Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Когда от ребёнка скрывают, что он — приёмный, то у него появляется ощущение, что с ним «что-то не так».

Кадр из фильма «Сын».

Сегодня тайна усыновления — одна из важных и спорных тем, обсуждаемых в обществе. Введённый в 1969 году закон, запрещающий разглашать сведения об усыновлении, наложил на долгие годы «печать молчания» на приёмных родителей. Сколько горьких обид и слёз (вы мне всю жизнь врали!), сколько сломанных отношений (вы мне больше не родители!), сколько лжи и потерянного доверия «живёт» внутри этого закона. Но сегодня эксперты всё чаще заявляют о том, что тайна усыновления должна стать правдой, а каждый ребёнок имеет право знать, кто он и откуда.Об этом говорили накануне премьеры фильма «Сын» новосибирские усыновители из общественной организации «День аиста». Сюжет фильма прост и пронзителен одновременно: молодой парень, которого мать оставила в роддоме, встречается с ней через 25 лет.

В нашем обществе теряет свою силу стигма, отравляющая жизнь усыновлённым детям и их некровным родителям: вот эти все — «ты, что, приёмный?», «плохие гены», «чужой ребёнок родным не будет» и прочая глупая шелуха. И это во многом благодаря таким подвижникам, как президент «Дня аиста» Евгения Соловьёва и её единомышленники, помогающим оставленным детям найти свою настоящую семью и родной дом.

— Я делала этот фильм в первую очередь для своих приёмных сыновей, — рассказывает Евгения. — Когда мы с мужем приняли решение об усыновлении, я рассказала об этом своим подругам и помню, как долго они меня отговаривали. Сейчас они принимают мой выбор. Но многие предрассудки в обществе о приёмных детях продолжают жить дальше. И одно из направлений нашей деятельности —  продвижение культуры усыновления.

Эксперты «Дня аиста» уверены: невозможно быть счастливым, ничего не зная о себе и о своём прошлом, невозможно быть цельным, имея «дыру» в своей психической структуре, невозможно любить, если ты вырос во лжи. Психолог Ирина Полякова считает, что наше прошлое — это ресурс, на который мы всегда можем опереться. На что может опереться усыновлённый ребёнок, подсознательно чувствующий, что в его жизни есть какая-то тайна, что сам факт его рождения замалчивается родителями? В каком-то возрасте он вдруг понимает, что родители не говорят ему о его рождении. И тогда его посещает мысль, что с ним что-то не так.

— Когда от ребёнка скрывают, что он приёмный, у него появляется ощущение, что усыновление — это что-то ужасное и постыдное, — рассказывает психолог Татьяна Шапина, которая сама прошла через тайну усыновления. — Ощущение, что на тебе клеймо. Ты как будто кожей чувствуешь, что ты не родной, что в твоём прошлом есть какой-то постыдный момент. Ты живёшь в «облаке» предрассудков — помните, про влияние наследственности? Если я что-то не так делала, приёмные родители на меня сразу косо смотрели: всё с ней ясно — гены. Когда узнала о том, что меня удочерили, у меня не было ни неба, ни земли под ногами, я где-то болталась и не понимала, что происходит и кто я вообще такая. А потом понемногу стала распутывать этот клубок, что-то новое узнавала про себя, появлялась опора. От своих детей я решила не скрывать, что они приёмные. И старшая дочь у меня как-то спросила, зачем я рассказала младшей об усыновлении. Я сказала: «А ты, правда, думаешь, что врать ей всю жизнь — это нормально?».

Татьяна рассказывает, что сюжет «Сына» — это в какой-то степени и её личная история. В младенчестве она была усыновлена и до сих пор не знает, «кто меня родил». А ведь встреча с кровной матерью — это как найти недостающий пазл, чтобы закончить работу над панно «Я — личность».

Евгения Соловьёва делится: идея снять фильм о встрече выросшего ребёнка со своей кровной матерью зрела давно. Наверное, с тех пор, как 12 лет назад она предложила директору и режиссёру кинокомпании «LBL-Production» Павлу Меняйло сделать первый фильм, посвящённый теме усыновления и взаимоотношениям детей и взрослых. С тех пор «минуло» восемь работ, поэтому «Сын» стал логическим продолжением большого и важного проекта. Этот фильм основан на реальных событиях: однажды в «День аиста» обратилась удочерённая девушка: найдите мою биологическую мать! Девушке помогли, встреча состоялась, но всё прошло не так, как всем хотелось. Дело в том, что приёмные родители держали от неё усыновление в тайне, открыли «секрет» только во взрослом возрасте, поэтому ей пришлось пережить очень тяжёлый опыт «самоидентификации».

— Этот фильм о важности принятия самого себя — через встречу со своим кровным родителем, — говорит Евгения. — Когда появилась идея этого фильма, я поняла, что ни одна биологическая мать не согласится сняться в нём. Всё встало на свои места, когда я посмотрела в театре «Старый дом» спектакль «Социопат». Я увидела прекрасных Ларису Чернобаеву и Александра Вострухина и поняла — вот они, главные герои! Позвонила Паше и сказала: „Давай рискнём, уже и актёры есть“.

У статьи 139 Семейного кодекса РФ, которая запрещает разглашать тайну усыновления, — советское прошлое. В дореволюционном законодательстве тайна усыновления не была предусмотрена — все суды проходили открыто, а само усыновление зависело от сословия приёмных родителей. Но после революции число сирот и беспризорников резко возросло — злые ветры гражданской вой­ны разрушили семьи. В 1918 году был принят кодекс законов РСФСР, в том числе и статья 183, которая запрещала усыновлять детей, — считалось, что приёмные семьи начнут эксплуатировать детский труд. Но улицы заполонили беспризорники, сиротство становилось социальной нормой, поэтому к 1926 году был разработан новый кодекс законов о браке, семье и опеке, в котором появился раздел о возможности усыновления.

В мае 1935 года детские трудовые колонии, а также приёмники-распределители передали под юрисдикцию НКВД. Некоторые специалисты считают, что тайна усыновления обязана своим рождением сталинским репрессиям, когда огромное число детей оставались сиротами. Детей передавали в детские дома с прочерками в графе «родители», многим меняли фамилии, братьев и сестёр разделяли — в результате многие поколения россиян жили и живут с огромной «дырой» внутри. В 1938 году НКВД разрешил передавать детей репрессированных родителей в семьи благонадёжных родственников.

Ещё важнее институт усыновления стал во время Великой Отечественной войны: в 1943 году был опубликован указ «Об усыновлении» — усыновители получили право фигурировать в актовых книгах о рождении в качестве родителей. Ну и, наконец, в Кодексе о браке и семье 1969 года тайна усыновления окончательно потеряла возможность стать «правдой» — теперь ребёнку можно было менять не только имя-фамилию-отчество, но и место, и дату рождения.

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото предоставлено общественной организацией «День аиста»

Все фильмы об усыновлении кинокомпании «LBL-Production» и общественной организации «День аиста» можно увидеть на YouTube.