Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Когда в новосибирской детской туберкулёзной больнице произошла гуманистическая катастрофа?

Бить тревогу родители детей, лечившихся в туберкулёзной больнице, начали ещё в 2012 году.

6 ноября в некоторых новосибирских пабликах был размещён видеоролик с шокирующим сюжетом: медсестра хватает ребёнка за волосы и швыряет его на кровать. Видео сопровождалось сообщением молодой женщины Ирины: «Я лежу на обследовании с детьми в туберкулёзной больнице. Проснулась от шума в соседней палате в семь утра и решила заглянуть туда. Увидела, что бежит девочка, а медсестра ловит ребёнка за волосы и бьёт по лицу. Решила поставить на сончас камеру. Потом на записи я увидела, что та же самая медсестра берёт ребёнка за волосы и швыряет в кровать». Этот сюжет запустил цепь неизбежных событий, которые, будем надеяться, смогут переломить системный кризис в Новосибирской детской туберкулёзной больнице.

Сегодня трудно утаить шило в мешке — социальные сети выведут всех на чистую воду. Видеоролик Ирины привлёк внимание общественности — и завертелось: Следственный комитет начал проверку, минздрав НСО вместе с Уполномоченным по правам ребёнка Надеждой Болтенко создал комиссию по расследованию. Было выяснено, что пострадавшей девочке три года, воспитывает её бабушка, а родная мама судьбой ребёнка не интересуется. Как заявила детский омбудсмен, в настоящий момент девочка чувствует себя хорошо, до конца лечения ей осталось два месяца, а ситуация с ребёнком будет на контроле и после выписки. Сейчас органы опеки пытаются найти биологическую маму, а бабушка просит назначить её опекуном.

В отношении медсестры было возбуждено уголовное дело по ст. 156 УК РФ — за «неисполнение обязанностей работником медицинской организацией, обязанным осуществлять надзор за несовершеннолетним». Медсестра была уволена, получила от общества клеймо «садистка», а главные телеканалы страны оперативно завели волынку «горячих» ток-шоу. Но не успели стихнуть ток-вопли в программе Первого канала «Гражданская оборона», как из «шкафа» детской туберкулёзной больницы вывалился ещё один «скелет».

Как оказалось, в интернете появился ещё один ролик о «буднях» детской туберкулёзной больницы — уже другая медсестра бьёт маленького мальчика по лицу во время сончаса. «У сына тяжёлый случай туберкулёза, и он лежит в больнице один — после шести лет с родителями не кладут, — рассказала его мама. — Мы всегда с ним на связи, и три дня назад он рассказал, что у него болит глаз, потому что там синяк. На мои вопросы, откуда синяк, он не ответил. Я бы забрала его из больницы, но его не выпишут!» Следственный комитет возбудил второе уголовное дело по ст. 156 УК РФ, а в ходе расследования установил, что «руководство больницы не организовало надлежащий контроль за работой медицинских сестёр по оказанию медицинской помощи и осуществлению надзора за ними, что привело к таким последствиям». И открыл третье дело, но уже по статье «Халатность».

Тем временем минздрав НСО проводит своё служебное расследование: после случаев жестокого обращения с детьми уволен заведующий детским филиалом Новосибирской областной туберкулезной больницы, а старшая сестра филиала и старшая сестра отделения, где произошли инциденты, понижены в должности.

Гуманистическая катастрофа в детской туберкулёзной больнице произошла не сегодня, и даже не вчера. Сегодняшние уголовные дела — лишь верхушка айсберга, скрывающего своё тело в мутной воде почти десятилетней давности. И медсёстры, названные с лёгкой руки общественного хейта садистками, — лишь верные последовательницы казённой системы. Ещё в 2012 году на адрес Российского детского фонда пришло письмо из Новосибирска — публикуем его основные моменты.

«Пишут Вам родители детей, находящихся на лечении в детской туберкулёзной больнице г. Новосибирска по ул. Краснобаева, 6. Обращаемся к Вам как к последней инстанции.

Помогите нам, пожалуйста! Ситуация безвыходная! У нас складывается ощущение, что это не больница, а зона строгого режима. Детей от года до двух лет, живущих в больнице без родителей, не выводят на улицу: так и сидят они в кроватках по 2-3 года, раскачиваясь, пока сами не смогут одеваться; на детской площадке одна качеля и четыре горки; подростки на прогулках брошены на произвол судьбы. В лечебном учреждении находится один психолог, но мы как родители подростков не слышали от своих детей, чтобы с ними беседовал психолог. Дети сбегают. Жалуются на дедовщину. Такие же беседы не проводятся с родителями, которые находятся вместе со своими детьми и которые посещают детей. Досуг у детей дошкольного и раннего школьного возраста не организован. Для подростков и детей школьного возраста отсутствует школа при всём том, что они находятся на лечении от 6 месяцев до двух с половиной лет (в исключительных случаях 5 лет). В палатах запрещено наличие телевизора, ноутбука, телефонов, их зарядки. Как же детям тогда развиваться в этих диких условиях? Мы оторваны от мира. Главный врач Эдуард Гулевич запретил игрушки, медперсонал хамит мамочкам, грубо обращается с детьми, которые лежат одни. Как только мы начинаем возмущаться, нас сразу же вызывают “на ковёр”, запугивают опекой и лишением родительских прав, оскорбляют, унижают, заставляют оставить своего ребёнка и написать отказ. “Не хотите? Не устраивает? Оставляйте ребёнка! Вас никто не держит!” — слова главного врача Э. А. Гулевича. А после его слов, что он всем нам «сошьёт робу с указанием номера дела на спине», мы вообще ничего не понимаем».

