Государству рано уходить отовсюду
Имея за плечами опыт боевых действий в горячих точках и работы в РУБОПе, Игорь УМЕРБАЕВ пошёл в политику, твёрдо осознав, что бездействовать в сегодняшней ситуации нельзя. Да и в одиночку сделать что-либо — невозможно. Но шесть человек от партии «Справедливая Россия» в областном парламенте, где он — заместитель руководителя фракции, это уже сила, способная влиять на принятие решений.
Говоря о себе: «Я профессиональный политик», — депутат заксобрания Игорь Умербаев, прежде всего, видит в своей деятельности возможность помогать людям. Как сделать, чтобы Россия была «знаменита» не только яхтами и футбольными командами олигархов, но и стала комфортной для жизни простых граждан? Как избавиться от «дежа вю» социально-экономических экспериментов и политических потрясений?
— Игорь Равильевич, вам довелось служить в подразделениях МВД, когда «застойный» монолит СССР вдруг забурлил — и вынырнули мы из этого кипящего котла лишь в конце девяностых. Благодаря чему всё-таки, на ваш взгляд, удалось обуздать распад и взять его под контроль? И что нужно делать, чтобы ситуация девяностых не повторилась?
— Мой личный опыт (а мне пришлось и в Средней Азии видеть, что такое революции, и на Кавказе — что такое экстремизм) пока ещё трудно обобщить. Но какие-то выводы всё же напрашиваются. Всплеск преступности в девяностые во многом был обусловлен тем, что ситуация в стране резко поменялась, а законодательство оставалось прежним. Образовалось много юридических пробелов. Появилась возможность совершать противоправные действия, с которыми бороться было очень проблематично. Когда же внесли необходимые изменения в действующее законодательство, возникли законные рычаги воздействия, и весь этот беспредел пошёл на убыль. Это, конечно, не единственная причина, но всё же одна из основных. В частности, можно вспомнить историю возникновения статьи 163 УК РФ, предусматривающей ответственность за вымогательство, которая была принята Государственной Думой и одобрена Советом Федерации лишь в 1996 году.
— Но не успели залатать некоторые бреши в законодательстве, как в полный рост появились новые проблемы. Бандиты стали героями фильмов и песен. Как всё-таки пафосно звучит: «Братва, не стреляйте друг в друга!».
— Конечно, когда над страной был поставлен столь масштабный эксперимент, оставалось лишь удивляться — каким образом люди, воспитанные прежней системой, которые при её исправном функционировании пошли бы работать каменщиками, водителями, механиками — вдруг оказались в ОПГ. И во многом потому, что за очень короткий промежуток времени все эти профессии оказались даже не то что не престижными, а почти что неприличными. Вот эти ребята и стали «братками». Потому что — престижно. Вкалывать у станка не надо, а быть этаким Робин Гудом, наплевавшим на законы, — даже романтично. Я думаю, что этот разгул братковой романтики прежде всего научил нас тому, что привить человеку культурные ценности — нужно время, нужна кропотливая работа, причём работа в первую очередь государства, а чтобы начали выходить на большую дорогу — достаточно небольшого толчка. Разрушить тонкий слой культуры очень легко. Я знал вполне нормальных, закончивших вузы ребят, которые за какие-то полтора-два года становились крутыми. Малиновые пиджаки, золотые цепи-«веревки» и игнорирование каких-либо ограничений. В те времена «братки» могли остановиться посреди дороги для «делового разговора», не обращая внимания на то, что образовалась гигантская автомобильная пробка. Так они нагло демонстрировали физическую силу, пренебрежение к окружающим. «Я сильный, и поэтому плевал я на всех! На общество. На государство. Что вы можете мне сделать?» Поэтому и были созданы подразделения по борьбе с оргпреступностью. И работая в РУБОПе приходилось действовать по принципу — сила силу ломит. Вооружившись законом, разумеется. В каком-то смысле в СОБРе, где действуешь по чёткому алгоритму, куда проще, чем в политике. В политике надо уметь уступать, договариваться, учитывать уйму нюансов.
