Тайны сибирского Колизея
Завершился большой конкурсный марафон — газета «Ведомости» совместно с театром оперы и балета провели конкурс «Сибирский Колизей — ровесник Победы», посвящённый 70-летию НГАТОиБ.
С января и до середины апреля мы публиковали в каждом номере по два вопроса об истории театра и действующих постановках НГАТОиБ. Всего было 12 этапов, по итогам каждого из них определялся победитель, который получал пригласительный билет на двоих на спектакль театра. И вот в завершение конкурса театр пригласил победителей и самых активных участников конкурса на экскурсию в своё закулисье.
Собрались в основном люди, влюблённые в театр, интересующиеся его историей, впрочем, среди юных участников конкурса были и те, кто пришёл сюда впервые. В этот день в театре не давали спектакля, был выходной для сотрудников, и величественное здание предстало в непривычной тишине…
В маленьком Новосибирске, а в 1931 году его численность всего 180 тысяч человек, начали возводить грандиозное сооружение — Дом науки и культуры, через сцену которого должны были шагать демонстрации рабочих и крестьян. В 1936-м проект переделали, и с этого момента здание строили как театр оперы и балета. Потому-то в его облике соединились такие разные архитектурные стили — конструктивизм и сталинский ампир, а в оформлении большого зала соседствуют советский герб и античные статуи. Что стало с огромной ванной для водных представлений, для чего должен был раздвигаться партер, интересовались наши конкурсанты. Сейчас там костюмерный цех, отвечала директор музея театра Татьяна Сибирцева. А правда ли, что под оперным находятся подземные озёра? Водоёмы существуют, но не под зданием, а за его границами, один — в сторону центральной поликлиники, другой — под сквером. Рассказ о большой люстре приобрёл неожиданный романтический оборот: во время реконструкции здесь обнаружили маленькую записную книжку, где молодой человек, вероятно, один из строителей, неровным почерком записывал имена девушек и песни военных лет.
Среди интересующихся историей театра оказалось немало детей.
Склад жёстких декораций. Эти верблюды совсем как живые — кивают головами.
ъ
О секретах люстры большого зала рассказывает пресс-секретарь театра Елена Медведская.
Маша Беззубова и Соня Гречишникова в восторге от корабля из балета «Корсар».
Здесь живёт привидение? Среди декораций оперы «Кентервильское привидение».
Директор музея НГАТОиБ Татьяна Сибирцева рассказывает историю строительства большого театра в маленьком городе.
Алла Власова с фотографией отца Ивана Костюченко, артиста новосибирской оперы с 1945 года.
Об истории театра снято немало фильмов, эту свою богатую видеотеку НГАТОиБ по случаю юбилея выложил в открытый доступ на официальном сайте. Фильм Елены Медведской, одной из наших экскурсоводов, «Тайны сибирского Колизея» рассказывает о том, как в войну здесь хранились шедевры Третьяковки.
Экскурсанты наши и сами пришли не с пустыми руками. Юрий Павлович Анкудинов принёс стихотворное посвящение театру: «…С Победой к нам пришёл “Сусанин”. Теперь и опера, балет восьмой десяток дивят свет». Алла Ивановна Власова принесла фотографии своего отца, Ивана Васильевича Костюченко, артиста новосибирской оперы с 1945 года. Работать в театр он пришёл в 18 лет и азы профессии постигал на практике. Сотрудником театра была и мама Ирины Григорьевны Лемещенко: 28-летняя Елена Николаевна Васильева в день открытия театра забралась на купол, где ещё не было мостков, и установила красное знамя.
Через служебный выход попадаем на сцену, отрезанную сегодня от зала железным противопожарным занавесом. Сердце театра обволакивает нас своим магнетизмом. Балетный пол убран и сложен квадратами, в рабочем дощатом полу видны крышки нижней механизации сцены, в которой во время спектакля может неожиданно исчезать артист. За самой большой из этих «половиц» в специальном помещении с нужной температурой и влажностью прячется рояль фабрики Steinway&Sons.
Сцена НГАТОиБ впечатляет не только нас, но и приезжих артистов, говорят, «пока до середины добежишь, уже устал». Недавно здесь побывала делегация из Аргентины, и они были потрясены размерами сибирского Колизея, хотя самым большим театральным зданием в мире считается Колон в Буэнос-Айресе. По бокам сцены, в карманах, потрясающей красоты декорации «Щелкунчика», сделанные в Италии, — ажурные ворота, покрытые «искрящимся инеем». Новосибирская школьница Саша Михайлова делает селфи на фоне корабля из балета Адана «Корсар». А мы отправляемся на склад жёстких декораций — пространство за сценой. Эта часть кольцевого фойе плотно заставлена реквизитом. Единорог, на котором выезжают в балете «Золушка» балерины Анна Жарова, Елена Лыткина, Наталья Ершова или Вера Сабанцева. Верблюды, качающие головами, из «Корсара», богатые подсвечники и высоченный торт из «Щелкунчика». При близком рассмотрении всё это великолепие оказывается бутафорией из ткани, дерева и пластика, соединённых богатым воображением человека и руками мастеров. И вот уже кажется, что всё понятно в этой закулисной алхимии, но не тут-то было. На выходе, в сгустившейся тёмноте, нависая шестиметровой громадой, в углах притаились три великана. Персонажи «Кентервильского привидения» словно ждали нашего появления, чтобы снова ввергнуть в священный трепет. Где-то здесь, должно быть, обитают неведомые, не документальные, неосязаемые существа, именуемые привидениями. А может, это наша разыгравшаяся фантазия, где намешаны яркие эмоции от виденных спектаклей, звучащей музыки, исторических фактов…
Через несколько дней театр отметит своё 70-летие. Открылся он 12 мая 1945 года оперой М. Глинки «Иван Сусанин». И те, кто не смог в этот день попасть в зал, стояли на площади у театра, окна фойе были раскрыты, и звуки знаменитого хора «Славься, славься…», перетекая на улицу, подхватывало живое народное ликование.
«Славься, театр!» — думали мы, покидая НГАТОиБ. А наутро в редакцию по электронной почте пришло письмо-посвящение театру от Ирины Григорьевны Лемещенко: «Есть в нашем городе места обетованные, В их таинство вхожу я не спеша, Но лишь одно из самых мне желанных, Незримо в нём живёт моя душа…».
Марина ШАБАНОВА
Фото Валерия ПАНОВА
