В гостях у сказки
Говоря о наших музеях, мы легко назовём краеведческий, художественный, Музей города. Но кто вспомнит о том, что в Новосибирске есть музей сказки, в котором живёт Баюшка? Не знаете, кто это? Значит, пора познакомиться с Владимиром РЕДКОЗУБОВЫМ — президентом фонда «Моё открытие Сибири», краеведом и создателем этого музея.
— Владимир Александрович, с чего начался ваш интерес к истории Новосибирска?
— Если считать коренными новосибирцев начиная с третьего поколения, то я ещё не коренной: мои родители приехали сюда в конце 50-х годов по распределению, здесь познакомились и поженились. Своему сыну я теперь говорю: это твои дети будут сибиряками в третьем поколении, а мы — «промежуточные».
Центр города я помню ещё совсем другим: по улице Челюскинцев до вокзала ходил 21-й трамвай, с правой стороны (где сейчас цирк) была настоящая деревня, только на углу улиц Ленина и Челюскинцев возвышался островок советского конструктивизма — четыре здания с двором-садом внутри. Помню, как бегали в старый ДКЖ на фильм про индейца Джо. Потом я стал больше узнавать про этот район, особенно улицу 1905 года, где сейчас находится наш музей. Тут место очень историческое, вся история как на ладони. И город сам начинался именно отсюда.
— Чем же примечательна улица 1905 года в историческом плане?
— Если говорить, что жизнь городу даёт градообразующее предприятие, то оно всё здесь, за околицей — Транссиб, станция, депо. Плюс переселенческий пункт, созданный в 1896 году. Сначала поток народа был небольшой — примерно 60 тысяч человек в год, при столыпинской реформе их стало больше. А улица получила название Переселенческая, сохранив его до начала двадцатых. Здесь же зарождалось революционное движение, первая социал-демократическая ячейка в городе — в паровозном депо…
И обратите внимание, насколько необычная и драматическая судьба у этой небольшой улицы. На одном её конце — переселенческий пункт, место для свободных людей, едущих куда хотят. А на другом в советскую эпоху появилась пересыльная тюрьма. Полное отсутствие свободы. Попадаешь теперь на эту улицу — и как бы делаешь свой выбор.
— А чем знаменит дом Гороховой, где расположился ваш музей?
— Его историю мы стали раскапывать совсем недавно. И выяснили, что это ошибка. Дом на самом деле принадлежал человеку необыкновенной судьбы — Андрею Кирилловичу Казберуку-Медведюку. Родом он был из крестьян Западной Белоруссии; прослышав про «золотую лихорадку» на Аляске, отправился туда, но, доехав до Новониколаевска, где у него был приятель, познакомился с сестрой его невесты Софьей — и никуда дальше уже не поехал. Вот такая вариация на тему «Юноны и Авось». Обвенчались они в церкви Даниила Пророка, что на станции Обь. Сначала-то мы этого не знали и, чтобы увязать Казберука и Горохову, придумали легенду о Казберуке, который познакомился с некоей Елизаветой Петровной Гороховой, которая приехала к дяде в Сибирь, потеряв мужа на фронтах Первой мировой. И эту легенду в интернете прочитала правнучка Андрея Кирилловича, тут же отозвавшись и рассказав нам реальную историю своих предков. Теперь у нас есть копия венчального свидетельства Казберуков, мы знаем, что у них было девять детей. От второй половины фамилии Казберук избавился в советское время, чтобы не подумали, что он из дворян, хотя он был чистый крестьянин. А вот Софья и её мать действительно имели дворянские корни, уходившие в Херсонскую губернию. Мать Софьи была дворянкой, но родители лишили её наследственных прав, когда она, вопреки их воле, вышла за простого учителя музыки и уехала с ним в Сибирь. В юности Софья, кстати, дружила с Дусей Ковальчук, а мать бранила её за это: не доведут, мол, до добра такие подруги. Андрей Казберук умер в 1936 году, а Софья — в 1970-м, похоронены они, соответственно, в Берёзовой роще и на Заельцовском кладбище. Правда, о трудовой деятельности Андрея Кирилловича в Новосибирске пока ничего узнать не удалось: в локомотивном депо ничего не прояснили, надо ещё посмотреть архив железной дороги.
— Тогда откуда взялась фамилия Гороховой на табличке?
— Бывает же, что появляется где-то непроверенная информация, потом она начинает тиражироваться, и вот уже все убеждены, что так оно и было. В прошлом году на втором Дне Сибири, где шла речь о купеческих фамилиях, вспоминали об известном бердском купце Горохове, но имеет ли он отношение к нашему дому — неизвестно. Я, кстати, знаком с правнуком того Горохова — археологом, изучающим прошлое народов Чукотки, а его сын служит в театре Советской Армии: в спектакле «Дон Кихот», где в заглавной роли был Зельдин, он играл Санчо Пансу.