— «Браток», образовавший пробку на дороге, всё-таки продолжает играть свою роль в нашей жизни. Скажем, существует мнение, что криминал постепенно обретёт респектабельность и всё войдёт в цивилизованное русло. Вот ещё коррупцию бы побороть…
— Всё не так просто. Ведь в 90-х великую державу развалили изнутри. Когда лоскутное одеяло СССР начало рваться по линиям горячих точек, никаких внешних вторжений не было. Всё происходило благодаря разрушительной работе руководства государства, СМИ, чиновников. А там уже подключался механизм массовых беспорядков — и вот, пожалуйста, — революция, как в 1917. Очередная ломка, очередной эксперимент… Смутные времена продолжаются. Сейчас, на мой взгляд, мы проваливаемся в яму ещё большую, чем та, которая была в девяностых, потому что тогда была одна ситуация, сейчас — другая. И если, не дай Бог, она выйдет из-под контроля — то, что было в девяностые, покажется цветочками. Вот тогда мы опять во всей красе увидим оскал преступности. Я не пессимист, но если сейчас не поменять вектор государственной политики, страна может столкнуться с очень большими проблемами. Московские события это показали. То, что произошло на Манежной и после неё, — не только конфликт на межнациональной почве. Всё гораздо сложнее.
— Произошёл выплеск агрессии, вполне подходящий под формулировку «бунт бессмысленный и беспощадный».
— Да. Но можно предположить, что и проба сил. Как бы там ни было, Москва внезапно превратилась в горячую точку. За Сибирь можно радоваться лишь в том смысле, что мы тут как бы подморожены. В общем, Сибирь — не Кавказ. Увы, пока не видно каких-то существенных шагов для уменьшения напряжённости в обществе. А проблема лежит, как мне кажется, на поверхности. Экономисты и социологи давно сделали вывод: там, где «перепад» доходов разных слоёв населения превышает шесть раз, это явный симптом нестабильного общества, и это чревато катаклизмами. А у нас разница в доходах между «верхами» и «низами» давно уже зашкаливает за критическую отметку. Поэтому, к сожалению, все объективные факты говорят о том, что ситуация в стране сложная.
— Но Киргизии ведь нам не надо!
— Не приведи, конечно… В южных странах народ более вспыльчив. А русский человек феноменально терпелив. Но в этом долготерпении и опасность. Опять могут проворонить момент. Вроде бы ничего не предвещает беды — и вдруг… От пустяка может сдетонировать — и тогда уже будет покруче Киргизии. Но, к сожалению, история ничему не учит…
— Но и чересчур уж доверчив наш народ. Вот стоило уже судимому за мошенничество Мавроди в Интернете объявить о создании новой финансовой пирамиды — и «процесс пошёл».
— Когда в старину народ собирался на площадь поглазеть, как вору отрубают руку, то тут же находились воришки, покушающиеся на чьи-то кошельки. Каждый считает, что его-то беда обойдёт. Хотя наглядный пример перед глазами. Но здесь надо отдать должное — по телевидению сразу развернули разъяснительную кампанию. Думаю, и банки вряд ли захотят иметь дело с мошенником. Репутация уже наработана…
— Но вера в чудо остаётся…
— Да вера в чудо, в доброго царя… Но мне кажется, не нужно всю ответственность за происходящее списывать на наивность народа. За происходящее несёт ответственность прежде всего власть — исполнительная, законодательная, судебная. Решения принимаются людьми профессиональными, они за них должны и отвечать. Хотят сделать, чтобы у нас было как на Западе? Но у нас не Запад. Мы наполовину — Азия. Евразия. Кто-то иронично называл нас Азиопой. Что есть, то есть. Всё же давайте будем строить нашу жизнь, исходя из реалий. Ведь некоторые «рыночные» проекты абсолютно не учитывают нашей российской специфики. Как депутат от «Справедливой России», я категорически не согласен с тем, что идёт процесс приватизации отраслей, от которых зависит стратегическая безопасность страны. В Сибири — холода. Всё, что связано с теплом, отоплением, — это вопросы стратегической безопасности. Тут мы видим наивную веру отнюдь не народа, а лиц, руководящих государством. Верят в то, что если всё раздать в частные руки, всё сразу заработает. И чем это оборачивается? Отключениями электричества в Подмосковье. Практика показывает, что в нашей стране качество эксплуатации зависит не от того, в чьей собственности находится имущество, а от качества подготовки кадров, которые профессионально занимаются управленческими функциями. Так что, если принимаются подобного рода стратегические решения — это либо злой умысел, либо низкий профессиональный уровень. Но людей не устраивает ни то, ни другое. Когда государство отказывается от регулирования всех социально значимых сфер, это попросту приводит к потере контроля, потому что государство уходит из наиболее серьёзных, общественно важных ниш и бросает всё на самотёк. Я считаю, что государству рано уходить отовсюду…
— Социалка и муниципальное хозяйство районных центров и поселений как раз оказались заложниками этой ситуации. Кто купит ЖКХ бывшего совхоза или рабочего посёлка? Прибыли-то от этого не получишь.
