Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Сергей Дьячков — предприниматель, политик, поэт, музыкант, время от времени чередующий приоритеты своих амплуа. За свои 50 лет успел окончить мехмат НГУ, создать успешный бизнес, принять участие в кампании по выборам мэра Новосибирска, поработать главой комитета в мэрии, возглавить новосибирское отделение партии «Демвыбор», попробовать силы на выборах в Госдуму, выпустить сборник стихов и несколько музыкальных дисков — сольных и с группой «Николаевский проспект»

О мажорах и понаехавших

— Я приехал в Новосибирск из села Юргинское Тюменской области. Это не север, где нефть и газ, это юг области, где сельское хозяйство, такой приуральский Алтайский край. Мы там про себя всегда говорим «мы южане», подчёркивая это. Я приехал в 16 лет, в физматшколу. Я вообще уверен, что люди, которые приезжают из села в большой город, как и те, кто происходит из рабочих семей, не мажоры, — у них гораздо более серьёзная мотивация чего-то добиваться, и они чаще достигают успеха. Когда тебе всё тяжело даётся, возникают препятствия, — ведь понятно, что такое приехать в физматшколу из села, — ты привыкаешь к этому и идёшь дальше. А мажоры чаще всего очень больших высот не добиваются, мой жизненный опыт показывает.

Новосибирск мне дал всё, у меня дети здесь родились. Конечно, я мог уехать в Москву. С моего года рождения есть два очень известных человека — Таня Лазарева и Андрей Бочаров. С Бочариком мы учились на одном курсе. Они стали звёздами, честь им и хвала. Но я думаю, что уехать в столицу и там пробиваться — большой труд, но оставаться в своём городе и делать его великим — труд не меньший.

Когда из Европы смотрят на Новосибирск — что они видят? Наверное, тема Академгородка вечная, но помимо него? Например, наша футбольная «Сибирь» пробивается в финал Кубка России, играет с голландским «Эйндховеном» и побеждает. У нас есть авиакомпания «Сибирь»… Я называю первое, что в голову приходит. Они же наш город славят, делают бренд Новосибирска. И мне кажется, что если ты нормальный патриот, просто надо служить своему городу. Это относится не только к Новосибирску, но и к жителям меньших городов, сёл. Например, мой деревенский одноклассник написал гимн района. Люди работают для того, чтобы место, где они живут, славилось. На мой взгляд, это патриотизм.

О группах Ли и фрондёрстве

— Я поступил в университет в 1983 году, фундаментальное образование — геометр, занимался дифференциальной геометрией. В середине учёбы отслужил в армии, как все люди моего поколения. Я был в учебке в Острове-3 Псковской области, она была инженерно-сапёрная. Это было лето 1986 года. Часть выпуска ушла в Афганистан, а часть — в Чернобыль. Всякое могло случиться, но как-то так сложилось, что меня распределили в Пашино. Я оканчивал университет в 1990 году. Диплом назывался примерно так: «Геометрия левоинвариантных лоренцевых метрик на почти гёделевских группах Ли», причём термин «почти гёделевских» ввёл я. Диплом занимал 22 страницы, защитил я его на «отлично». Конечно, сначала хотел этим заниматься, но к 1990 году мне уже стало понятно, что мир меняется. После защиты в аспирантуру я не попал, сказал, что это дискриминация, а парторг кафедры мне ответил: мол, из-за таких, как я, страна рушится. На что я, естественно, возразил: «Нет, это из-за таких, как вы». Свой комсомольский билет я сдал ещё в 1989 году после событий в Вильнюсе, вместе со значком «За отличную учёбу».

Меня распределили в институт связи, потом была работа в консерватории, потом появились рыночные возможности и я попытался их использовать. Мы издавали первый в Новосибирске цветной журнал, который обанкротился, это было моё первое банкротство. После чего я попытался найти работу по найму. В течение 1995 года меня увольняли шесть раз. Оказалось, что я не очень хороший наёмный работник, поскольку часто был не согласен с собственником. В 1996-м мы с партнёрами основали рекламное агентство, которое после кризиса 1998 года, как и многие другие компании, обанкротилось. Тогда я решил: жизнь, она ведь учит, а особо умных дважды, и значит, я два раза поступил неправильно, раз так всё это закончилось. Опять пошёл работать по найму, уже совершенно осознанно, трудился в двух достаточно больших корпорациях почти четыре года. А потом, когда понял, что уже немного изменился, мы основали DSO Consulting.

