09.11.17

Закладки не для книг-2

Несмотря на суровость соответствующих статей Уголовного кодекса, в «закладочный» бизнес в Новосибирске втягивается всё больше молодых людей. «Ведомости» продолжают разбираться, почему это происходит.

«Модная» тема


Тема наркоторговли через «закладки», которую мы затронули в одном из предыдущих номеров, — одна из самых «больных» в отношениях между человеком и законом, что только подтвердили полученные нами отклики. Смысл их вкратце сводится к следующему: внутри нашего общества формируется «параллельный мир», который по принципу сетевого маркетинга захватывает в свои сети всё новые и новые души молодых людей, вовлекая в то, что на языке права называется «незаконным оборотом наркотических средств».


Как работает эта система, нам на условиях анонимности рассказал 20-летний новосибирский студент (назовём его Денисом). Знаком он с миром «закладочников» (или «кладменов») не понаслышке. Более того — по его словам, сейчас в молодёжных кругах считается «модным» разбираться в этой теме, даже если сам ничем подобным заниматься не собираешься.


— Вся система начинается с продавца. Где закупает вещества он — неизвестно. Человек, устраивающийся к продавцу на работу в качестве курьера, сначала платит продавцу залог — через систему KIWI или биткоинами, — который начинается от пяти тысяч рублей. Потом «кладмен» от продавца получает товар на сумму залога (так называемый «мастер-клад»), и дальше его задача — реализовать товар в виде закладок самостоятельно, — объясняет Денис.


Рекламные надписи с телефонами на стенах и заборах — «вчерашний день» наркобизнеса. Все объявления о торговле наркотиками ушли в «теневой» интернет, на сайты, заблокированные провайдерами многих стран, но доступные через браузер Tor или специальные VPN-сервисы. Адреса этих сайтов нигде открыто не светятся — информация о них идёт для клиентов через «сарафанное радио».


— «Закладку» можно просто положить в готовом виде и написать на сайте, где её искать, или сделать по предзаказу за сутки, положив туда, куда попросит заказчик, — продолжает Денис. — Кладут закладки куда-нибудь в прикопы или вешают на магниты в укромных местах — сточных трубах, перилах подземных переходов. Когда «кладмен» реализовывает один «мастер-клад», он получает от продавца следующий — так всё и идёт по кругу.


Сколько всего в Новосибирске людей задействовано в этом бизнесе, никто не знает. Но, по словам Дениса, в столице Сибири работают не менее 500 продавцов различных «веществ». Как в любом бизнесе, среди них есть те, кто «помельче» (на таких работает от силы два-три «кладмена»), и «покрупнее» (у них может быть «представительство» в каждом районе города из двух закладчиков). Никто из них, разумеется, друг друга не знает.


Боятся ли они попасть в руки полиции? Тут, как считает Денис, всё зависит от опыта закладчика. Самое опасное — наткнуться во время «работы» на полицейский патруль. Есть ещё вероятность, что может сдать ранее пойманный закладчик, но она низкая — опять-таки потому, что друг с другом «кладмены» не общаются.


Пока можно только гадать, сможет ли навредить интернет-наркоторговле заработавший 1 ноября в России закон об ограничении деятельности разного рода анонимайзеров, в том числе и Tor. И как скоро программисты найдут новые способы для криминальных кругов использовать возможности всемирной паутины для своего бизнеса.


Альтернатива суме?


Пока киберзащита от наркотиков делает свои первые шаги, надежда остаётся на «традиционные» правоохранительные структуры. На расширение нарко­трафика судебная машина отвечает ужесточением законодательства и посадками, которые становятся всё более массовыми. Недаром в местах лишения свободы статью Уголовного кодекса под номером 228 (или «два гуся — Восьмое марта») прозвали «народной». Именно она определяет меру наказания за производство, сбыт и распространение наркотиков и психотропных веществ. Сейчас 228-я, как никакая другая, подтверждает грустное народное правило «от сумы да от тюрьмы не зарекайся».


Историй о том, как ответственность за наркотики «настигала» человека даже после того, как он «завязал», много — и каждый день появляются всё новые и новые. Вот одна из них.


Александр Ф. употреблял наркотики пять лет. Затем серьёзно решил порвать с этой привычкой. Обратился за помощью в реабилитационный центр, регулярно посещал занятия у психолога, о наркотиках забыл. Так прошло несколько месяцев. Но 22 марта прошлого года был задержан его бывший подельник. По версии следователей, с поличным: пакетики с «зельем» были обнаружены в его машине. Задержанный рассказал, что организатором распространения наркотиков был Александр, продавал их через соцсети, а затем они делали закладки по городу, разъезжая на той самой машине. На следующий вечер следователи тогда ещё существовавшей ФСКН приехали и за Александром.


