Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Почему у жителей Новосибирской области сильны стереотипы в отношении мигрантов?

Мигранты, как правило, трудятся в тех сферах, куда жители НСО не особенно идут. К примеру, в сфере дорожного хозяйства».

«Левада-центр» опубликовал результаты своего исследования: за 10 последних лет отношение к трудовым мигрантам ухудшилось — каждый второй россиянин нетерпимо относится к бывшим братьям по СССР и считает, что правительство должно ограничить потоки приезжих. Мы решили ступить на «тонкий лёд» этой неоднозначной темы и с помощью экспертов выяснить, насколько сибиряки толерантны к приезжим и как министерство региональной политики НСО решает острые вопросы в этой области?

Ирина, 35 лет, педагог: «Недавно наблюдала в троллейбусе №24 неприглядную картину. В салоне подросток, судя по всему азиатской национальности, разговаривал с кем-то по сотовому телефону на своём языке. Сидящие рядом люди ворчали и хмурились, а одна немолодая женщина зло и резко бросила ему в лицо: «Да заткнись ты уже! Надоел со своими гыр-гыр, нечего тут на своём балакать, вот езжай к себе и там балакай!». Люди в салоне одобрительно закивали головами, а мне стало стыдно».

Новосибирскстат сообщает: Новосибирская область — как принимющая сторона — стоит на втором месте в России: наши «ворота» гостеприимно распахнуты для трудовых мигрантов из других стран — с начала 2018 года к нам из стран СНГ прибыли 13 тысяч 645 человек. Эти цифры, разумеется, официальные — сюда не входят «наёмная рабсила», которая работает в обход всех законов и налогов вахтовым методом у новосибирских предпринимателей и зачастую остаётся без шиша в кармане. Как рассказала глава Новосибирской региональной общественной организации «Узбекско-Русский национально-культурный центр» Гульнара Джурабаева, такие «незаконные потоки» трудно контролировать — им на помощь приходят соотечественники, осевшие в НСО и зарабатывающие на жизнь оказанием посреднических услуг. Три главных направления — это страны Средней Азии: в 1990-е годы к нам начали активно приезжать из Таджикистана (этому способствовала гражданская война в республике), в нулевые — из Киргизстана, сейчас — из Узбекистана. В городе уже существуют национальные «анклавы»: к примеру, Хилокский рынок «принадлежит» гостям из Средней Азии — они работают на рынке и снимают-покупают квартиры вблизи него, а русскоязычное население пытается съехать из этого района. Социальное напряжение растёт и как в такой ситуации говорить о терпимости?

— А вы забыли, как в годы Великой Отечественной войны Средняя Азия принимала русские семьи? — говорит Ирина Зайдман, профессор кафедры современного русского языка и методики его преподавания ИФМИП НГПУ. — В тот же Ташкент сколько приехало русских — всех приняли, кров дали, детей поднять помогли и никто никому не выговаривал: понаехали, мол, русские. Почему мы позволяем себе косо смотреть в сторону людей другой национальности?

Социолог Алексей Нечаев считает, что негативное отношение к мигрантам стало проявляться в России во времена острого кризиса русского и российского самосознания в начале 1990-х. Тогда распадался СССР и люди теряли свою прежнюю советскую идентичность — всё это происходило на фоне изменения территориальных границ и государственного устройства, и для многих это стало потерей достоинства. А вот доцент кафедры социальной работы и социальной антропологии НГТУ Ирина Сколобан уверена, что «мы все боимся инаковости, чуждости и визуальных отличий. Нас просто пугает то, что они не похожи на нас. Говорят на другом языке, одеты по-другому. Всё это подсознательно вызывает в нас страх, а значит, агрессию».

— Интеграция приезжих — это процесс двух сторон: принимающей и приезжей, — уверена Гульнара Кахраманова. — Вот, к примеру, классическая картина социального напряжения в общественном транспорте: человек с характерным разрезом глаз громко говорит по сотовому телефону на своём языке, ему делают невежливое замечание, он обижается. Дело в том, что, когда человек что-то не понимает, он испытывает страх и чувствует опасность. И когда он слышит незнакомую речь, он тоже подсознательно боится и сразу защищается. В этом случае приезжему нужно извиниться и сказать: «Я говорю с родней, они не понимают русского». И напряжение, я уверена, спадёт.

Интересное исследование под названием «Образ мигранта в Новосибирской области: восприятие и стереотипы» провела при поддержке правительства НСО в прошлом году кандидат политических наук Елена Шевцова — с помощью опросов. И пришла к выводу, что у жителя нашей области с толерантностью не всё в порядке: 44% экспертов считают, что иностранные приезжие на нашем рынке лишние, а 67% поддерживают ужесточение в законодательной сфере и придерживаются мнения, что нужно запретить въезд в область жителям Узбекистана и Таджикистана. Гульнара Джурабаева предполагает, что такая неприязнь вызвана тем, что сами приезжие иногда не соблюдают правовых норм принимающей стороны и не хотят учить русский язык. Плюс срабатывает стереотип: все мигранты малообразованны и могут заниматься лишь тяжёлым физическим трудом. Хотя, конечно, это полная ерунда — к нам приезжают люди и с высшим образованием, просто в этот момент они находятся в стеснённых обстоятельствах.

