Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Промышленная альпинистка Евгения ЛОГВИНОВА — о том, как опасная профессия не отпускает, почему бояться высоты — это правильно и какое здание в Новосибирске у неё любимое

Промышленный альпинизм перестаёт быть исключительно мужской профессией. Есть женщины, покоряющие городские вершины. Они выбирают не только самые красивые панорамы города, от которых дух захватывает, но ещё и риск и тяжёлый физический труд. Евгения Логвинова говорит, что в эту профессию приходят люди с особым складом психики. Не каждый сможет на высоте сохранить спокойствие и работать. Вот уже 14 лет она считает промальп любимым делом и бросать не собирается.

В профессию привёл случай. Узнала про ребят, прыгающих в свободное время с верёвкой с разных заброшенных зданий и мостов (роуп-джампинг) Новосибирска.

— Месяц смотрела видео их прыжков в интернете, — рассказывает Евгения. — Одновременно было интересно, очень страшно, но ужасно хотелось совершить прыжок. В конце концов встретилась с ребятами, а они оказались большей частью альпинистами, и решилась прыгнуть с Октябрьского моста. Вот сразу поняла: я «дома». Через год начала работать.

— Родные отговаривали?

— Не могу сказать, что была поддержка от родных. Скорее, наоборот. Семья максимально далека от опасных работ, приключений, путешествий и туризма. На поддержку я даже не рассчитывала. К счастью, запретить что-то в 26 лет невозможно. Что вышло, то вышло. В общем, спокойно отнеслась ко всем реакциям родных. Все мы взрослые люди, и каждый проживает собственную жизнь. Это нормально.

Быть универсальным «спецом» в промальпинизме невозможно. Евгения говорит, что здесь много направлений, и каждое из них специфическое:

— Первые годы мыла окна, а развиваться помогли заказчики, которые подкидывали попутные задачи. Приходилось на месте учиться ремонту фасадов, монтажу металлоконструкций, экстренному устранению опасных поломок. Решая эти головоломки, к которым с первого взгляда не знаешь, с какой стороны подойти, получала бонусом огромное удовольствие.

Набравшись опыта, промальпинистка получила международную квалификацию IRATA по высотным работам и освоила оборудование для выявления внутренних и поверхностных дефектов на трубопроводах в нефтегазовой отрасли (неразрушающий контроль).

— В двух словах, это когда по ночам лазишь по металлоконструкциям нефтеперерабатывающего завода, таская за собой радиоактивный ящик или ультразвуковой аппарат, и ищешь дефекты в трубах. Такое оборудование, кстати, стоит, как двухкомнатная квартира.

В Новосибирске несколько десятков организаций (курсы, школы), где научат работать на высоте. Но отучиться и получить лицензию — это первый и маленький шаг. Эксперты советуют начинать работать только под пристальным контролем профессионалов в сплоченной бригаде. И через два-три года человек, который отважился пополнить ряды промальпинистов, действительно поймёт, что делает, как и зачем.

— Промышленный альпинизм — это тяжёлая профессия, требующая не только физической, но и моральной выносливости. Огромной, если честно. Здесь работа над собой никогда не заканчивается. Здоровье и нервы нужно держать в порядке. Что-то надломанное в тебе такая работа доломает. Вес и рост не очень важны. Снаряжение рассчитано на рабочую нагрузку до 140 килограммов. Главное — делать поправки на собственные параметры. Тяжёлый человек может что-нибудь лишнее на фасаде помять, а лёгкого постоянно уносит ветром за угол. Такова жизнь.

Евгения Логвинова добавляет, что в этом деле нужно также знать и понимать физику, математику, уметь делать расчёты.

— Всегда приходится что-то считать: площадь объекта, объём работ, время, материалы, длину верёвки, нагрузку на точки крепления, деньги, в конце концов. Но самое главное — это уметь договариваться с людьми и работать вместе, слышать друг друга, распределять нагрузку и ответственность. Команда становится второй семьёй. Этих людей надо уважать, любить и беречь как самого себя.