— Сегодня пошла такая волна, что главы поселковых образований пишут заявления и уходят. Не хотят быть крайними в ситуации, когда всё рушится. Ржавые трубы водоснабжения, ветхие котельные или обветшавшие электросети без финансирования не привести в должный порядок. А где его взять? С другой стороны, есть надежда на то, что обострившиеся проблемы заставят подбирать людей не по принципу личной преданности, а исходя из профессиональных качеств, двигать в муниципальные органы готовых работать на социум, а не на себя. Мой округ — Татарский, Усть-Тарскский, Чистоозёрный районы. Повсюду плохие дороги очень сильно снижают деловую активность людей. Поэтому развитие дорожной инфраструктуры — очень важно для этих районов. Вложение денег в эти районы с точки зрения прибыли, коль уж у нас капитализм на дворе, малоперспективно. Но с точки зрения развития государства и государственной политики развития территорий — как раз первоочередная задача состоит в том, чтобы строить качественные, долговечные дороги. Причём делать их изначально качественными, чтобы не вкладывать каждый год средства в ямочные ремонты. А некачественно дороги строятся потому, что нет должного контроля за расходованием средств. Одна из основных наших проблем в том, что нет внятной долгосрочной стратегии развития. Просто государство всё сваливает на предпринимателей. А наш российский предприниматель живёт в ситуации, когда у него сегодня есть бизнес, а завтра его забрали, понятно, что он не будет строить планы на сорок лет. Его задача — вложить деньги, прокрутить их — и через год-два-три «отбить» эти деньги. А строительство дорог, это проект, от которого можно получить отдачу чуть позже — через десять, пятнадцать, двадцать лет. И поэтому думать, что это всё отдадим, и частник это разовьёт — нелогично, сама жизнь показывает, не работает у нас это.
— В чём выход?
— Государство должно озаботиться созданием рабочих мест. К сожалению, создавая рабочие места, предприниматели привлекают дешёвую рабочую силу из ближнего зарубежья. За людей, приезжающих в Россию на заработки, только порадоваться можно, но как быть с безработными гражданами России? Ждать, когда они сопьются или выйдут на площади? Нужен какой-то разумный баланс. Надо прежде всего думать о том, как обеспечить рабочими местами местное население. В глубинке закрываются фельдшерские пункты, некоторые посёлки просто прекращают существование. Люди стекаются в большие города, и как же в них не быть криминалу? В Чистоозёрном и Татарском районах в марте состоятся выборы глав и депутатов муниципального уровня. В Чистоозёрном районе мы выдвигаем на пост главы района нашего кандидата. И в случае, если он победит на выборах, мы будем ему оказывать всяческую поддержку — организационную, методическую, в обеспечении бюджетными средствами.
Справка «Ведомостей»
Игорь Равильевич Умербаев, заместитель руководителя фракции Законодательного Собрания НСО «Справедливая Россия», член комитета по государственной политике, законодательству и местному самоуправлению. Закончил Новосибирское высшее военное командное училище внутренних войск МВД СССР и Московский институт МВД. Имеет правительственные награды: орден Мужества, медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, медаль «За отвагу».
