Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Он словно соткан из противоречий.
В рабочем кабинете рядом с портретом знаменитого деда — фотография последнего русского императора Николая II с сыном и статуэтка Сталина. Может быть колючим, грубоватым и несдержанным, но всегда бескорыстен. Эмоционален и одновременно немногословен. Порой сомневается в себе, но в операционной он — кремень. Онколог, заведующий онкоторакальным отделением городской клинической больницы № 1 Александр ВИЦИН — победитель областного конкурса «Врач года — 2015».

— Александр Евгеньевич, вы из династии медиков. Кто был её родоначальником?

— Я хирург в четвёртом поколении. Начало положил прадед, Александр Борисович. Он работал вместе с Николаем Ивановичем Пироговым, основоположником русской военно-полевой хирургии, основателем русской школы анестезии. Тот ему свою книгу подарил с дарственной надписью. Прадед, правда, рано умер, в 37 лет. Дед, Борис Александрович, — самый известный из нашей династии — доктор наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР. Участник Великой Отечественной войны, был ведущим хирургом эвакогоспиталей. Одним из первых в Сибири выполнил радикальную операцию на лёгких. Лично оперировал Александра Вишневского, главного хирурга Советской армии. Деда для этого вызывали из Новосибирска. Борис Вицин более двадцати лет, практически до конца жизни, заведовал кафедрой госпитальной хирургии лечебного факультета нашего Новосибирского мединститута. Многие здешние медики у него учились. Бабушка работала терапевтом в 1-й инфекционной больнице, заведовала диагностическим отделением. Первой в Новосибирской области в 1975 году поставила диагноз «холера». Отец тоже был врачом, рано ушёл из жизни, в 37 лет.

— Когда вы поняли, что будете врачом?

— Хотя в семье культивировалась медицинская профессия, сам я хотел стать морским офицером. А в 13 лет сломал позвоночник и надолго оказался в НИИТО. Столкнувшись близко с профессией врача, понял, что мне это очень интересно. Тем более что после травмы путь на военную службу мне в любом случае был заказан.

— В мединститут легко поступили?

— Конечно, имея деда профессора, заведующего кафедрой (улыбается). В тот год конкурс в мединститут был пять человек на место. Возможно, дед в чём-то и посодействовал, но сам я тоже очень стремился стать студентом.

— Как протекала студенческая жизнь?

— Не скажу, что был отличником, но учился с удовольствием. Никаких психологических барьеров, типа похода в анатомичку, преодолевать не пришлось. Всё было само собой разумеющимся.

— Первой самостоятельной операцией был аппендицит?

— Да, как у всех. Это было в Куйбышевской районной больнице. Ассистировал мне в то время заведующий хирургическим отделением Константин Фёдорович Лебзак. Помню, что пациентом был 20-летний парень.

— Как складывалась ваша профессиональная карьера?

— После окончания института была интернатура в Чкаловской больнице, это нынешняя городская клиническая больница № 2. При распределении по специализациям без раздумий выбрал хирургию, только она меня привлекла. Работал хирургом в поликлинике № 3 в Дзержинском районе, в 4-й больнице в Пашино. В горбольницу пришёл в 1990 году. Получается, 25 лет с тех пор прошло. Работал сначала хирургом в торакальном отделении, сейчас заведую отделением, которое называется онкоторакальное. Кстати, именно с горбольницы началась моя трудовая биография — студентом четыре года работал здесь медбратом в приёмном покое. Это была и школа жизни, и проверка на прочность в выборе профессии. Такую школу желательно пройти всем будущим врачам. Считаю также, что нужно вернуть систему распределения специалистов после окончания вуза. Тебя учили, будь добр отдать долг стране. Это спра­ведливо.

— Кого считаете своими учителями?

— В институте это профессор Феофилов Георгий Леонидович. Бушуев Алексей Александрович — был заведующим отделением, когда я пришёл работать в горбольницу. Наш главный врач Вадим Фёдорович Коваленко, он тоже торакальный хирург. И, конечно, мой дед, Борис Александрович Вицин.

— Хирургу, в отличие от других медицинских специализаций, нужны какие-то особые качества?

— В нашей профессии, как и у военных, всего должно быть в меру: агрессивности, здравого смысла, трезвой оценки ситуации.

— Надо пропускать через сердце каждую судьбу пациента или это мешает в работе?

— Я стараюсь всегда ставить себя на место человека, понять, что он чувствует и переживает. Свой диагноз люди встречают по-разному. Кто-то впадает в транс или даже хочет свести счёты с жизнью. Большинство же надеется на благополучный исход. Люди видят, как ты к ним относишься, и прощают, когда бываю иногда грубоват в общении….

— Отделение, которым вы руководите, это…

— 65 коек. В коллективе работают восемь врачей, медсёстры, санитарки. Хирург Виталий Петрович Осипов — ветеран медицины, ему почти 80. Он, кстати, тоже меня в своё время учил. Есть и молодые врачи.

— Как вы считаете, за последние годы что-то изменилось в уровне подготовки кадров?

— Наш медуниверситет так же тщательно готовит будущих врачей, только вот у них самих мотивация стала другой. Незаметно нам навязали западные ценности о том, что главное — это деньги. В своё время я сам на это купился. Тоже стал считать, что главное — это как можно больше заработать. Чем только не занимался… Во время отпусков ходил судовым доктором, возил из Японии автомобили и потом торговал ими на барахолке. Потом этот морок сошёл. Да и времена пошли другие. Зарплату стали платить.

— Александр Евгеньевич, объясните для непосвящённых специфику торакальной хирургии.

— Это хирургия грудной клетки.

— Почему она выделена в отдельное направление?