— Там дети и без болезни обездоленные лежат, — рассказывает Анна Любимец, которая вместе со своим сыном находилась в больнице с 2012-го по 2013 год. — Многих из них привозят из области — забирают из социально неблагополучных семей, где, к примеру, мама и её сожитель пьют и болеют туберкулёзом. Ребёнок может находиться в больнице по три-четыре года, пока кто-то из родителей не выздоровеет. Детьми никто не занимается, нет никакой социализации, ребятишки начинают страдать задержками психического развития. Им же нужно развиваться, познавать мир, они не могут без движения и эмоций. Вот лежала в палате маленькая девочка с туберкулёзом кости — её три года не выносили на улицу. Помню, что когда я какого-нибудь ребёнка приголубливала, то медсёстры меня одергивали: «Вот можно подумать ты любишь чужих детей. Не надо так делать! Ты выпишешься, а нам с ними оставаться!»

Вспоминает, как медсестра заставила маленького мальчика убрать тетрадки на тумбочку, а когда ей не понравилось, как он это сделал, зло швырнула их на пол. Из этих страшных и будничных пазлов вырисовывается вся сущность детской больницы.

— Это хуже, чем зона, — делится многодетная мама Татьяна Малыгина, которая вместе с дочкой провела в больнице два года. — В силу своего характера я не стала мириться с ситуацией и начала писать письма во все инстанции. По моему заявлению были разборки, главного врача Гулевича сняли, но через какое-то время он вернулся на свой пост.

Татьяна Григорьевна рассказывает, что не смогла терпеть хамское отношение персонала к детям — особенно к тем, кто из детдома. По её словам, их не выпускали гулять, могли ударить или наказать стоянием на голом полу в холодной ванне. Последней каплей для Татьяны Малыгиной стала пьяная медсестра, которая перепутала ампулы и вколола ребёнку не тот препарат. Тогда женщина объявила войну — чиновничьему равнодушию и бытовой жестокости. Но полной победы не одержала — не смогла переломить ситуацию.

Анна Любимец и Татьяна Малыгина убеждены: кадровые перестановки не поменяют ситуацию. Надо вводить ставки воспитателей, которые главный врач в своё время сократил, налаживать учёбу, создавать кружки, развивать службу психологической помощи — одним словом, возвращать детям детство.

— Институт больничных нянь или волонтёры не спасут ситуации, — уверена директор благотворительного фонда «Солнечный город» Марина Аксёнова. — Здесь нужен системный подход на уровне государства. Детские отделения туберкулёзных и психиатрических больниц — самые закрытые в нашей стране. Лечение в них очень длительное, дети лежат зачастую без родителей, а воспитательного персонала или нет, или не хватает.

Марина Аксёнова рассказывает, что в тюремно-казённых условиях туберкулёзных и психиатрических больниц дети подвергаются сильнейшей депривации, которая в будущем может искалечить всю жизнь, оставшись в психике грубым шрамом психотравмы. Выход — в создании нового пространства, где дети будут жить, лечиться и развиваться, а не сидеть в камерах-палатах с пластмассовым зайцем в руке.

— Новосибирская история с жестокостью по отношению к маленькому беззащитному ребёнку не должна пройти бесследно, — пишет на своей странице в фейсбуке Уполномоченный по правам ребёнка в РФ Анна Кузнецова. — За свои поступки должны ответить должностные лица и персонал. Но не только это будет являться ответом на вопрос о безопасности детей в лечебных учреждениях. Мы предлагаем разработать стандарт услуги по присмотру и уходу за детьми, оставшимися без попечения родителей и нуждающимися в медицинской помощи, и обеспечивать ею в обязательном порядке. Можно использовать уже имеющийся опыт по разработке стандартов социальных нянь. И установить камеры. Это правильно. Это необходимо.

Сегодня в детской туберкулёзной больнице пересмотрено штатное расписание — будет увеличено количество нянь. Готовятся документы для получения лицензии на образовательную деятельность, которая позволит принять на работу воспитателя. А в местах общего пользования смонтируют видеонаблюдение. Это первые шаги по изменению системы — и, надеемся, не последние.

Наталия ДМИТРИЕВА | Фото Валерия ПАНОВА