Как правило, промальпинистские команды — мужские или смешанные. Но у Евгении есть опыт работы в женских бригадах. Такое явление редкость, но встречается.

— Мужчины традиционно сильны, когда нужно поднять тяжесть, тянуть, забивать или закручивать, сделать срочно большой объём работы или экстренный ремонт в опасных условиях. Женщины — там, где требуется пунктуальность, аккуратность, особая осторожность и стабильно спокойная атмосфера, — поясняет наша героиня. — Сложно поверить, но многие из женщин, которых судьба занесла на верёвки, предельно хладнокровны и эмоционально устойчивы.

Снаряжение для промышленного и для горного альпинизма работает на одних и тех же принципах, но в некоторых аспектах сильно отличается. Для работы главное — надёжность, а для гор — минимальный вес (где-то на высоте 3000 метров окончательно понимаешь — почему).

— В работе предпочитаю именно стальные карабины, а почти всё снаряжение для спортивных целей сделано из алюминиевых сплавов и максимально облегчено, иногда за счет резервной прочности, — рассказывает Евгения. — В горах используются верёвки меньшего диаметра, карабины без фиксаторов, страховочные системы, сделанные из тонких, но прочных при этом строп. Да, с точки зрения безопасности — это компромисс, но всё из-за невозможности поднять на себе груду металла на большую высоту.

Чёрный кот, перебегающий дорогу, на самом деле куда-то идёт! Но независимо от пола в команде знатоков по высотным работам бытуют разнообразные суеверия. И одна на всех общая привычка говорить «крайний» вместо «последний».

— На высоте — только я и законы физики, остальное — в виде суеверий и примет — лишнее, — продолжает Евгения. — Всё из-за того, что не каждому удаётся преодолеть совершенно естественный для человека страх высоты. По внутреннему самоощущению мы находимся где-то между пилотами и пиратами: стихию уважаешь и опасаешься, но притяжение сильнее страха. Помню, что приходилось себя серьёзно перестраивать, может, даже ломать. Страх никуда не исчезает, просто появляется контроль над ним. Учишься доверять снаряжению, опыту, себе — постепенно и с трудом. Не хотела бы работать с тем, кто не боится высоты. Это плохой признак, потому что человек игнорирует реальность.

Первое здание, которое получила Евгения после обучения, — объект на Вокзальной магистрали, 16. Два корпуса — 8 и 11 этажей.

— Обстоятельства сложились так, что больше недели вынуждена была работать одна, без напарника, — рассказывает промальпинистка. — Чтобы решиться выйти на стену, каждый раз требовалось минут сорок. Цепенела от ужаса. Эти невероятные впечатления до сих пор свежи, как в 2011 году. Помню запах того майского воздуха — прохлада, битум, пыль и яблоневый цвет. Повторять такое никому не советую, и уж тем более лазить в одиночку. Это вообще запрещено законом.

80 метров над землёй — самая высокая точка в Новосибирске, где работала Женя. Это 24-этажная высотка в Октябрьском районе на улице Шевченко (ЖК «Статус»):

— Рекорды у каждого свои. Иногда пробую себя на прочность, но редко. За нездоровую нагрузку приходится платить. Безопасность, разумность, планирование — вот здесь лучше рекорды ставить. Вряд ли я смогу сейчас точно сосчитать объекты, на которых довелось работать. Может быть, пара сотен. Любимое здание в городе — высотка на улице Восход, в которой живу и обслуживаю. Знаю там каждый квадратный метр крыши и фасада. Оттуда отличный вид в любое время года на Обь и мост. Крыша дома хорошо подготовлена для комфортного и безопасного проведения работ. Но с 2021 года влюблена в морские нефтяные платформы. Довелось поработать на двух из них на шельфе у Сахалина. Эти конструкции восхищают технической сложностью и совершенством. Здесь особая атмосфера. Люди, живущие на острове из металла посреди ледяного моря, — точно на другой планете. Там с такой тщательностью организуют свою работу и быт — ты словно попадаешь в самую лучшую версию реальности. С тех пор у меня есть мечта: выйти из вертолёта на платформу в Северном море. Вот тогда буду считать, что получила от своей работы всё, что возможно.

