03.08.17

Чемодан на колёсиках

Наш гость – академик РАН, доктор физико-математических наук, лауреат Госпремии СССР, научный руководитель института теоретической и прикладной механики имени С.А. Христиановича и заместитель Председателя СО РАН Василий ФОМИН.

 

 

«Плохая» и хорошая наука

 

— Василий Михайлович, на российскую науку в последнее время возлагают большие надежды, говорят, что именно учёные должны стать одним из «локомотивов» технологического преобразования России. В то же время утверждается, что по сравнению с ведущими странами мира мы очень мало вкладываем в разработки. Это соответствует действительности?

 

— Правда в том, что сегодня в мире существуют шесть ведущих научных держав: Россия, США, Великобритания, Германия, Франция и Китай. Неплохими темпами приближается к этой группе Индия. Какой-то абсолютно объективный рейтинг составить почти невозможно: у каждой страны есть свои большие успехи, лидерство в разных направлениях. Высчитывать какие-то цифры вклада государства не совсем корректно, потому что у нас со времён Петра I сложилась принципиально иная структура науки, чем на Западе. Там всё в основном сконцентрировано в университетах, хотя есть и чисто государственные научные центры, а у нас всегда была большая Академия наук и институты, где занимаются преимущественно фундаментальными исследованиями, есть госцентры, и университеты, где профессора со студентами занимаются свободным научным творчеством. Но лично для себя я не делю науку на сегменты: она единая, несмотря на разные задачи. Есть одна градация — хорошая и плохая наука.

 

— Плохая — это какая?

 

 — Никому не нужная. Потому что учёному нужно, чтобы его результат ждали, чтобы параллельно работали конкуренты, пристально за тобой следящие и боящиеся, что ты их опередишь. Когда есть настоящий дух соревнования и понятные задачи, то это и есть настоящая, хорошая наука.

 

— Как часто мы побеждаем в этом соперничестве?

 

— Точной статистики у меня нет: есть и поражения, и большие победы. Давным-давно стало понятно, что примерно одинаковые мысли и идеи одновременно возникают в самых разных странах, на разных континентах. Остроту ситуации добавляет и тот факт, что сегодня мир настолько прозрачен и насыщен информационно, поэтому учёные могут «следить» друг за другом. А вот в середине XIX века Николай Лобачевский и Янош Больяи практически одновременно придумали неевклидову геометрию, ничего не зная друг о друге. Лобачевский опубликовался первым, но Больяи, работавший в Венском университете, этого не узнал и вскоре открыл то же самое. Они умерли с интервалом в несколько лет, так, по сути, и не подозревая, что войдут в историю как соавторы. Сегодня такое практически невозможно, что только подстёгивает научную конкуренцию по всему миру.

 

 

Зачем «столбить» Арктику?

 

— Четыре года назад вы были в оргкомитете первого форума технологического развития «Технопром» и говорили, что не любите тратить время впустую, поэтому и стали участвовать в чём-то действительно важном и перспективном. Пять «Технопромов» позади, и хочется узнать о ваших ожиданиях и реальности?

 

— Абсолютно искренне заявляю, что нет ни капли разочарования, хотя бы потому, что «Технопром» является сегодня единственной площадкой в России, где не просто обсуждают технологические вопросы, но и размышляют, куда идти дальше. Первый форум был осенью 2013-го, и за это время трудно рассчитывать на коренные преобразования в масштабах всей России, но практические результаты уже есть. То же новое освоение Арктики, заявленное на одном из прошлых «Технопромов», уже идёт: там появляются военные базы, научные станции, возрождается Северный морской путь, по которому в советские времена мы водили караваны судов. Это ближайший путь с дальнего Востока, Японии или Китая в Европу, к тому же на юге ещё пираты различные появились. Там уже ходят наши суда, скоро будут спущены на воду новые ледоколы, и я уверен, что эта морская «дорога» снова заработает на полную мощность.

 

— Но ведь главный интерес к Арктике совсем в другом…

 

— Да, залежи углеводородов там богатейшие, но лезть в эти запасы пока слишком рано. Во-первых, пока нет острой необходимости, а, во-вторых, и главное, — мы полностью к этому не готовы. Нужна новая техника для работы в экстремальных условиях, новые материалы, способные выдерживать арктические температуры. А то получится, как с «Суперджетом», который прилетел в Якутск и застрял на три дня, пока не потеплело до минус 30. Многие учёные, в том числе Сибирского отделения и нашего института, работают над этими задачами, но потихоньку «столбить» за собой Арктику необходимо. Когда мы будем готовы полноценно туда войти, то в сознании всех это должна быть исключительно российская территория.

 

 

Нужны бизнесмены от «сохи»

 

— Один из главных посылов, ради которого затевался «Технопром», — максимально сократить разрыв между наукой и производством, свести тех, кто знает и кто может эти знания реализовать. Что получается в этом направлении?

