Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Два года приёмная мама устраивала ребёнка-сироту с ОВЗ в колледж на обучение рабочей профессии.

Математику Саша сдал только с третьего раза, хотя семья серьёзно потратилась на подготовку: занятия проходили четыре раза в неделю, с репетитором мальчик всё решал, но на экзамене, под видеокамерами, память давала сбой. Наконец трудный порог был преодолён — Саша решил правильно три задания из десяти. Но на дворе уже стоял сентябрь 2018 года, все бюджетные места в новосибирских колледжах были заняты.

— Я обзвонила несколько десятков колледжей города, но безрезультатно, — рассказывает приёмная мама Саши Светлана Дроздова. — Устраивать учиться на платное ребёнка-сироту, как мой, нельзя, в этом случае он теряет право на пенсию по утере кормильца, право на социальную стипендию и прочие преференции. Отправить не очень умного ребёнка в его 15-16 лет учиться в район, как нам предлагали, я тоже не могла: ведомый по натуре, он запросто мог связаться с дурной компанией… Кроме того, выяснилось, что рабочих профессий в городских колледжах почти не осталось.

Девять классов Саша заканчивал в 17 лет, на год позже сверстников, потому что во 2-м классе пришлось учиться дважды — не усвоил программу. Мама Света тогда искала другую школу, чтобы ребёнок не испытывал дополнительного психологического давления. Саша из трудной семьи — отягощённая наследственность, подробности о том, как они жили и как за год «выкосило» всю семью, подростку написала его двоюродная сестра. Даже читать эти строки, говорит Светлана, было страшно, а он в этих условиях жил. Сашу она приняла в свою семью в возрасте пяти лет, её собственные дети — сын и две дочери — уже вырастали.

— Так что в сентябре прошлого года, когда не удалось устроиться в колледж, нам пришлось искать школу, которая примет Сашу в 10-м класс. Это было почти невозможно. Согласились взять в одной из школ Железнодорожного района под обещание, что в 11-й класс мы не пойдём, — продолжает Светлана. — Звонила я и в вечернюю школу, интересовалась, как у них такие дети сдают ЕГЭ. Мне ответили: чудес не бывает, просто допускаем к экзаменам только тех, кто способен их сдать… А что с остальными? И сколько у нас таких за бортом, кто так же, как мы, мучается с математикой? С экзаменом по русскому было проще: закрыли глаза на нашу дисграфию и незаконченные предложения — особенность интеллекта, когда поражена зона аналитики. Вроде и не умственно отсталый, но интеллект на нижней границе нормы, и таких людей, уверяю вас, немало. Неужели это мешает им получить рабочую профессию и трудиться? Прежде таких детей, а в классе их было не меньше трети, доводили до восьмого класса, как у нас говорила учительница: три пишем, два в уме, — а дальше отправляли получать рабочие профессии. Теперь же таких детей выкидывают за борт жизни.

С горем пополам Саша отучился год в 10-м классе, и началась подготовка ко второму этапу «квеста» по поступлению на профобучение. Парень он трудолюбивый, хорошо работает руками. Но на профессиональные курсы берут только с 18 лет. Нынешним летом, когда отпраздновали Сашино совершеннолетие, Светлана предложила накопившиеся на его счету деньги вложить в образование. Так Александр окончил курсы и получил квалификацию слесаря-монтажника 3-го разряда, пошёл работать на стройку, отработал полтора месяца, его просили остаться, но началась приёмная кампания, и нужно было снова бегать с документами по колледжам. Можно было оставить Сашу на стройке, но, как любая мать, Светлана хотела, чтобы «ребёнок был конкурентоспособным на рынке труда».

Документы подали в несколько колледжей, которые указал региональный минобр на официальный запрос Светланы. Где-то Саша не прошёл из-за низкого балла аттестата — 3,53 балла, в списках на 25 мест был 49-м из 60 заявлений. Где-то не подошёл по здоровью: к примеру, на токаря, сварщика и фрезеровщика требовалась спирография, что с его бронхиальной астмой — непреодолимый порог. У Саши статус ОВЗ — особенные возможности здоровья. В итоге он прошёл на единственную специальность — электромонтажник, и вот уже третий месяц учится в элект­ромеханическом колледже. А мама Света теперь столько знает о том, как таким детям непросто устроиться в жизни, что может выступать консультантом.

