают: кто это? На Циолковского говорят Менделеев, а лица Королёва не знают вовсе. Это будущие строители ракет в стране с богатой космической историей?!
О чём у нас мечтает молодёжь? Устроиться работать чиновником или менеджером. Профессия космонавта стала обычной, и нам предстоит вернуть к ней интерес. Эта задача ставится Федерацией космонавтики России. Я сам много выступаю с лекциями и в Новосибирске, и в других городах России. Здесь, в Детско-юношеском центре «Планетарий», мы открываем свою школу будущих космонавтов. Наберём 3—5 групп ребят разных возрастов. И на базе музея города, в котором действует центр Кондратюка, на базе аэрокосмического лицея, планетария СГГА, будем воспитывать своих сибирских космонавтов.
— Будете так же серьёзно отбирать в школу, как взрослых космонавтов?
— Будем работать с колесом вращения, установкой с кориолисовым ускорением, плоскими параллельными качелями — всё это направлено на подготовку вестибулярного аппарата. Я разговаривал с врачами звёздного городка, они говорят, что также делают это для детей. Конечно, здоровье нынешних детей — не моя тема. Ко мне как-то после лекции подошёл парнишка, щупленький, в очках, и спрашивает: Александр Михайлович, а можно в космос летать программистам, мне сказали нельзя? Я сказал: можно, готовься, и программисты нам нужны, и учёные, и инженеры. Космос многообразен, тут и вопросы ракетостроения, и выживаемость, и дистанционное зондирование Земли, и беспилотные проекты.
— Чем будете привлекать новое поколение, полюбившее сидеть перед телевизором или зависать в социальных сетях?
— Компьютеры или какие-то другие технические новшества неизбежны. Что гораздо страшнее, так это то, что из школьного курса убрали астрономию. По сути, у нынешних детей отняли звёзды, мечту, будущее. Ведь компьютер может дать лишь то, что в него вложено, а звёзды развивают творчество, заставляют человека думать, расти, совершенствоваться. Звёздами и будем зажигать в них интерес. Космонавтами не рождаются, ими становятся, важно в нужное время оказаться в нужном месте. У новосибирских ребятишек такая возможность появилась.
Федеральное космическое агентство (Роскосмос) впервые в 2012 году объявило открытый конкурс кандидатов в отряд космонавтов. Для того чтобы стать космонавтом, нужно быть младше 33 лет, иметь рост от 150 до 190 см, а в сидячем положении рост не должен превышать 80—90 см, потому что космонавты летят сидя. Вес кандидата должен быть от 50 до 90 кг. Кроме того, кандидат в отряд космонавтов должен иметь общий стаж работы не менее пяти лет, при этом последние три года работать в одной отрасли.
n
