Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Депутат заксобрания по Краснозёрскому, Карасукскому и Кочковскому районам, заместитель председателя комитета по аграрной политике, природным ресурсам и земельным отношениям Денис СУББОТИН — о ненужности рекордных урожаев, сложном будущем села и интересной работе на округе

— Денис Викторович, на протяжении всего 2018 года основным лейтмотивом работы комитета были попытки решить те проблемы, которые накопились в сельском хозяйстве региона. Что удалось сделать депутатам в этом направлении?

— Очень громко о проблемах начали говорить прошлой осенью и зимой, когда случился очередной рекордный урожай зерна в России и Новосибирской области. Цены на пшеницу внутри страны рухнули, за границу мы смогли продать лишь малую часть, и, по подсчётам нашего областного минсельхоза, недополученная прибыль сельхозпредприятий региона составила более 2 миллиардов рублей. Наш комитет тогда первым поднял эту проблему, мы постоянно это обсуждали на самых разных уровнях, и, благодаря поддержке коллег из бюджетного комитета, депутатов заксобрания, правительства и губернатора области хотя бы частично вопрос удалось решить: накануне посевной хозяйствах было дополнительно выделено 500 миллионов рублей. Это, конечно же, не полная компенсация потерь, но определённо позитивный момент.

Другим положительным моментом стал тот факт, что мы начали честный и откровенный разговор о проблемах сельского хозяйства, которые долгое время замалчивались. У нас в стране существует такая практика — ежегодно каждому региону выделяется определённое количество федеральных средств на «развитие сельского хозяйства». Это такая своеобразная поддержка, за которую регионы обязуются не снижать посевные площади зерновых, поголовье коров и надои молока. Проще говоря — держать уровень производства продукции. В этом году, по сути, мы не выполним соглашение с Минсельхозом РФ и должны быть оштрафованы: часть средств — порядка 30—50 миллионов рублей — придётся вернуть. Когда хозяйства подписывали соглашения с региональным минсельхозом, то нам обещали — мы всё решим, штрафов не будет. Но на федеральном уровне, насколько я знаю, об отмене штрафных санкций договориться пока не удалось, дополнительных соглашений с хозяйствами область не подписывала, так что по факту деньги придётся отдать. Да, сумма несопоставима с теми же двумя миллиардами, но в ситуации, когда крестьяне и так считают каждую копейку, дополнительно их нагружать какими-то штрафными санкциями просто нелепо. Мы постоянно об этом говорили, но решения принимаются очень сложно.

— Прошлогодние проблемы с реализацией зерна ведь возникли не вдруг — в России три года подряд были очень хорошие урожаи. Тем не менее Минсельхоз РФ продолжает ставить регионам задачи увеличивать посевные площади, поголовье скота. Может, есть смысл гибче подходить к ситуации, даже ввести отдельные элементы плановой экономики и госзаказа в сельском хозяйстве?

— Вы совершенно правы, но сейчас вся эта «жёсткость» базируется на государственной программе развития сельского хозяйства до 2020 года. И тут действительно всплывает целый пласт проблем и вопросов. Во-первых, у нас такая отрасль, где сезон на сезон не приходится, необходимо каждый год мониторить ситуацию, вносить изменения в программу. Говорят, что с приходом нового министра сельского хозяйства РФ Дмитрия Патрушева в министерстве меняется стратегия, появляются новые подходы в работе. Но процесс этот не быстрый, да и 2020 год не за горами — проще довести эту программу до конца, чем начинать какие-то изменения.

Во-вторых, для Сибири постоянное увеличение производства зерна — действительно безумие, что наглядно показал прошлый год. Нам его практически невозможно вывезти: дотации на ж/д перевозки практически отсутствуют, а тарифы внутри страны у нас выше, чем во всём мире. До портов — Новороссийск и Санкт-Петербург — по 3 500 километров, так что подавляющую часть стоимости зерна, даже по экспортным ценам, забирает перевозка. Нам говорят: везите в Китай — вот же он, рядом. Но это тоже лукавство: до станции Маньчжурия, что на границе с Забайкальским краем, более 3 000 километров, так что то на то и выходит.

Кроме того, нас в Сибири больше не становится, мы давно подавляющую часть сельхозпродукции производим с излишком. Вот, говорят, хлеб дорогой — самая простенькая буханка стоит 20 рублей. Но, согласитесь, если сделать её по 10 рублей, мы же не будем есть в два раза больше хлеба, не будем пить в два раза больше молока. Давно уже нет дефицита продуктов, страна в основном кормит себя, уже не надо никого «догонять и перегонять». Но нам, крестьянам, продолжают говорить — больше хлеба, мяса, молока. А куда это всё девать?

Тогда нам предлагают: диверсифицируйтесь, производите элитную экопродукцию. Но и этот сегмент востребован лишь у нескольких процентов населения, а остальные, откровенно говоря, живут небогато, у них устоявшееся потребление продуктов, которые они могут себе позволить. Может быть, нужна какая-то специальная программа развития сельского хозяйства Сибири, ориентированная только на внутреннее потребление, с небольшой долей экспорта. В противном случае мы очень скоро придём туда, куда сейчас мчимся на всех парах, — в полнейший тупик. Хотя ещё не поздно всё переосмыслить и выбрать другой путь.

