Гость номера
25 декабря 2014 года ведущая солистка Новосибирского театра оперы и балета Анна ОДИНЦОВА удостоена звания «Заслуженный артист России».
Мне снится балет
— Анна, помните свой первый в жизни балет?— Это была «Сильфида». Годы спустя я перебирала программки, обнаружила, что главную партию тогда исполняла заслуженная артистка РСФСР Людмила Яковлевна Кондрашова, после она стала моим педагогом в хореографическом училище. Мне было лет пять, младшая сестрёнка бегала по ярусу, мама за ней, а я сидела весь спектакль как приклеенная и смотрела не отрываясь. На меня тогда эта первая встреча с балетом произвела огромное впечатление.
— Вы такая мягкая в общении, приходилось работать над характером, ведь в вашей профессии без этого нельзя?
— Считаю, что характера мне до сих пор не хватает. Я такая и есть — застенчивая и скромная. Нужно воспитывать в себе больше уверенности, внутренней силы, даже жёсткости. Этого мне, к примеру, не хватает в партии Эгины в балете «Спартак». Мне очень хотелось исполнить эту партию. Я до сих пор дорабатываю, доделываю её, потому что не всё идеально и по характеру где-то слишком мягко, а нужно быть коварной, интриганкой. Это партия тем и интересна, что нужно ломать себя.
— При этом у вас всё сложилось наилучшим образом, удалось многого достичь…
— Более удачная карьера — вертикальная, когда репертуар набирается за первые два-три года, происходит такой быстрый взлёт. У меня же всё получилось чуть дольше, чуть медленнее. Но, если так сложилось, значит, я должна была через это пройти, набираясь опыта, исправляя свои ошибки. Жизнь нас учит: если это твоё, оно придёт к тебе, если нет, значит, минует.
— Минувший год для вас стал знаковым, сначала «Золотая маска» за лучшую роль в балете, которую вы получили за партию Близнеца Ибеджи в «Весне священной», потом звание заслуженной. Это пик творческой карьеры для балерины?
— Так было приятно получить звание, я как ребёнок прыгала до потолка! Когда нам сообщили с Наташей (тем же Указом Президента РФ звания заслуженной была удостоена и ведущая солистка НГАТОиБ Наталья Ершова. — Прим. авт.), мы были безмерно счастливы. У Наташи сейчас трудный период — восстановление после травмы, и это признание — лучшая поддержка. И «Золотая маска» мне принесла много новых эмоций: перелётов, репетиций, выступлений. На вручении мы сидели на исторической сцене Большого театра, как живые декорации, наблюдая вокруг себя множество известных людей — актёров, режиссёров, танцоров.
— Чем вам запомнилась работа с постановщиком «Весны священной» Патриком де Бана?
— Когда на пути встречаются такие люди, в твою жизнь входит нечто важное и даже чудесное. Патрик всем нам запомнился, очень интересная личность. Он много рассказывал о своей семье, африканских корнях. Патрик научил нас иначе слышать музыку: не верхнюю мелодию, а нижние басы, дыхание музыки. Он сравнивал их с биением сердца. Этому было не просто научиться. Весь балет — это борьба с собой и своим страхом преследования. Смириться или противостоять, сдаваться или бороться? Сложная многоголосная музыка Стравинского ярко отражает переживания героев.
— Публика в балете нередко аплодирует в неподходящих местах, опережая следующее движение артистов. Нарушает ли это внутреннее равновесие, сбивает с того самого ритма?
— Обычно аплодисменты раздаются по окончании вариации, адажио или законченного музыкального произведения, или после удачно исполненного трюка, прыжка, вереницы вращений. Тогда аплодисменты действительно помогают, ставя жирную точку или восклицательный знак. Иногда они бывают не вовремя. Но мы же артисты, и должны выкручиваться, нарушено наше внутреннее равновесие или нет, нужно быть благодарным зрителю. Находясь на сцене, всегда ощущаешь, расположен ли зритель, на одной ли он волне с артистом, или отстранён, холоден. Так зрители помогают понять, всё ли правильно мы делаем. У меня есть поклонники, которые потрясают своим знанием балета, философских рассуждений на тему образа.
— И письма пишут?
— Да, мне много пишут. И вот когда мне плохо или некомфортно в процессе подготовки к спектаклю, я перечитываю эти письма, записки. Они меня вдохновляют, помогают выбраться из депрессии, ожить, настроиться на работу.
— Ваша невертикальная карьера, как вы говорите, наверное, связана с рождением сына?
— Да, потому что по балетным понятиям я много пропустила — целый год, а потом долго не могла вернуться к исполнению некоторых партий. Но я не жалею, главное — у меня есть семья. И партии все вернулись с избытком.
— Сын балетом не интересуется? У него ведь и папа танцевал в балете?
— Да, Сережа — тоже бывший артист. Сыну Валере уже 12 лет. Он сам не проявляет большого интереса к балету, хотя знает все наши постановки, очень музыкальный мальчик. Валера хорошо учится, проявляет интерес к точным наукам. Мы хотим, чтобы он получил хорошее техническое образование.
— Как бабушка и дедушка? Ваши родители ведь работали в научно-исследовательском институте авиации?
— Да, полжизни там отработали. Потом, в 90-е годы, мама ушла — зарплату не платили, и она в сорок лет снова пошла учиться, освоила бухгалтерский учёт, новую профессию. Это я к тому, что не стоит бояться что-то в своей жизни менять. Мне вот тоже, наверное, скоро придётся заниматься чем-то другим. И куда судьба повернёт — неизвестно.