— Когда его задерживали, при нём даже не было паспорта — он был у меня, — говорит жена Александра, психолог Анастасия Гудкова. — Документы я привезла по просьбе следователей на следующий день, как раз в это время Александр подписал признательные показания — ещё когда даже не пришёл назначенный адвокат. После чего его сразу отправили в СИЗО. За время, пока шло следствие, у него не было изъято никаких наркотиков, смывы с рук показали, что следов на руках нет, то есть и фасовкой Саша не занимался. В крови наркотиков тоже не нашли. Всё обвинение построено только на подписанной им явке с повинной и показаниях бывшего подельника, его жены и двух оперуполномоченных.


Нарушения, по словам Анастасии, в ходе следствия появлялись на каждом шагу. Например, в деле Александра внезапно появился второй эпизод — якобы он продал одному человеку наркотики ещё и в августе 2016 года. При этом никого не смутило, что и «продавец», и «покупатель» к тому времени уже несколько месяцев находились в СИЗО. В то же время распечатку звонков Александра за 22 марта, которая практически была его единственным алиби, суд принимать во внимание не стал. 30 июня 2017 года Александра приговорили к 9 годам 10 месяцам строгого режима. В октябре областной суд, куда была подана апелляция, оставил приговор без изменения.


Анастасия планирует идти дальше и подавать кассацию. При этом, по её словам, мужу, которому сейчас 29 лет, ещё относительно повезло — даже такой серьёзный срок на самом деле намного ниже тех, которые суд присуждает по многим аналогичным делам. Подельник Александра получил 15 лет за два эпизода.


— Кому-то за семь эпизодов дают двенадцать лет. По какому калькулятору высчитываются такие сроки? — недоумевает супруга осуждённого. — Сейчас по «народной» статье сидят 60 процентов всех осуждённых, освободить их — и тюрьмы опустеют. А это всё ребята от двадцати до сорока лет. Людей лечить надо, реабилитировать, а не в тюрьмах держать. Куда они пойдут через десять лет? Такое ощущение, что всё делается для криминализации нашего общества.


Закон суров, но он — закон


Почему же суды занимают такую позицию? Своё мнение на этот счёт высказывает адвокат коллегии адвокатов «Жуков и партнёры» Никита Волков:
— У нас есть три категории преступлений, по которым следственные органы и суды, как правило, не берут во внимание всю совокупность обстоятельств. Это всё, что связано со взятками, педофилией и оборотом наркотиков. Государство взяло курс на жёсткое пресечение этих деяний, отсюда и суровость наказаний. Тем более смягчающие обстоятельства в таких преступлениях найти очень сложно, да и не всегда они там могут найтись. Ситуация, толкнувшая человека на преступление, никогда не будет браться во внимание, если речь идёт о наркотиках.


Если удаётся доказать, что человек виновен только в хранении наркотиков для личного пользования, а не для дальнейшего сбыта, то возрастает вероятность получить более мягкое наказание. Недавно был вынесен приговор по делу одного наркозависимого, который нашёл не предназначавшуюся ему закладку семи граммов метаамфетамина. Решив, что этого запаса хватит ему на несколько месяцев, он пошёл в ближайший подъезд, чтобы принять дозу. Его заметили жители и вызвали полицейских. Тем парень сразу сказал, что у него есть запрещённое вещество, и против него возбудили дело за покушение на сбыт. Считается, что если у человека найден наркотик в крупном размере, то это обязательно делается для сбыта, а не для собственного пользования. Кстати, так ему и предложили написать в явке с повинной, пообещав, что это будет зачтено как сделка со следствием и поможет получить меньший срок. Адвокат при этом не присутствовал. В итоге на суде обвинение просило для юноши 12 лет лишения свободы за покушение на сбыт. Но суд принял во внимание доводы защиты, психолого-психиатрической экспертизы, которая подтвердила, что обвиняемый зависит от наркотиков. В итоге — редкий случай! — суд переквалифицировал дело и приговорил незадачливого наркозависимого к трём годам лишения свободы, из которых один год к тому времени он уже провёл под домашним арестом.


Многое в дальнейшей участи подозреваемого в сбыте наркотиков может зависеть от его поведения — в первую очередь, нельзя давать никакие показания без адвоката. Но самый надёжный способ всё же один — никогда не связываться с наркотиками.


Виталий СОЛОВОВ | Фото Валерия ПАНОВА

back

Новости  [Архив новостей]

x

Сообщите вашу новость:


up
Яндекс.Метрика