И ещё один устойчивый стереотип, льющий воду на эту агрессивную мельницу: мигранты отбирают у нас рабочие места. Все наши эксперты в один голос говорят: это полный бред! Нужно признать, что приезжие занимают те рабочие позиции, на которые жители НСО не особенно-то и стремятся, а если они работают официально, то даже развивают нашу экономику.

Дмитрий, 45 лет, врач-невролог: «Идите вы со своей толерантностью. Ненавижу это слово. Вон, в Европе доигрались во все эти игры. Теперь жалуются, что мигранты их права ущемляют. И у нас так же скоро будет. Я, слава богу, в машине передвигаюсь, но пару раз ездил на марш­рутке и чуть не опух от этой чужеземной речи. Ты приехал в Россию — учи русский. Я не толерантен, нет. Где родился — там и пригодился».

Достаточно разместить в Фейсбуке «пост о толерантности», чтобы понять —  в обществе явный раскол. Одни принимают этот термин, считая его «гуманистически оправданным», другие — кричат на разрыв аорты, что «нашему народу это чуждо» и вообще о какой терпимости может идти речь, когда «понаехали тут».

— Часто слышу от людей: как вы надоели со своей толерантностью! — говорит Людмила Можейкина, практикующий психолог, кандидат психологических наук, доцент НГУ. — Для меня это — о взрослости. Этот термин означает способность ВЗРОСЛОГО человека принимать инаковость внешнего мира и окружающих людей. И толерантность не делится по религиозному, этническому или сексуально-гендерному признакам — в этот термин изначально включены все эти аспекты. Если ты, действительно, ВЗРОСЛЫЙ человек, несущий ответственность за себя и свои поступки, то для тебя не существует всех этих «признаков». Ты воспринимаешь весь мир в его многообразии, понимая, что, кроме ТЕБЯ, в нём существует ещё много кого.

Людмила Можейкина, так же, как и Гульнара Джурабаева, считает, что «прививку» от национального экстремизма нужно делать русскоязычным подросткам в старших классах, а родителей-мигрантов заставлять учить своих детей русский язык. Упёртое нежелание двух сторон идти на взвешенный компромисс вызывает социальное напряжение и агрессию. В своё время Людмила Борисовна проводила в новосибирских школах эксперимент-исследование по снижению агрессии у подростков в отношении своих сверстников, в том числе и других национальностей. А Гульнара Кахрамановна вместе со специалистами ГУ МВД России по Новосибирской области систематически проводит профилактические беседы со студентами, где молодых людей призывают не идти на провокации в соцсетях.

— В соцсетях работают провокаторы, которые, видя, что молодой человек приехал из другой страны, начинают с ним агрессивную переписку, — вводит в курс дела наша собеседница. — Обзывают его, провоцируют на встречу: мол, давай встретимся, поговорим. У нас был случай, когда юноша поддался на такие провокации, пришёл на встречу выяснять отношения, а его избили.

Сейчас в планах Джурабаевой издать «Этноаталас. Жизнь замечательных людей», где будут рассказаны 14 историй известных людей Новосибирской области — представителей разных национальностей. Этот проект поддерживает министерство региональной политики НСО, и авторы идеи надеются, что такие просветительские проекты смогут качнуть чашу «весов толерантности» в нужную сторону. Кстати, в конце сентября министерство региональной политики НСО проводило на базе Центра делового обучения «Сфера» семинар, посвящённый противодействию этническому и религиозному экстремизму, где участники обменивались опытом и вырабатывали стратегию противодействия. Разумеется, это правильный просветительский подход к решению проблем, но сам «корень», как нам кажется, лежит намного глубже и касается в первую очередь образовательных процессов. Наши эксперты считают, что дети приезжих получают недостаточно внимания к себе в школах, потому что у нас на государственном уровне мало программ по обучению «школьников-мигрантов» русскому языку. Но об этом и многом другом мы расскажем в следующем материале.

По сообщению Новосибирскстата, каждый второй мигрант приезжает в регион с целью найти работу. Обычно это молодые люди в возрасте 18—23 лет, но в последние годы становится всё больше женщин, которые едут за мужьями.

Большая часть мигрантов работает в НСО по найму физлиц — на приусадебных участках или строительстве коттеджей. На втором месте сфера услуг и ЖКХ — продавцы, уборщицы, дворники. А вот на стройках мигрантов стало работать меньше. Но это касается лишь официально трудоустроенных иностранцев. Только за этот год проверяющие органы выявили более 5 000 нарушений среди приезжих. Порядка 500 работодателей понесли за это наказание.

Каждый десятый мигрант, работающий в России, страдает депрессией, выяснили учёные из Новосибирского медицинского университета. Они опросили 1 597 мигрантов из Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и других стран. У 94 мигрантов было тревожно-депрессивное расстройство, у 80 — дистимическое расстройство (депрессивное расстройство, протекающее в лёгкой форме, имеющее затяжной характер).

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото Валерия ПАНОВА