— Получить среднее профессиональное образование детям, у которых трудности в учебе, всё сложнее. Дочь моей знакомой не имеет статуса ОВЗ, хотя у неё и дислексия, и дисграфия, несколько лет была на индивидуальном обучении. Но психолого-педагогическая-медицинская комиссия (ПМПК) не считает нужным дать ей статус ОВЗ, который даёт право сдавать русский и математику по облегчённой форме. Что делать? Хотя из этой девочки получилась бы хорошая швея. Мой ребёнок хотя бы получил аттестат, а некоторые не могут — в силу особенностей. И родители бьются в одиночку, — негодует Светлана Дроздова. — Как получить доступ к профессии детям-«пограничникам» — тем, кто и инвалидность не может получить по каким-то причинам, и образовательную программу плохо тянет? В Питере нашли решение проб­лемы: принимают в колледжи на базе 8 классов, дотягивают программу до 9-го класса и обучают профессии. У нас же в Новосибирске можно по пальцам пересчитать средние учебные заведения, где остались рабочие профессии, — везде готовят специалистов. Для многих ребят с высоким баллом аттестата колледж — это способ избежать сдачи ЕГЭ, по окончании они идут в вузы. И получается, что у детей-«пограничников» — не очень умных и не очень здоровых — отнимают бюджетные места.

Если нет инвалидности и статуса ОВЗ, ребёнок-сирота должен поступать на общих основаниях, но этой борьбы за бюджетные места он не выдерживает. Напрашивается вопрос: зачем государство вытащило ребёнка из маргинальной среды, поместило в благополучную, затем учило, лечило, выплачивало пособие, чтобы в итоге отправить его обратно, в ту же безысходность. Нужно дать человеку в руки какие-то навыки, дать удочку, чтобы он стал полноценным членом общества.

Депутаты заксобрания НСО поднимали проблему: что делать детям, которые не могут сдать ОГЭ, как дать им возможность получить профессию? Этим летом на заседании областного правительства после доклада министра образования Сергея Федорчука о внесении изменений в региональную программу «Развитие среднего профессионального образования» о проблеме заявил председатель Законодательного собрания Новосибирской области Андрей Шимкив: «Ребятишек, которые заваливают экзамен после 9-го класса, не принимают ни в 10-й класс, ни в проф­техучилища. Им по 15 лет — их ещё и на работу никто не берёт. Может, нам подумать — зачем их мучить второй год? Возможно, в профтехучилищах сделать определённые группы?».

По существующему порядку в таких случаях в школе принимается решение о прохождении повторного обучения в очно-заочной форме по предмету, который не был сдан, с повторной аттестацией не ранее чем через год. Второй вариант — получение справки, что курс обучения пройден, но она не даёт права на поступление в профессиональные учебные заведения. В 2018 году в подведомственных министерству образования учреждениях прошли обучение всего 33 человека из числа не сдавших ГИА, из них 28 — за счёт бюджета области. Тема обсуждалась и на заседании Совета по взаимодействию заксобрания с представительными органами муниципальных районов и городских округов. О последствиях незанятости детей, не сдавших ОГЭ, заявила Алла Трифонова, председатель Совета депутатов Ордынского района: «Более 700 ребят остались один на один со своими трудностями. Их социализация в обществе проблематична. Очно-заочная форма не охватывает учащихся педагогическим контролем. Досуг не организован. Плюс проблемы переходного возраста, проблемы с законом, доходит до попыток суицида. Мы теряем ребят не только для экономики, но для общества».

Этих людей нельзя оставлять за бортом, считает и первый заместитель председателя Законодательного собрания Андрей Панфёров: «Кому-то дано хорошо учиться, а кому-то нет… Но по Конституции человек должен быть обеспечен работой, чтобы иметь возможность заработать на кусок хлеба. Профессионально-технические заведения должны исходить из этого постулата, а не руководствоваться вопросами рынка: нужен — не нужен».

«Ведомости» направили официальный запрос в региональное министерство образования. Вот что нам ответили: «Мы вынуждены констатировать, что растёт количество ребят, которые по тем или иным причинам не смогли сдать ОГЭ. Министерством образования была изучена возможность создания пилотной группы по профессиональной подготовке по рабочим профессиям детей до 18 лет, не получивших аттестаты, за счёт бюджетных ассигнований областного бюджета Новосибирской области на базе одного из муниципальных районов Новосибирской области. С этой целью в октябре проведено организационное совещание с администрацией Ордынского района, представителями родительских комитетов районных школ, а также руководителями организаций среднего профессионального и общего образования. Рассмотрена возможность организации обучения школьников, не сдавших ОГЭ, по программе профессионального обучения “повар” продолжительностью один год. Из общего количества школьников района, не сдавших ОГЭ, половина изъявила готовность к обучению по данной модели, и с 1.11.2019 года начата апробация на базе Ордынского аграрного колледжа».

Такая профподготовка, отмечают в минобре, не предусматривает повышения образовательного уровня, а значит, местные власти, педагоги и родители должны найти возможность получения детьми основного общего образования — либо повторного обучения в школе, либо в форме семейного образования. В конце учебного года министерство совместно с администрацией Ордынского района и педагогами проанализируют результаты и сделают выводы о дальнейшем применении такой модели. Аттестат об окончании средней школы этим детям всё-таки придётся получать. Похоже, без законодательной инициативы сдвинуть этот камень с мёртвой точки не получится.

Марина ШАБАНОВА | Фото Валерия ПАНОВА