 

— Напомню, что тогда ещё не было ни Крыма, ни санкций, ни экономического кризиса в целом. Всё это стало плюсом для нас, заставило не просто говорить о каких-то вещах, а делать не откладывая. Поэтому и учёные, и промышленники должны благодарить Запад за санкции, которые они ввели на свою голову. Сближение внутри страны происходит, но признаюсь откровенно, что происходит это медленно. Иногда виной менталитет, инерция, а порой и просто банальный расчёт. Допустим, крупнейшие российские нефтегазовые компании с деньгами расстаются крайне неохотно. У них есть своя наука, и они логично для себя рассуждают, что чем давать каким-то учёным на стороне, пусть лучше деньги крутятся внутри компании. Пусть разработки похуже, не такие эффективные, но зато СВОИ.

 

— Можно пример?

 

— Запросто. У нашего газового монополиста в Якутии, Красноярском крае и Иркутской области существуют огромные разведанные, но пока не используемые месторождения природного газа. Проблема в том, что этот газ содержит до одного процента гелия, который выводить из смеси привычным способом – охлаждением – крайне дорого. Поэтому учёными нашего института совместно с химиками из Омска и Красноярска несколько лет назад из обычной угольной золы с ТЭЦ был создан уникальный абсорбент, способный решить эту проблему. Был подписан договор о сотрудничестве с «Газпромом» — по сути, оставалось наладить промышленное производство абсорбента, но газовики решили, что они будут использовать другую, менее эффективную технологию, которую разрабатывает их научно-исследовательский институт. Возможно, со временем они поймут ошибочность такого решения, но пока ситуация именно такова.

 

Тут ведь вопрос не в предпочтениях, он гораздо шире и глобальнее — в отношении к бизнесу в целом. Если посмотреть на богатейших россиян — мультимиллионеров и миллиардеров, — практически ни за кем из них не стоит собственное дело, построенное на уникальной идее. На Западе же ситуация обратная. Там уже в 20-е годы прошлого века  были Дюпон и Форд, которого вообще считают основоположником биотехнологий в промышленности. После изобретения и внедрения первого конвейера Генри Форд стал замечать, что некоторые хорошие, квалифицированные работники не успевают работать в ритме конвейерной сборки. Тогда на тех, кто успевает, он навешивал лампочки, выключал над рабочим местом свет и фотографировал биомеханику идеальных, отточенных движений. И затем этому обучал остальных, вместо того, чтобы просто уволить. Совсем недавно был Джобс, первым придумавшим соединить телефон и компьютер. И что важнее всего: когда эти люди уже были очень богаты и знамениты, они постоянно развивались, придумывали что-то новое, чтобы оставаться первыми в своей области. И они не становились богатыми в одночасье, а пошагово проходили свой путь, знали цену каждому центу. Вот таких бизнесменов с низов, «от сохи» нам катастрофически не хватает. Способных к тому же увидеть в научной идее коммерческую перспективу.

 

Я очень люблю простой пример про американского изобретателя Бернарда Садоу, придумавшего чемодан на колёсиках. Всё же на поверхности было, но именно он догадался соединить. И, что удивительно, долго не мог найти инвесторов, пока одна из компаний не поверила в него и разбогатела на этом. Вот и наша наука напоминает мне чемодан на колёсиках: интересных, уникальных разработок много, а способных их разглядеть — единицы.

 

 

Полетим на российском

 

— Василий Михайлович, какие сейчас главные приоритеты в работе вашего института, каких прорывов ожидать в ближайшем будущем?

 

— Мы традиционно являемся «оборонщиками», работающими с гиперзвуком. Всевозможные ракеты новых поколений, по разработке которых идём вплотную с американцами. Например, сегодня у нас есть ракета, развивающая скорость в три скорости звука, поднимающаяся на высоту до 40 километров и способная брать окислитель топлива из воздуха. Ещё одна сфера интересов — авиация. На вооружении наших ВКС есть сверхзвуковые стратегические бомбардировщики-ракетоносцы Ту-160, отлично выполняющие боевые задачи в Сирии. Прекрасная, уникальная в своём роде машина, но ей уже более 30 лет, а идеям — около 50, поэтому сейчас есть задача сделать более современную машину, в создании которой наш институт также примет участие. Также в последние годы мы очень плотно работаем с производителями авиадвигателей из Перми. В своё время эта отрасль была почти полностью «завалена», но сейчас успешно возрождается. Сейчас завершаются рабочие испытания двигателя ПД-14 (14 тонн тяги), который будет устанавливаться на «Суперджеты» и на новый российский среднемагистральный самолёт МС-21, способный занять нишу 737-х «Боингов» и А320. Во время его недавнего первого полёта на самолёте стояли два разных двигателя — российский ПД-14 и американской компании Pratt & Whitney. С учётом политической и экономической ситуации не за горами то время, когда у нас будут не просто российские самолёты, но и оснащённые отечественными силовыми установками. А государство уже смотрит дальше: поставлена задача разработать двигатель ПД-35 уже для широкофюзеляжных самолётов. Так что задачи масштабные, интересные, работы очень много.