Конечно, я фрондёр, кончено, всё хочется менять. Главное, что во мне самом появилась эта привычка меняться. Либо ты меняйся, либо тебя заменят. Я стараюсь меняться, вроде как получается.

О мэрии и малом бизнесе

— В 2014 году мы выиграли выборы мэра, я входил в команду Анатолия Локтя, это была объединённая оппозиция, которую мы общими усилиями создали. Потом я возглавил комитет поддержки и развития малого и среднего предпринимательства мэрии. В июле 2015 года подал в отставку, когда Анатолий Локоть сделал известное заявление о том, что демократическая коалиция готовит «оранжевую революцию». Конечно, когда ты принимаешь такое решение, оно должно быть не эмоциональным, спонтанным, а взвешенным. В течение двух суток я провёл несколько десятков консультаций с разными людьми. Мне было куда идти, я вернулся в свой бизнес.

Некоторые итоги своей почти полуторалетней деятельности на этом посту я сформулировал примерно так: из того, что хотел сделать, выполнено примерно 95 процентов. Мы поменяли условия существования малого предпринимательства не только в городе, но и в области. Например, изменили приказ минпромторга области о нестационарных объектах торговли и сервиса. Согласно закону, каждый муниципалитет расставляет их сообразно схеме размещения, периодичность составления которой регламентирует минпромторг, это компетенция региона. В Новосибирской области до середины 2015 года каждый муниципалитет, в том числе Новосибирска, имел право изменять эту схему только раз в год. По практике это происходило в ноябре. То есть если ты захотел войти на рынок, скажем, в марте, поставить киоск, то должен ждать до ноября. Мы обратились с предложением менять эту схему два раза в год, и нам это удалось, то есть мы снизили барьер входа на рынок вдвое.

Далее — «бородатый» закон от — внимание! — 1991 года, который гласит, что каждый субъект экономики должен ежемесячно подавать бумажку о наличии вакансий в центр занятости по месту своей регистрации. А только в городе больше 100 тысяч субъектов предпринимательства и 10 центров занятости. Делим одно на другое — получаем 10 тысяч бумажек на каждый центр занятости, это 500 бумажек в день. Зачем? Нам удалось убедить минпромторг отменить эту бумажку в отношении малого бизнеса. То есть мы просто освободили предпринимателей от предоставления ненужной бумажки.

Когда изменился Земельный кодекс, и оказалось, что несколько тысяч  субъектов предпринимательства, у которых на улице киоски, палатки, павильоны, должны идти на конкурсы, аукционы, чтобы получить то, что они и так уже арендуют. И мы в течение двух дней с департаментом земельных и имущественных отношений решили эту проблему — просто переподписали их всех за неделю, пользуясь коротким периодом, когда положения нового кодекса ещё официально не были введены.

И предприниматели поняли, что о них заботятся. В 2014 году, это уже был в экономике России год кризиса, в Новосибирске появилось 27 тысяч новых рабочих мест, созданных малым бизнесом. Предприниматели нам поверили. Рост продолжался и в 2015 году — по предварительным данным, более 20 тысяч новых рабочих мест. По темпам роста малого бизнеса — подчёркиваю, во время кризиса, Новосибирск из крупных городов был номером один в России, а по региональной статистике Новосибирская область заняла второе место после Липецкой, где был создан новый промышленный парк. Поэтому мы с Анатолием Локтем расстались нормально, насколько я понимаю, ни у кого из домов 34 и 18 на Красном проспекте вопросов ко мне не осталось. Более того, приезжает премьер Медведев и говорит: о, Новосибирская область — лидирующий регион в России по темпам развития малого бизнеса. В значительной степени и моя работа в этом была, хотя не только моя, разумеется.