— Как вы пришли в музейную работу?
— Я закончил истфак Новосибирского педуниверситета, часть моей трудовой деятельности посвятил сфере образования, часть — государственной охране культурного наследия. Когда начал готовиться федеральный проект «Сказочная Россия», правительство предложило фонду «Моё открытие Сибири» присоединиться к нему. Но кого из сказочных героев можно прописать в Новосибирске? Дед Мороз живёт в Великом Устюге, Баба-Яга — в Ярославской области, у нас нет никого. Значит, своего героя нам надо придумать. Вот мы и придумали Баюшку — духа-хранителя колыбели, где рождаются и живут сказки. Легенду о Баюшке, который живёт в тереме на улице 1905 года, 15, экспертный совет проекта «Сказочная Россия» одобрил и официально зарегистрировал.
— А почему поселили его именно здесь?
— Опять-таки из-за переселенческого пункта. Переселялись ведь в основном крестьяне, носители древних народных традиций, к которым восходят корни наших сказок. Сказка создавалась и жила в необыкновенной атмосфере, когда не было телевизоров и почти не было книг, когда долгими зимними вечерами вся семья собиралась в самом любимом углу дома, чтобы послушать сказку. И, конечно, переселенцы тоже рассказывали друг другу сказки, самые разные, — ведь они и сами были из самых разных мест: Польши, Финляндии, Украины. Их сказки и байки вечером на поляне слушала и местная детвора. Так и появилась Баюшкина поляна, на которой сейчас стоит наш терем. Вот такая легенда.
— Сам Баюшка — кто он, как выглядит, чем занимается?
— В большом доме всегда живёт домовой, который в чём-то помогает хозяевам, в чём-то подкидывает им испытания. С ним надо ещё суметь наладить контакт. А до самых маленьких у него руки не доходят. Кто-то же должен их оберегать, тем более на колыбельку всегда претендует злой дух Зыбочник. Когда Зыбочник пробирается к колыбельке, ребёнок начинает плакать, у него пропадает сон. Вот поэтому и нужен Баюшка. Колыбель в доме считалась священным местом: когда в доме ждали первенца, его отец отправлялся в лес за деревом, чтобы сделать колыбель, — и первое попавшееся дерево на это не годилось. Вот вместе с деревом Баюшка и попадал в дом, сохраняя при этом связь с природой. Когда ребёнок растёт во сне — это Баюшка даёт ему силы для роста.
А ещё Баюшка — это образ русского духа в Сибири. Этот дух обладает мощным потенциалом, но периодически находится в состоянии покоя. Как и наш традиционный символ — медведь-батюшка, спящий долгую сибирскую зиму и пробуждающийся, чтобы стать на лето хозяином леса. В этом образе и мощь сибирской земли, и непоколебимая сила духа сибиряков.
Мы придумали для Баюшки ещё одну интересную работу. Дед Мороз дарит детям подарки на Новый год, но не успевает приготовить их для тех, кто рождается прямо в новогоднюю ночь — а это же несправедливо! Баюшка эту несправедливость устраняет. В канун Нового года мы ездим по роддомам и дарим новорождённым первые в их жизни игрушки-погремушки. Эффект получается потрясающий. Вот поэтому Баюшка обязательно должен быть в свите Деда Мороза, для чего мы и хотим плотнее установить контакт с его резиденцией. Кстати, когда я стал интересоваться свитой Деда Мороза, то узнал, что там есть ещё один персонаж, о котором никто не знает. Это бабушка Аушка, которая привечает зимой в своём лесном домике всех заблудившихся, согревает у печки и угощает пирогами.
У нас ещё свой кот Баюн, которого на самом деле зовут Семён, но сказочный образ он создал себе сам. Он добродушный, сразу идёт знакомиться со всеми гостями, хотя настоящий сказочный Баюн может и зачаровать человека, усыпить его своими сказками. Но наш — не такой!
— И сама планировка этого дома какая-то сказочная…
— Конечно, это же тот самый теремок, в который ведёт лесенка-чудесенка с 17 ступеньками. Детям мы всегда предлагаем: для того чтобы попасть в теремок, надо пройти испытание — назвать по одному сказочному домику на каждой ступеньке. Ребята, да и взрослые тоже, обычно вспоминают по одной-две сказки, некоторые только после подсказки, но одну сказку не вспоминает никто и никогда. Это «Кошкин дом». А знаете почему? Потому что когда-то наш дом горел. И теперь ему не хочется вспоминать эту сказку, вот он и блокирует что-то в памяти тех, кто сюда приходит.