 

— Российская наука сильно ориентирована на «оборонку». В этом плане мы сильно отличаемся от западных стран?

 

— Глобально так везде, но мы сильно проигрываем почти всем по внедрению технологий, использовавшихся для военной продукции, в гражданский сектор. И очень здорово, что на завершившемся недавно пятом «Технопроме» всем оборонным предприятиям была дана чёткая установка — после 2020 года объёмы гособоронзаказа будут постепенно сокращаться, необходимо увеличивать долю гражданской продукции — высокотехнологичной и конкурентоспособной. Время есть, наука тоже рядом, так что всё будет зависеть от директоров предприятий ВПК. Но это очень своевременный и нужный вызов для нашей промышленности, науки и экономики в целом.

 

 

Мечты и проза жизни

 

— Многие из важнейших задач предстоит решать и новым поколениям учёных. Преподавая в двух университетах, НГУ и НГТУ, общаясь с аспирантами, какими вы видите цели нынешней молодёжи, их мотивацию прихода в науку?

 

— В первую очередь — это просто интерес, в некотором смысле романтика. В вузах появляется немало хороших ребят и девушек, причём вторых с каждым годом всё больше, и они учатся неплохо. Такой прогресс я связываю и с отношением государства к науке, уважение к статусу учёного, практически потерянное в 90-е годы прошлого века, начинает возрождаться. Приходят умные, любопытные, дерзкие, страстно желающие самореализоваться. Один прекрасный мальчишка, перешедший на 6-й курс магистратуры НГУ, недавно мне открытым текстом заявил, что его карьерная цель — Нобелевская премия по физике. И это прекрасно: пусть лучше мечтают об этом, чем о загранице.

 

— Эта тема сейчас неактуальна у молодёжи?

 

— Раньше ведь уезжали не потому, что на Западе хорошо. Просто здесь не было условий для занятий наукой, а когда они есть, то совершенно не важно, где работать — здесь или там. Помимо этого, научная Америка, к примеру, тоже оказалась не резиновая: русские, китайцы и индусы вкупе с европейцами всё там насытили. Какая-то небольшая миграция, движения туда-обратно, научные командировки на несколько лет будут всегда, но масштабного оттока учёных при таком отношении государства можно не опасаться.

 

— Несколько лет назад, в рамках реформы Российской академии наук, было создано Федеральное агентство научных организаций (ФАНО). Появление этого органа многие учёные восприняли не просто в штыки, но и как «гробовщика» российской науки в целом? Опасения, судя по всему, не оправдались?

 

— Это как в жизни: в твоём доме может быть полный беспорядок, но если его устранением займётся кто-то другой, то это воспринимается с обидой и настороженностью. И здесь примерно так произошло. Я не раз говорил, что Академия наук сама не без греха: у нас всегда в ведении находилась какая-то земля, здания, порой не учтённые, но к этой хозяйственной деятельности всегда относились как-то спустя рукава. ФАНО же было призвано навести элементарный порядок в имущественном секторе, где-то даже избавиться от лишнего балласта. Тогда все встрепенулись, заволновались, но почти никто не вспоминал, что в СССР в Академии наук было управление делами, руководитель которого подчинялся только Президенту Академии и Председателю Совета Министров, по нынешнему  — премьер-министру Правительства РФ. И занималось управделами ровно тем же, что делало и ФАНО. За 20 лет постсоветского периода действительно образовался бардачок с имуществом, который требовалось устранить.

 

Это плюс, но, к сожалению, нашлись и минусы. В ФАНО решили пойти дальше и заняться реструктуризацией научных институтов. Трудно спорить, что не все институты одинаково успешны и эффективны, какие-то можно и присоединить к более сильным, но заниматься этим должны профессионалы, должны быть чёткие критерии, в которых разбираются учёные, а не экономисты и хозяйственники. Есть и особые случаи, требующие отдельного рассмотрения. В Кызыле, к примеру, существует институт комплексного освоения природных ресурсов СО РАН. Слабый, хиленький, но там это хоть какая-то культура и образование. Свято место пусто не бывает, и закрой этот институт – завтра эту нишу займёт шаман. Сегодня ситуация непростая, но надеюсь, что всё разрешится благополучно, без нажима и ломания через колено со стороны ФАНО.


Виталий ЗЛОДЕЕВ | Фото Андрея БАУЛИНА

back

Новости  [Архив новостей]

x

Сообщите вашу новость:


up
Яндекс.Метрика