— Патология органов грудной клетки — раздел сложный. Кроме того, она часто распространена. Тот же рак лёгкого по частоте сегодня находится на первом месте. Но мы занимаемся не только онкологией. Лечим заболевания, оказываем неотложную помощь при травмах.

— Вы сами часто оперируете?

— Практически каждый день. Хирург, чтобы оставаться в форме, должен делать как минимум две операции в неделю. В нашей профессии уровень мастерства зависит от количества повторений, как в спорте.

— Есть «любимые» операции?

— Есть слово «надо». Единственное, ты заранее знаешь, в каком случае будет тяжелее, а в каком проще. В нашем отделении, кстати, выполняются операции, которые никто больше не делает ни в Новосибирске, ни в округе.

— Какие, например?

— Пульмонэктомия с удалением бифуркации трахеи. Это когда опухоль в грудной клетке высоко растёт, вмешательство необходимо проводить одновременно на обоих лёгких.

— Можно сказать, что рак лёгких сегодня не приговор?

— Всё зависит от стадии заболевания. При 1—2-й стадиях после лечения 70 процентов живут больше пяти лет. С третьей стадией пятилетний рубеж преодолевают примерно 35 процентов.

— У вас есть профессиональные амбиции? Может быть, стать главным врачом?

— Быть администратором — не моё. Я практикующий хирург, кроме этого ничего не умею. А цели? Чтобы у нас было так, как в лучших московских клиниках. Хотя во многом мы им уже не уступаем в части оказания операционной помощи.

— На конкурсе «Врач года — 2015» вы себя представили фразой «Я хирург. Какой восторг!»

— Разве не восторг заниматься любимым делом, за которое ещё и платят? Я всю жизнь стремился заниматься хирургией. От своей работы получаю огромнейшее удовольствие.

— Насколько длительны торакальные вмешательства?

— Рекорд — семь часов. Но этого времени не замечаешь, как и не чувствуешь усталости, она приходит после операции. А за операционным столом — только нервное напряжение от ответственности за чужую жизнь.

— Как снимаете это напряжение?

— Дача, рыбалка, путешествия…

— Как можете оценить уровень здравоохранения в Новосибирской области?

— По технической оснащённости мы сравнимы, на мой взгляд, с Израилем, куда почему-то любят ездить наши соотечественники. Медицина у нас без оплаты, но пока далеко не идеальная. Потому что врачи разные, для кого-то деньги на первом месте, нельзя этого отрицать. Лично у меня, как у врача, человека, вызывает непонимание такое явление, как квота. Например, болен ребёнок, а квоты на операцию нет. Родители должны где-то искать деньги на платную операцию. Не должно так быть!

— Вы ездили в Донбасс уже во время военного конфликта на юго-востоке Украины. Сколько там находились?

— Я был три недели под Мариуполем — брал отпуск за свой счёт. Меня попросили о помощи, и я откликнулся. Мы везли с собой медикаменты, перевязочные материалы. Я читал книги о войне, а тут как на машине времени переместился на многие годы назад. Там другие отношения между людьми, там убивают мирных граждан — вот самые сильные впечатления.

— Вы там оперировали?

— До этого не дошло, в нашем батальоне не было боевых потерь. Я был на передовой.

— Эта поездка что-то в вас изменила?

— Характер, конечно, остался прежним. Но я понял, как хрупок наш мир и его надо беречь, во что бы то ни стало. Я должен сделать всё от меня зависящее, чтобы мои дети росли под мирным небом. То, что до сих пор происходит в Донбассе, не должно больше нигде повториться.

— Сколько у вас детей? Они пошли по вашим стопам? Есть кому продолжить династию?

— У меня трое детей. Взрослая дочь, 32 года. Есть внучка. Средний сын — студент медуниверситета, окончил второй курс. Младшему сыну четыре года.

— Александр Евгеньевич, как вы относитесь к похвале, к славе?

— Это проходящее и никак меня не трогает. Мнения о себе не читаю.

— У вас есть ученики?

— Ученик — это тот, кто считает тебя своим учителем. Поэтому надо спрашивать у тех, кому я отдавал силы и знания.

— А любимое выражение, девиз?

— Нет. Я вообще избегаю громких слов.

— Чувствуется, что вы самоед. Это не мешает в жизни?

— А как человеку совесть может мешать?

— Вы человек обязательный?

— Стараюсь себя поднять, когда даже не очень этого хочется.

— Что вас может рассердить, вывести из себя?

— Наверное, как и многих, предательство. И в профессии в том числе. Иногда кто-то из коллег так относится к пациентам… Мы же все давали клятву советского врача.

— Что для вас счастье?

— Быть в ладу с самим собой, со своей совестью. Какое-то время считаю себя счастливым. Но потом начинает настораживать, что всё идёт так гладко.

— Вам нужны испытания?

— Нет, конечно. Хочу жить спокойно и быть уверенным в завтрашнем дне, своём и своих детей.

…Работает исключительно по клятве Гиппократа. Не ждёт и не берёт никаких благодарностей.

…Не станет утирать слёзы. Просто возьмёт и вылечит.

…Бывает даже где-то жесток, но с нами только так и надо, это мобилизует пациента на борьбу. Он молодец.

…Когда другие «врачи» сказали  «безнадёжно», он подарил надежду. Спасибо.

…Пришла с застывшими слезами в душе. Лечиться уже устала. Принялась по привычке причитать и жаловаться... А доктор сумел переубедить меня. Так и сказал мне: «Я вас вылечу, назло вам самой!»

(Из отзывов пациентов о хирурге Вицине)

Лучшая идея, которая когда-либо пришла мне в голову … поехать в Донбасс.

Я верю, что…победа будет за нами.

Профессионализм — это функция…

Глядя на меня, никогда не подумаешь, что…я доктор

Лучше всего я умею…оперировать.