Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

В материале «Живущие в Сети» (№53 от  27.07.2017 г.) «Ведомости» подняли вопрос о том, какими опасностями грозит бездумное и бесконтрольное «зависание» детей и подростков в социальных сетях.

Сегодня с помощью психолога мы попробуем разобраться, как помочь детям избежать сетевых ловушек, отличить безобидные группы от реально опасных и тем самым уберечь их от непоправимых шагов.

Выпасть из реальности

Оксана Гончарова — психолог, живёт в Болотнинском районе. Она одна из немногих специалистов, кто реально работает с подростками в социальных сетях — с марта этого года на общественных началах стала психологом в интернете. К ней уже обратились несколько десятков подростков, и многие из них пишут о вызванном разными причинами нежелании жить. И здесь очень важно, кто первым обратит на это внимание — тот, кто хочет реально помочь (в идеале — опытный психолог), или манипулятор из сомнительной группы, который с готовностью откликнется на этот завуалированный призыв о поддержке, только совсем с другими целями.

— Кто-то написал на страничке что-нибудь вроде «я одинок», «я никому не нужен» — и вскоре появляются «друзья» с предложением вступать в группу, — рассказывает Оксана. — Причём, конечно, сразу никто не скажет: давай, заканчивай жизнь самоубийством. Сначала совсем другая история: детям повышают самооценку, внушают, ты не такой, как все, ты избранный. Там сидят специалисты, которые работают отлично.

Есть и ещё одно настораживающее явление, на первый взгляд, не связанное с опасными группами. В частности, Оксана не раз сталкивалась с тем, как в сети «ВКонтакте» строится работа по стимулированию детей к добыванию стикеров. Они имеют разную ценность, чтобы их заработать, надо выполнять определённые задания, на первый взгляд, абсолютно невинные. Но не всё так безобидно.

— Получить вожделенный стикер для детей очень престижно, — продолжает Оксана. — Они таким образом повышают свою самооценку. Примерно так: «пусть меня никто не любит в классе, я толстый и прыщавый, а здесь я очень крутой и могу свою крутость продемонстрировать — вон какие у меня стикеры!». И организаторы этим пользуются. Задания следуют одно за другим, диалоги строятся психологически выверено, с использованием методик нейролингвистического программирования (НЛП): «быстрее!», «ты долго не отвечаешь», «ты мне не написал». Это вроде завуалированно, ненасильственно, но очень грамотно. Они учат работать по определённому плану. И ребёнок втягивается очень быстро. Сначала безобидные задания, потом переходы с уровня на уровень. И дети часто готовы на всё что угодно ради новых стикеров.

В прошлой публикации мы рассказывали о ребятах, выполнявших эти пресловутые задания в течение трёх суток без еды и сна. В каком состоянии могут быть дети после такого марафона? Происходит настоящее выпадение из реальности, замутняется сознание, возможности для манипуляций неизмеримо возрастают.

— Сейчас хлеба в семье может не быть, но смартфон с интернетом у ребёнка есть обязательно, — говорит психолог. — И у каждого в голове что-то посеяно. Кто знает, чем это обернётся? Какую программу заложат? Куда отправят? И как это проконтролировать? У нас была ситуация, когда мальчик перебежал дорогу прямо перед едущей машиной, таксист и его пассажирка чудом остались в живых — наверняка это ещё одна печально известная группа «Беги или умри». Причём ребёнок с особенностями здоровья, он в принципе не понимает каких-то абстрактных вещей. Ему дали задание — он побежал. Я считаю, это страшные вещи. Это как надо уметь внушать! Я уверена, что работают профессионалы — психологи, психотерапевты, грамотные, обученные.

Группы риска

Противостоять этому пока почти некому. Специалистов по работе с детьми в социальных сетях катастрофически мало, этому нигде не учат. Оксана всё постигала сама под руководством Елизаветы Лиманской, администратора сайта «Типичное Болотное», которая и привлекла её к работе в Сети.

— Я теперь уже вооружённым взглядом смотрю на странички в сетях, могу отличить опасные от безобидных, — говорит Оксана. — И вижу, что в группе риска огромное количество детей, которым срочно нужна помощь. Может, надо обучать родителей, педагогов — именно работе с социальными сетями? Родители очень далеки от этого, в деревнях особенно. Хотят, чтобы дети жили не хуже городских, покупают им дорогие телефоны, а что они в этом телефоне делают, как зайти посмотреть — понятия не имеют. С этими детьми потом очень тяжело работать. Выводить их в реальность — длительный период реабилитации.

Оксана приводит в пример курсы, проводимые для психологов МЧС, которым необходимо очень быстро принимать решения. Специалисты, работающие с детьми, тоже обязаны это уметь. А когда запись к нужному специалисту на неделю вперёд, особого смысла в консультации уже нет — важно откликаться здесь и сейчас. Сегодня на 800 детей в школе один психолог — он же не будет отслеживать каждую страницу в соцсети.