— Для тридцати с небольшим — очень зрелые мысли. Тем не менее вы уже учитесь, получаете второе образование, значит, готовите какой-то вариант на будущее?
— Учусь на четвёртом курсе Российской академии народного хозяйства в Сибирском институте управления. Мне нравится развиваться в разных направлениях. Это наполняет мой внутренний мир. Мне интересны и другие области жизни, кроме балета. Но смогу ли обходиться без театра — не знаю, я очень люблю творческий процесс.
— Вернёмся в театр, к любимому процессу. В драматическом театре существует немало анекдотов на тему «забыл текст». Как вы запоминаете партию: прокручиваете ли мысленно движение за движением или, скажем, дома, стоя у плиты за приготовлением борща для своих мужчин, повторяете их?
— Всякое бывает, иногда ловлю себя на том, что иду по улице и что-то вслух проговариваю, но руками и ногами стараюсь не размахивать, чтобы не испугать людей. И не я одна такая, мы все, балетные, немного не от мира сего, живём своей работой, бесконечно прокручиваем в голове всё, что происходит на сцене, раскладываем всё по полочкам.
— А что такое цейтнот в вашей профессии, если и так каждый день по нескольку часов у станка?
— Срочный ввод в спектакль, замена артиста. Он случается обычно при травмах коллег или каких-то непредвиденных ситуациях. Однажды, не так давно, мне позвонили домой, а я в это время сидела за компьютером, готовилась по учёбе. Нужно было приехать, выскочить на сцену, не разогретой, без красивого грима. Я довела спектакль до конца. Такие ситуации, к сожалению, случаются.
— У вас бывали травмы, какие-то серьёзные ситуации на сцене?
— И на сцене бывали, и в репетиционном зале. Например, в прошлом году сломала палец, но это ещё наилегчайшая травма. Съездила в травмпункт, наложили гипсовую лонгету. На больничный уйти я не могла, работы было много. Так и танцевала: перед спектаклем сниму лонгету, прибинтую пластырем больной палец к соседнему здоровому, а на сцене старалась не втыкаться им в партнёра. Профессия у нас такая — травмоопасная.
— А если головная боль, простуда, давление?
— Это вообще не считается за болячки. Выходишь и работаешь, да и сцена лечит, потому что там столько задач перед тобой стоит, что совершенно некогда подумать о своём состоянии.
— Как много для вас на сцене зависит от партнёра? И с кем особенно комфортно было работать?
— На все 90 процентов зависит. Мне вообще комфортнее с мужчиной на сцене, чем в одиночку. Очень важно, чтобы с партнёром было хорошее эмоциональное взаимодействие. Кроме всех наших ребят-солистов, мне доводилось танцевать и со многими именитыми партнёрами, в их числе: Ваня Васильев, Леня Сарафанов, Серёжа Полунин, Андрей Уваров, Евгений Иванченко и, конечно же, наш руководитель народный артист России Игорь Анатольевич Зеленский, с которым особенно приятно выходить на сцену. В его руках чувствуешь себя «пушинкой».
— Про вас в театре говорят: Аня у нас палочка-выручалочка — в трудную минуту всегда заменит, будь то сольная партия или кордебалет…
— Отчасти поэтому и карьера моя так складывалась: сюда некого было поставить и ставили меня, туда срочно нужно было вводиться, и я шла танцевать в тройки, четвёрки. В той же «Спящей красавице» я перетанцевала все сольные и корифейские партии, а ведущую партию Авроры станцевала только недавно.
— Сейчас, с получением звания, ваше положение изменится?
— Не знаю. Но я уже настолько привыкла быть везде занятой, что меня это немного пугает. В Большом театре, к примеру, некоторые солисты выходят на сцену только два-три раза в месяц. Для меня это мало. Я очень люблю балет и люблю выходить на сцену. Это непередаваемое чувство в конце спектакля на поклоне, когда ты благодарен зрителю, он благодарен тебе! Это, конечно, если всё получается, все задачи выполнены…
— И самоедством занимаетесь: здесь не так прыгнула, там не так прошла?
— Конечно, обязательно после спектакля разбираем с педагогами, что получилось, а что нет, иначе не смогу есть и спать. Много лет в театре, со времени моего прихода в 1998 году, моими педагогами-репетиторами являются народная артистка России Лариса Николаевна Василевская и народная артистка России Татьяна Олеговна Кладничкина. У нас с ними ритуал сложился: каждый раз перед спектаклем они приходят, интересуются моим настроением, состоянием, а после — устраиваем «разбор полётов».
— Вам снится балет, какие-то ситуации на сцене?
— Снится и по-разному. Говорят, страшный сон любого актёра — как он опаздывает на сцену. У меня в жизни такое несколько раз случалось. А страшные, пугающие сны меня обходят. Я сейчас стараюсь избегать слов с частицей НЕ: не могу, не хочу, не получится. Мысли материализуются, как только подумаешь, что здесь можешь упасть, — падаешь. Так и во снах.
— Значит, вы умеете управлять своими снами? А ощущение полёта, как в детстве — оттолкнулся от земли и полетел, такое возможно только во сне или с вами и в жизни случается?
— Если ноги хорошие, самочувствие отличное, ты можешь выпрыгнуть во весь свой прыжок, тогда испытываешь вот это состояние полёта, особой лёгкости. Когда ты можешь оторваться от земли, вырваться вперёд, забыть о том, что осталось позади, полететь, стать частью воздуха… Наверное, ради этого я когда-то и пришла в балет.
Марина ШАБАНОВА
Фото Валерия ПАНОВА