Большинство самых неприятных и опасных ситуаций в работе промальпиниста случается в первые годы, пока набираешься опыта.

— Насчитала шесть своих «вторых дней рождения», — вспоминает Евгения. — В эти дни мне очень повезло не упасть из-за допущенных ошибок. Ещё несколько раз заставал на высоте внезапно обрушившийся на город ветер, которого не было в прогнозах. Целый час потратили, чтобы снять напарника, который не успел спуститься. Под шквальным ветром и ливнем он не мог двинуться ни вверх, ни вниз. Висел на 16-м этаже, намертво вцепившись в оконные рамы. Два раза нас чуть не убили дети. Они пробрались на крышу сквозь сломанную решётку, отвязали напарнику первую веревку и уже начали отвязывать вторую. Хорошо, что успели залезть к людям на ближайшую лоджию. А однажды с 14-го этажа прилетел (но, к счастью, промахнулся!) огромный кусок пластилина, где-то полкило. Такая масса, сброшенная с высоты, набирает энергию, достаточную, чтобы сломать человеку шею. Не спасёт даже каска. В работе больше всего боюсь собственной ошибки, ветра и чужих детей.

Если ветер больше 15 метров в секунду, гроза, сильный туман с потерей видимости, обледенение конструкций — промальпинисты не работают. Такие ограничения прописаны в правилах безопасности на высоте:

— Перестраховываюсь при ветре 10 метров в секунду или дожде. На фасаде уже не появляюсь. Такой ветер может устроить серьёзные неприятности на открытых участках. Дождь в большинстве случаев несовместим с характером работы.

Сибирские зимы — явление для высотных работ крайне неприятное. Дел для промальпинистов почти не находится. Верхолазы соглашаются на сбрасывание снега с крыш, внутренние работы на заводах и в торговых центрах, занимаются праздничной иллюминацией на фасадах.

— Стараюсь зимой не работать. Научилась планировать рабочее время и финансы. В холодный период отдыхаю, читаю, учусь, путешествую, занимаюсь творчеством. Зато летом можно свободно выбирать, где работать и что делать. Самое напряжённое время — с августа по ноябрь. Забываю обо всём, но только не про работу, еду и сон, — говорит Евгения.

Кроме трудностей, в промальпе много интересного, весёлого и вдохновляющего. Вот это держит и не отпускает:

— Представляете, иногда на закате горизонт на полминуты становится зелёным. А на Советской и Кирова гнездятся соколы. Многие люди сильно удивляются, когда видят за окном женщину на верёвках. Ещё больше удивляются коты, глядя на меня через стекло. Это очень смешно. Нас часто угощают чаем, кофе, вкусностями. Обратной стороной медали становятся открытия, что туман, оседающий капельками воды на металле снаряжения, превращается в лёд за считанные секунды и примораживает тебя к верёвке. Или лёгкий ветер на большой высоте может внезапно отнести человека на 5-6 метров от стены. Видела, как молния ударила в соседнее здание, когда гроза, казалось бы, была далеко.

У Евгении Логвиновой третий разряд по альпинизму. Она довольно опытный боец — прошла хорошую подготовку и совершила несколько сложных восхождений.

— Была в горах: на Урале (2000 метров над уровнем моря), в Киргизии (до 4200 м) и на Эльбрусе (5642 м). Кавказскую вершину мы покоряли в 2016 году. Это едва не закончилось печально из-за того, что не сумели вовремя уйти от грозы на обратном пути. За 20 часов на ногах мы травмировали колени и заблудились. Спускались при почти полном отсутствии видимости, в лагерь вернулись ночью. Впервые видела людей в таком состоянии. Когда из чистой воли к жизни тебя продолжает тащить вперёд только собственное тело на рефлексах. Два года приводила колени в норму, потом затянуло в работу, после пришёл ковид, и случились большие перемены в жизни. Незаслуженно горы ушли на второй план, но я обязательно к ним вернусь.