— Нужен ликбез для родителей, учителей, хотя бы, как минимум, какую-то методичку разработать, — предлагает Оксана. — Надо рассказывать на родительском собрании. Про алкоголь, наркотики, курение говорят, фильмы показывают, а здесь опасность ничуть не меньше. Я детям прямо распечатала приёмы НЛП, и мы их разбирали. Они соглашаются — кто-то манипулирует. Мне некоторые ребята уже помощниками становятся, кидают сомнительные, на их взгляд, ссылки, советуются. Тоже стали вооружённым взглядом смотреть. Но это капля в море.

Что могут сделать родители? Постоянно быть начеку. Следить, чем занимается ребёнок в интернете, нужно с того момента, как ему дали в руки смартфон, уверена Оксана:

— Я спрашиваю школьницу: как долго ты в среднем сидишь в интернете? Она говорит: немного, часов восемь. Но если ваш ребёнок восемь часов сидит в интернете, наверное, вас должно заинтересовать, что он там делает. Родителям просто необходимо осваивать соцсети, регистрироваться там, это не так уж сложно. Создайте страничку, заходите к ребёнку анонимно, как подросток. Если ты видишь, что твой ребёнок был в онлайне в три часа ночи, вопросов не возникает? Родители поразительно наивны. Они считают: я дома отключил модем, ребёнок в интернет не выйдет. А что у соседа вайфай и ребёнок взял у него пароль, в голову не приходит. Я говорю маме: не только через ваш модем можно выйти в интернет. Она: да вы что? Человеку 35 лет. Поразительная неосведомлённость. Минимальный какой-то ликбез родителям надо пройти.

Зомби с гаджетами

Часто старшие осознают проблему, когда ситуация уже запущена, когда надо уже не к психологу, а к психиатру, психотерапевту — лечить сформировавшуюся зависимость. Начинать следует даже не со школы — с детского сада, считает психолог. Рассказывать про опасности в сетях надо так же активно, как детей учат правильно переходить дорогу. Некоторые родители настолько стремятся продемонстрировать, что их ребёнок ни в чём не знает отказа, что разрешают брать смартфоны в детсад, и там заставить выпустить гаджет из рук — настоящая проблема для воспитателей.

— Зачем родители это разрешают в пять—семь лет? — спрашивает Оксана. — Надо и для себя задаться этим вопросом. Если ребёнок сидит в интернете, чтобы он меня не трогал и не мешал, тогда не нужно через несколько лет удивляться его истерикам при попытках ограничить доступ к гаджету. И не в 14 лет надо задаваться такими вопросами. Он уже чужой и достучаться очень трудно, почти невозможно. Дружите с детьми и пытайтесь  мирно их контролировать.

Чем раньше начнёт формироваться зависимость, тем труднее от неё будет избавиться. И здесь важно не упустить момент, подчёркивает Оксана:

— Если ребёнку 13—14 лет, его уже бесполезно спрашивать, чем он занимается в сети, кто у него в друзьях. Но если ему 7—8 лет и вдруг появился новый друг, которого зовут Люцифер, а на аватаре какая-то пугающая картинка, наверное, надо задать вопрос, кто это. Без агрессии, спокойно, доброжелательно. В восемь лет он расскажет. Если приглашают в какую-то игру, зайдите, посмотрите, что за игра. Если считаете, что опасная, объясните почему. У него в итоге сформируются определённые «гигиенические» навыки, он усвоит какие-то простейшие правила. Если эти навыки не отработаны вместе, то в 13 лет придётся только тайно отслеживать, что пишет ваш ребёнок. Если он, как у нас был случай, месяц выкладывает на страничку фотографии с имитацией расчленённых тел, наверное, надо спросить, что случилось. Подробностей он, может, и не расскажет, но чем-то поделится. И лучше, если вы об этом спросите, чем какой-то Люцифер, который вполне может подоспеть.

На что обращать внимание? На большое количество сетевых друзей со странными никами, пустыми фотографиями. На записи на стене — друзей и самого ребёнка, какие картинки, комментарии там размещают. Или наоборот — было 30 друзей, и вдруг ни одного. Или ребёнок закрывается для сообщений. Значит, что-то произошло. Даже если родитель будет заходить два раза в неделю по 15 минут, этого часто достаточно, чтобы понять, происходит ли что-то настораживающее.

Кто и зачем манипулирует детьми в интернете? Вопрос, точного ответа на который никто не знает. По мнению Оксаны, эти действия целенаправленны:

— У меня такое ощущение, что есть несколько направлений уничтожения наших детей. И это делают не разрозненные группки, ими наверняка кто-то руководит. Я, может, в чём-то преувеличиваю, но понимаю, что идёт реальное зомбирование. Дети учатся выполнять чьи-то задания, жить по чьему-то плану, который им навязывается искусственно. С этим надо бороться.

Татьяна МАЛКОВА | Фото Виталия ЗЛОДЕЕВА