Анестезии — никакой!
Как были оборудованы военные санитарные поезда, и почему даже спустя 70 лет в них стоит тяжёлый запах?
По легенде, академик Николай Бурденко, бывший главным хирургом Советской Армии, во время доклада Сталину в 1944 году, особо подчеркнул, что войну мы выиграли ранеными. Даже после нескольких ранений и госпиталей наши воины возвращались в строй, на фронт.
В годы войны было сформировано 288 санитарных поездов, около 80 из них курсировали между фронтом и Сибирью.
Уже в первые месяцы войны только в Новосибирске было организовано 26 госпиталей. Новосибирский госпиталь. 1941 год.
Накануне Дня Победы в музее железнодорожной техники на станции «Сеятель» — на этом месте, кстати, в годы войны был один из перевалочных пунктов — показали реконструкцию вагона-госпиталя.
Эта акция — дань памяти выдающегося хирурга Владимира Мыша к его 145–летию. В годы войны профессор Мыш был главным консультантом эвакогоспиталей Сибирского Военного округа, расположенных в Новосибирске. Лично провёл более 30 тысяч операций.
В санитарных поездах — а это 15-20 вагонов, специализированные вагоны-операционные играли главенствующую роль. Многие раненые в эти учреждения на колёсах поступали уже с запущенной гангреной. Поэтому основной задачей медиков вагонов-операционных, по словам главного хранителя фондов музея истории Западно-Сибирской железной дороги Александра Зюбана, была ампутация. Иначе раненого просто до госпиталя просто не довезли бы. Как вспоминали фронтовики — анестезии при этом не было никакой. Стакан водки, палка в зубы — и пошла операция. В вагонах до сих пор сохраняется своеобразный запах: лекарств, старой крови. Как говорили ветераны, запах крови никогда и никуда не уйдёт.
Вместе с «тяжёлым» оборудованием в историческом вагоне-операционной сохранились и хирургические инструменты. В частности, стамески-трепаны для трепанации трубчатых костей, когда надо было перерубать суставы.
С началом войны санитарные вагоны в ускоренном режиме переоборудовали из обыкновенных пассажирских составов. При этом соблюдались все санитарные нормы. В вагоне-операционной раненый попадает сначала в предоперационное, помывочное отделение, где раны отмывают от крови, грязи, дезинфицируют. «У бойца несколько травм, — говорит "фронтовая медсестра", студентка медколледжа Анастасия Грешнова. — Что имеем из подручных материалов? Бинт, шины».
Потом операционная, где создана гигиеническая герметичность, реанимация. Сегодня, к счастью, все «ранены» легко.
В вагоне-кухне тоже всё было по технологии, отдельно цеха для разделки мяса, рыбы, хлеборезка, варочный цех. Единственной возможностью заготовить пищу в больших количествах в дороге были пароварки.
Каждый «чан» — литров на 400. Можно накормить около 2 тысяч человек.
Сегодня, как говорит «повар» Александр, солдатскую кашу, а также суп и чай готовили на настоящей полевой кухне, на костре.
На стоянке — импровизированный концерт агитбригады. В роли артистов — студенты медицинского колледжа.
«Местные жители», как могли, поддерживали «раненых».
Это счастье — встретить на «фронте» земляка.
Радуемся Победе!
В школе № 76 эвакогоспиталь № 3609, который начал принимать раненых с ноября 1941 года, расформировали только в 1947 году. Сохранилась фотография 1946 года.
За годы войны в госпиталях Новосибирска погибло, умерло от ран 1 389 бойцов. Хоронили их в основном на Заельцовском кладбище. Первоначально солдатские могилы были обозначены лишь столбиком с красной фанерной звёздой. Позже был оборудован мемориал, в центре которого сегодня высится памятник «Раненый воин». Были воинские захоронения и в Берёзовой роще, где в 1971 году открыли монумент «воинам, умершим от ран в госпиталях Новосибирска в годы Великой Отечественной войны».
Любовь ЩЕРБАНЕНКО | Фото Валерия ПАНОВА и архивные