Гостям мы непременно рассказываем, что раньше на этой улице были люди, которые переселялись из одного места в другое, а теперь здесь происходит переселение из реального мира в сказочный, сопровождаемое разными препятствиями. На выходе надо видеть, каким восторгом и удивлением светятся глаза даже у взрослых. Люди говорят нам спасибо за погружение в атмосферу добра. Есть места намоленные, а наше — надобренное, если можно так выразиться.
— Квесты для школьников, которые помещены на сайте вашего фонда, тоже ваша разработка?
— Да, с них-то сайт и начался, мы подали его на грант к 120-летию Новосибирска. От нас сначала отмахивались: сколько, мол, уже этих краеведческих сайтов… А когда рассказал — заинтересовались. Потом издали сказочный альманах, а в этом году в связи с юбилеем области вышли за пределы города. Сделали несколько квестов по Сузуну, Барабинску, Багану, они очень популярны у учителей. Сейчас объявили конкурс сказочных мест Новосибирска, но пока знаем только об одном месте — в саду Кирова, где фонтан со Змеем Горынычем и Кощеем Бессмертным. Теперь, кстати, подтверждено, что там располагалось Чатское городище и останавливался сибирский хан Кучум. А у нас в музее как раз есть яйцо с Кощеевой смертью! Так всем и говорим, что если оно потеряется, то быть беде, поэтому его надо беречь как зеницу ока. Или плётка Ильи Муромца — есть в городе большой мастер по изготовлению кнутов и нагаек, он и сделал её для нас по старинной технологии из сыромятной кожи.
— Вы утверждаете, что в Новосибирске никто не способен реально работать с культурным наследием региона. Откуда такая убеждённость?
— У нас нет согласованности и единства в таких начинаниях, в этом вся и беда. Я столкнулся с этим, когда в 2015 году стал проводить День Сибири. Хотели объединить общественников, предпринимателей и власть, но в итоге поняли, что сейчас это практически неразрешимая задача. В музеях есть отдельные замечательные энтузиасты, есть прекрасные преподаватели, но объединяющего центра у них нет. Каждый тянет одеяло на себя. Вот поэтому и наше историческое наследие сохраняется осколочками, оно не собрано в единое панно.
Вот хотя бы наш район — здесь прекрасный исторический потенциал и современный ресурс: ДКЖ, бизнес-центр «Гринвич». Если всех объединить, может получиться прекрасный кластер! Или уникальный столб с отметкой в 3336 километров — расстояние до Москвы. Такие на всём пути от Москвы на Восток есть ещё только в Москве и Владивостоке. Мимо нас идут колоссальные потоки людей, почему бы не сказать им: «Остановитесь, ребята, только посмотрите вокруг, где вы находитесь!» Транссиб — это же гениальное творение, сделанное на века. Но достопримечательности из него не делают. А в Золотое кольцо Сибири планируют включать Байкал, Алтай, деревянное зодчество Томска — и снова оставить Новосибирск в стороне…
К нашему музею тоже поначалу относились скептически. Хмыкали: «Баюшка?! Что это? Для кого — для младенцев?» Но так уж повелось: когда начинаешь новое дело, над тобой сначала смеются, потом борются, а потом начинают проситься в партнёры. Вот теперь, видимо, у нас идёт второй этап: нам угрожают выселением за долги по аренде.
— Какую роль, на ваш взгляд, сейчас должна играть сказка для общества?
— Патриотическое воспитание должно начинаться с семьи, а семья — со сказки. Сейчас как мы проводим вечера дома? Один за книжкой, другой за компьютером, третий за телевизором — а семьи-то и нет. Будут совместные вечера, семейные игры, семейное чтение — и ребёнка не придётся заставлять читать, он сам начнёт. А сказка — это же мощнейший институт единения, там нет никакого источника конфликта, на сказочной почве и надо приводить людей к миру и согласию, не засоряя головы тем, что творится на экране.
— О чём вы мечтаете?
— О том, чтобы наш музей стал настоящим чудом Новосибирска, а люди приходили сюда за добротой и уходили отсюда с новыми силами. И с загаданными желаниями. У нас ведь есть стул исполнения желаний. На него надо только присесть на минуту, не засекая время по часам, дождаться, когда желание внутри вас наполнится силой, и встать. А те, кто стоит рядом, должны в это время шёпотом или про себя приговаривать: «Пусть желание исполнится!» И тогда оно обязательно сбудется.
Виталий СОЛОВОВ | Фото Валерия ПАНОВА
