15.11.17

Обещал вернуться

Авторский театр La Pushkin покидает Новосибирск.

14 ноября в наш город прилетели представители национальной театральной премии «Золотая маска», чтобы посмотреть в авторском театре Олега Жуковского спектакль «Станиславский». После спектакля, прошедшего при аншлаге, художественный руководитель La Pushkin сделал заявление: театр закрывается, Жуковские уезжают из города.

 

Три дня назад в фейсбучной группе новосибирских журналистов, пишущих о культуре, «СкаЖи!» появилось сообщение, что театр La Pushkin, который обитает в дощатом сарае в Центральном парке, выгоняют на улицу. Вот так — на зиму глядя, без всяких на то причин. Интернет-сообщество взорвалось: почему?! Олег Жуковский принёс в наш город новые, не застывшие в монументальной классике формы, показав публике, что существует и такой театр — искренний, как в детстве, где есть место и перфомансу, и танцу с сотнями ангелов на кончике иглы, и уличной клоунаде, и весёлому, чуть эпатажному хулиганству. Театр, где рассказывают друг о друге анекдоты Станиславский и Немирович-Данченко, где вечно скитается по свету «КолобокRok» и уходит в точку горизонта Хармс. Особенный парадокс ситуации заключается в том, что спектакли театра смотрит «Золотая Маска» и новосибирский «Парадиз».

 

Были высказаны разные причины закрытия театра — вплоть до того, что в «сарае искусств» будет зимой работать пункт проката коньков для стационарного катка. Были прямые обращения к главе департамента культуры, спорта и молодёжной политики мэрии Новосибирска Анне Терешковой: мол, куда выгоняют Жуковского — проясните ситуацию? Анна Терешкова выдержала мхатовскую паузу, а потом ответила, что «никто никого не выгоняет»: «Олег — мой друг!», и лаконично-обнадёживающее — «работаем». Если надежда ещё была, что ситуация волшебным образом разрешится и Жуковский, как в спектакле «Станиславский», закричит «Первое апреля — никому не верю!», то после его официального заявления она исчезла.

 

— Братики и доченьки, — сказал после спектакля Жуковский. — За три года я сыграл в этом сарае искусств 70 спектаклей. Это очень много. Последние полгода я играл на пять-десять зрителей, которых полюбил всем сердцем, потому что это мой зритель, мои люди. Но я не могу больше играть на пустой зал. Я не могу больше зазывать к себе: ну придите, придите, придите… Я нарастил мышцу, поднимая публику на свой уровень, но забыл про себя и свой рост — мышцы, которые отвечают именно за этот процесс, начали скукоживаться. Два дня назад я пошел в управление Центрального парка продлевать свой контракт. И впервые прочёл договор. И меня вдруг удивило, что там не было пункта, где было бы сказано, что в случае ухода я должен поставить в известность администрацию парка за месяц-другой. То есть я могу прямо сейчас встать и уйти. И я пошёл в сарай и по дороге вдруг понял, что не хочу ещё год играть на пустой зал. Вот и всё. Мы с Авророй уезжаем. Может быть, когда вырастим ещё, подтянемся, поэкспериментируем, то вернёмся. Встретимся.

 

Олег сказал, что есть договорённость с мэрией: через полгода здание сарая может стать собственностью муниципалитета, и тогда здесь можно будет устроить площадку для концертов и творческих экспериментов. Приходите, дерзайте, обустроенный театральный дом остаётся вам.

 

Я принимала участие в нескольких проектах Жуковского, немного знаю жизнь театра изнутри, поэтому рискну высказать то, что осталось за кадром и чего сам художественный руководитель La Pushkin никогда публично не озвучит. Тут дело не только в «точках роста», хотя, наверное, и в них тоже. Проблема лежит в привычной русской плоскости, когда «верхи не могут, а низы не хотят» — такой знакомый нам системный кризис.

 

Центральный парк «драл» за аренду с Жуковских шальные деньги — около 50 000 тысяч в месяц. Причём до появления в сарае стационарной туалетной комнаты арендная плата была меньше на 10 000 тысяч рублей. На минуточку: весь ремонт, включая и эту туалетную комнату, Жуковские делали на свои деньги — хотелось людям построить новый театр.

 

Были походы к директору ЦПКиО: мол, высока аренда, да и за что, собственно говоря? За помещение, которое четыре года стояло пустым и медленно дохло? Были ответы руководства ЦПКиО: аренда высока, потому что место центровое. И много, если что, желающих будет на это место. Вместе с юристами Жуковские составляли письма в мэрию, где рассказывали о проблеме и предлагали пути решения, одно из них — заключить договор аренды не с ЦПКиО, а напрямую с муниципалитетом. Но там случилась какая-то странная закавыка: вроде ЦПКиО — муниципальный объект, а вот здания на его территории — его собственные. В общем, всё как в России. Жуковские тащили на себе эту финансовую лямку, но даже у самого безнадёжно влюблённого в искусство оптимиста терпение когда-нибудь заканчивается. Тем более на зимний период ЦПКиО арендную плату вновь увеличило.

 

Теперь, наверное, уже поздно ломать копья и искать виновных — случилось то, что случилось: Олег и Аврора уезжают, «сарай искусств» закрывается.

 

— Я вот иду по сцене и глаза пытаюсь закрыть, чтобы ничего не видеть, — говорит Олег. — Столько вложено в этот сарай — сил, любви, надежд… Я не могу до конца поверить, что всё, всё… Что мы оставляем наш дом — таким, каким мы с Авророй его создали. Здесь же столько всего прекрасного было: и спектакли, и люди, и всё… Не могу поверить. Теперь будет всё по-другому — и творчество, и жизнь…

 

Наталия ДМИТРИЕВА

back

Новости  [Архив новостей]

x

Сообщите вашу новость:


up
Яндекс.Метрика