О маркетологах и миссиях

— Мой бизнес — малый. И по оборотам, и по количеству работников. К нам приходят компании и говорят: сделайте маркетинговое исследование, то есть покажите, как устроен рынок, какие там возможности и куда можно бежать. Приходят люди с инвестиционными проектами и просят обсчитать их. Понятно, что для этого надо исследовать рынок. В итоге ты выдаёшь книгу, в которой всё это написано. Рекорд у нас — 546 страниц, очень большой был федеральный рынок. Исследуем рынки разного масштаба — и городские, локальные, и в ряде других городов, и федеральные, и даже есть у нас европейский рынок.

Я на рынке 24 года. Я не очень понимаю, что такое профессиональное образование маркетолога. Есть масса вузов, которые выпускают маркетологов. И вот он пришёл в компанию, которая работает на рынке 20 лет, там 100 человек, директор, убелённый сединами. И этот молодой человек к нему приходит и говорит: «А у вашей компании миссия-то есть?» И загружает его так, что создаётся рабочая группа, тратится уйма времени, в эту воронку вовлекается масса людей, чтобы в конце концов создать фразу такого рода: «Миссия компании — обеспечивать потребителей товарами самого лучшего качества». А на это масса ресурсов потрачена.

Об оптимистическом поражении

— Участие в выборах депутатов Госдумы — конечно, это было большое напряжение. Зачем мне это было нужно? Понимаете, если ты идёшь каким-то путём, ты не должен сворачивать.

Я всегда говорю, хоть, может, это немного напыщенно звучит: если ты мужик, должен совершать мужские поступки. Если ты герой — геройские поступки. После того, как я подал в отставку с поста в мэрии, наверное, у меня нет уже другого магистрального пути в политике, кроме как участвовать во всём, в чём только можно участвовать. Наверное, это был запрограммированный проигрыш, но я бы сейчас говорил не об этом. Члены нашей партии «Демократический выбор», которые шли по списку «Парнаса», потому что у нас не было своей лицензии на участие в выборах, выдвинули свои кандидатуры в пяти городах. И все получили примерно равное количество голосов — около четырёх тысяч каждый. Я бы сейчас говорил о том, что итоги выборов — это, прежде всего, системное поражение той самой так называемой оппозиции. Это я утверждаю публично. Идеология «давайте ругать Путина, говорить, что в стране всё плохо» — она не созидательна по сути своей. Она должна была проиграть, потому что России нужна другая оппозиция. И поэтому это очень оптимистическое поражение. Мы всё начинаем заново.

Огромное спасибо тем, кто за меня проголосовал. У каждого избирателя должна быть партия или группа лиц, которым он доверяет и за кого может отдать свой голос. Разве можно поступать по-другому? Мне говорят: почему ты пошёл от «Парнаса», почему не самовыдвиженцем? Да, к сожалению, бренд «Парнаса» утянул вниз, надо сказать это честно. Но ведь ни один самовыдвиженец не собрал необходимого количества подписей, этот барьер оказался непреодолимым. А когда ты пошёл от партии, ты, по крайней мере, можешь что-то людям сказать. Я нисколько не жалею, и мои избиратели, надеюсь, тоже, потому что они прекрасно знали, за кого отдают голос. В конце концов, они голосовали за конкретного человека, и проголосуют ещё. Если, конечно, я буду продолжать совершать геройские поступки.

О «Пимах» и звёздах

— Я писал стихи давно, и мне нужно было это как-то донести до людей. В 1988 году мой друг Ян Борисович Чекалин, первая гитара будущего «Николаевского проспекта», принёс записи Башлачёва. Я послушал и понял: вот оно. И начал играть, достаточно долго это было подражание, развитие темы, а когда я вернулся в музыку в 2008—2009 годах, это была совсем другая музыка. Ещё раньше, в 1985-м, я услышал «Битлз», мне было 19 лет. Феномен и русской рок-музыки, и западной, которая тогда приходила в Россию, в СССР в том, что мы это воспринимали как глоток свободы и многие люди пошли в рок-музыку именно поэтому. Я же по другой причине — мне нужно было донести то, что сделано, до слушателя.