— Но ведь снижение производства потребует меньше людей, а для села, где каждое рабочее место на вес золота, — это тоже большая проблема?

— Если не прятать голову в песок и открыто говорить на эту тоже непопулярную тему, то рано или поздно это всё равно бы произошло. Рынок, жизнь, объективная экономическая реальность — называйте это как хотите — сами бы всё отрегулировали. Но одно дело, когда это проходит в формате жесточайшей бесконтрольной конкуренции, другое — когда под контролем в рамках нашей области либо в неком конгломерате регионов Сибири. Даже если мы собираемся что-то ломать — условно говоря, разбирать старое строение, — то лучше делать это под контролем.

Понятно, что село не умрёт: сельхозпроизводители ужмутся, но выживут, пусть даже в каждом районе останется по 2-3 крепких предприятия. Но где будут работать остальные жители, как будет организован их быт, какой будет социальная инфраструктура? В этом смысле вселяют уверенность и некий сдержанный оптимизм то, что наш губернатор Андрей Травников вернул должность заместителя главы области по развитию сельских территорий. Значит, он тоже видит в ней будущее, озабочен судьбой селян.

— Вы работаете на округе, куда входят и очень большой Краснозёрский район, и части Кочковского и Карасукского района. Не тяжело справляться с такой огромной территорией?

— Не отрицаю, дело хлопотное, но очень интересное. Помогает то, что я уже много лет живу здесь, здесь же работаю, постоянно общаюсь с людьми, могут запросто на улице даже подойти, знаю все их заботы и радости, любую проблему, можно сказать, пропускаю через себя. Помогает, что по многим серьёзным вопросам мы действуем в связке с коллегой-депутатом по округу Василием Иваковым, а в Карасукском районе, на округе №5, есть ещё коллеги Юрий Зозуля и Александр Кулинич.

АКЦЕНТЫ

— С этого года с федерального уровня на региональный было передано право по регулированию налога на имущество сельхозпредприятий, не используемое в производстве и переработке сельхозпродукции. Во многих регионах России, в том числе у соседей-омичей, этот налог уже отменён, о чём и мы, депутаты, просили областное правительство. Но это полбеды: с 2019 года все сельхозпредприятия, платящие сегодня единый сельхозналог (ЕСХН) — а таких в области большинство, — будут облагаться НДС в размере 20 процентов. Это для нас очень тяжело, неприятно, но налог федеральный, тут ничего на уровне региона не сделать. Но то, что хоть как-то облегчит положение крестьян, нужно принимать. Понимаю, что вопрос сложный, там затрагиваются интересы бюджетов разных уровней, но нужно обсуждать, искать компромиссы, договариваться. Ведь речь идёт не просто о цифрах и суммах, а о судьбах тысяч людей, живущих и работающих в селе. Фактически — сохраняющих эту землю.

— В конце декабря будет утверждена Стратегия-2030 — масштабный план социального-экономического развития нашей области на ближайшие 12 лет. Логично, что там особый акцент сделан на Новосибирскую агломерацию — центр нашего региона, где сосредоточен мощнейший научный, промышленный, образовательный да и просто человеческий капитал. Но и село никуда не денется: по прогнозам разработчиков, к 2030 году там будут жить 20 процентов населения области, или более 600 тысяч человек. Это даже без учёта районных центров, которые по большому счёту тоже можно назвать сельской местностью. И действительно очень правильные вопросы — а чем там будут заниматься люди через 5, 10, 15 лет? Где сохранятся производства, а где, может быть, появятся новые? Сейчас, например, я не вижу предпосылок для прихода в село крупных инвесторов (если это только не торговля), которые реализовывали бы проекты с 5—10-летней окупаемостью. Будет ли там, где они хотят начать бизнес, спустя эти годы спрос на их продукцию, будут ли рабочие руки, сохранится ли инфраструктура? Вопросы очень сложные, и полных ответов на них проект Стратегии не даёт, но задавать их необходимо.

— Как депутат я ставлю себе задачу до конца созыва сделать дороги в сёла Хорошее, Анисимовку, Ивановку, Богословку Карасукского района, в Краснозёрском нужно решать вопрос по Полойке, Лобино и Октябрьскому. Если за оставшиеся почти два года удастся это выполнить, то буду считать, что депутатство прошло не зря. Очень хотелось бы и с хоккейной коробкой в Краснозёрском вопрос решить — это депутатский наказ ещё с предыдущего созыва. Вроде бы все поддерживают, все «за», но денег всегда не хватает, вопрос постоянно переносится. Немало моментов, которые хотелось бы улучшить, но то денег нет, то полномочий наших недостаточно, но я стараюсь. Потому что помню — я здесь, рядом с людьми, и они ждут от депутата результатов.

Виталий ЗЛОДЕЕВ | Фото Валерия ПАНОВА