Новосибирск и Новосибирская область: свежие новости, объективный анализ, актуальные комментарии

Даже предварительное решение о помиловании — это огромная ответственность, считает Сергей Титков.

Выездное заседание региональной комиссии по помилованию чем-то напоминает заседание школьного педсовета. Вот только расспрашивают не подробности драки и уточняют не про «стыдно ли тебе, Васечкин». «Вы труп прятали... Вам сейчас это не снится?» — спрашивает один из членов комиссии по помилованию у «осуждённой Лиходеевой Ксении, 1991 года рождения» — так по общей и, видимо, обязательной форме представилась девушка. «Очень часто снится!» — мгновенно отвечает она, не оставляя даже секундной паузы для раздумья.

У двадцатичетырёхлетней Ксении, темноглазой хрупкой девушки, это вторая судимость. Первая была условной — на дискотеке с компанией избила и ограбила девушку. В восемнадцать лет — договорились группой товарищей и убили парня — из-за машины.

Ксения осуждена на 11 лет, семь из них уже прошли. Подала ходатайство: «осознала вину, ждёт мама, хочу создать семью, стать полноценной гражданкой общества». Это постоянный рефрен среди выступлений почти всех из девяти осуждённых, чьи дела рассмотрела в прошлую пятницу региональная комиссия по помилованию в женской исправительной колонии № 9.

«Хочу к маме, хочу к детям, хочу умереть на свободе», — желания, понятные каждому. Но исполнить их очень мешают решения суда, наказавшего этих женщин за торговлю наркотиками — «очень были нужны деньги», за попытку убийства дочери молотком во время «совместного распития спиртных напитков», за убийства ради корысти и за убийства близких. «Семейные» случаи вызывали больше всего вопросов у комиссии.

Ответы осуждённых похожи, обстоятельства дел различны: «Конечно, признаю вину, что ж делать, если так получилось... случайно», — пытается убедить комиссию одновременно в своей невиновности и в то же время сознательности Надежда Морозова — невысокая коренастая женщина в годах.

«Занималась заготовками, в руках был нож, муж подошёл, я повернулась...» — пенсионерка очень похожа на упёртую школьницу. Один из членов комиссии негромко зачитывает из брошюрки с делами осуждённых: «два ножевых ранения в грудь...», второй уточняет: как так вышло, если разница в росте с мужем, судя по материалам дела, чуть ли не на полметра? «Я только развернулась...»  — упрямо повторяет женщина. «Ясно-понятно, следующая», — отправляют осуждённую за дверь.

Следующая — 65-летняя Валентина Рузанова. Осуждена на семь с половиной лет, тоже за убийство мужа. Вернее, бывшего мужа. Худенькая седая женщина начинает плакать почти сразу: «Я совершила преступление, я очень каюсь, я всё прощала, и вот так получилось», — казалось бы, разницы с текстом «предыдущего оратора» почти нет.

Дьявол, как всегда, оказывается в деталях: 42 года брака, но муж «пил, бил, работать не хотел, я всё прощала, хоть и развелась с ним из-за этого». Развелась, но не разъехалась с человеком, что «пальцы выкручивал и бил так, что лежала с сотрясением мозга не раз». Отнимал деньги. «Ему некуда было уходить, жил у меня в доме» — все восемь лет после развода. Писала заявления участковому — почему-то не помогало. Подробностей комиссия выяснять не стала. «Не знаю, как это произошло. Он меня подушкой душил и в бедро ножом ранил — не помню, как так вышло», — продолжает Валентина Ивановна.

На этом месте журналистам очень хотелось спросить: а как так вышло, что эта женщина, пытавшаяся защитить свою жизнь, оказалась за решёткой? Видимо, такой вопрос возник и у членов комиссии, которые уточнили у Рузановой сумму её исполнительного листа и за что именно задолжала эти деньги женщина. «Семь с половиной тысяч, услуги государственного защитника», — сумма уже погашена. Вопросов больше нет.

Альбина Соснина, двадцать пять лет, жительница маленького посёлка в Забайкальском крае. Убила ножом брата. «Муж умер, приехали на сорок дней с ребёнком к маме, где жил брат. Начал пить, издеваться, бить меня и маму. Ударил моего ребёнка», — здесь молодая женщина не выдерживает и плачет. Остальная часть рассказа вызывает всё тот же вопрос: кто защитит, случись подобное с нами?

«Участковый надел на него наручники и сказал: делайте что хотите, забирать не стал. Возили в психбольницу, в неврологию — нигде не взяли. Вроде успокоился», — вспоминает Альбина. Когда на брата «накатило» в следующий раз — защитить своих ребёнка и мать «осуждённая Соснина» смогла только так. Суд постановил — шесть лет.

В тот день в женской исправительной колонии № 9 произошёл редкий для этого заведения случай — областная комиссия по помилованию поддержала ходатайство двух из девяти осуждённых: сократить срок Валентины Рузановой на три года и освободить Альбину Соснину. Окончательно судьбу женщин решит президент страны.

Пока комиссия совещалась, мы выяснили, что в этой колонии с 1998 года было вынесено лишь одно положительное решение: в 90-х помиловали мать-героиню, рассказала Валентина Тетерина, заместитель начальника колонии.

Для Сергея Титкова, нового председателя областной комиссии по помилованию, это было первое выездное заседание, когда члены комиссии видели и слышали осуждённых, а не просто читали документы. «Очень тяжело. Каждую историю осуждённой женщины я пропускал через себя. Задача членов комиссии — дать заключение о возможности помилования или смягчения наказания осуждённого. Любой человек, какое бы преступление он ни совершил, вправе просить о помиловании, это право дано ему Конституцией. Даже предварительное решение — это огромная ответственность», — уверен первый вице-спикер Законодательного собрания.