Свою первую гитару я купил в 1989-м. Есть такой чудесный новосибирский журналист Ерлан Байжанов, его многие знают, это тоже наш курс университета. И вот в 1990-м я как-то оставил эту гитару в комнате у Ерлана, он на неё нечаянно сел и раздавил, пришлось купить другую.

Ту музыкальную тусовку я бы структурировал так, уже аналитическим умом: была первая волна — Дима Ревякин, Янка Дягилева, она тоже с моего года, мы были знакомы. Они начали в середине 80-х, а на пустом рынке, как обычно бывает, это был моментальный успех. Следующая успешная волна, которая начала зарабатывать деньги, пришла во второй половине 90-х. А волна начала 90-х оказалась не слишком востребованной, потому что сливки собрали первые, а новые рынки ещё не появились. Поэтому те, кто играл в первой половине 90-х, многим не известны. Мы в 92-м играли на рок-фестивале «Пимы» в ДК «Юность», лично для меня это был такой звёздный час, чудесная дата — 29 февраля. Кто там играл: Саша Рассказов из Пензы —  вот кто был Башлачёв-то второй! Где он сейчас? Группа «Адо» из Коломны, их сейчас вообще никто не помнит. А это были звёзды, настоящие. Силя, Сергей Селюнин из «Выхода» — он меня потряс. У него выступление было в четыре часа утра (а концерт шёл всю ночь, я сыграл где-то в два часа). И Силя спал практически до самого выступления, а потом встал и пошёл играть. Я был потрясён: вот это профессионал! Эти группы мало кто помнит. «Страховой полис», Вадик Денисов — наши новосибирские «Битлз», ни у кого нет сомнения. Где сейчас Вадик? Наверняка сегодня играет в каком-нибудь ресторане. Он попал в тренд второй волны. Я был у него на концерте в «Шемроке», это был какой-то трибьют «Пинк Флойд», они блестяще играют «Пинк Флойд». Вот такая судьба.

В 2008 году у меня появилась группа «Николаевский проспект», а это же ужасная история. Вот ты пишешь песню, а они говорят: нет, ты всё неправильно сделал. И приходится договариваться. Мы записали три диска, хотели и четвёртый, уже зашли в студию и одну песню записали, но тут получилось, что мы выиграли выборы мэра.

О любви и бриллиантах

— Я всё время говорю: если есть несколько ипостасей, в моём случае это политика, бизнес и искусство, ты не можешь хорошо и продуктивно заниматься одновременно более чем двумя.

Что-то всегда остаётся на третьем месте. К сожалению, сейчас это искусство. Но когда я ушёл в отставку с поста в мэрии, это было в июле, я понял, что политики на какое-то время у меня в жизни нет и нам удалось в ноябре прошлого года издать книжку стихов «Любовь на Красном». В ней 250 страниц — хочется же гармонии во всём.

Всем нам приходится адаптироваться, меняться. Сегодня искусство — третий приоритет, а завтра — не исключаю, что всё изменится. Потому что четыре года, с 2008-го по 2012-й, которые мы были с «Николаевским проспектом», — об этом имеет смысл помнить, и я надеюсь, люди будут это слушать, потому что песни-то хорошие. Может, и мы когда-нибудь вернёмся, я не исключаю.

Если ты не Майкл Джексон и не Борис Гребенщиков, у тебя нет ориентира, связанного с коммерцией, ты всё равно это делаешь, потому что не можешь не делать. Слава Богу, занимаясь предпринимательством, я могу часть денег вкладывать в музыку, это очень хорошо. Мне непонятны стенания ребят, художников разного рода, которые говорят: «Мы не можем прожить без поддержки государства». А я могу. Потому что у бриллианта ведь много граней, так ты открой другую грань, заработай деньги. Это жёсткая позиция, я понимаю. Но она, по крайней мере, заставляет тебя жить в реальном мире, а не в том, который ты себе нарисовал. Понимаю, что жестковато, что некоторые люди могут обидеться, но я ни у кого никогда ничего не просил.

Татьяна МАЛКОВА
Фото Валерия ПАНОВА

«Ведомости» благодарят за содействие в подготовке материала Антона Веселова и его проект «Люди как книги».