Свои люди – сойдёмся
Сибирь в плане толерантности, межнационального сотрудничества, практик интеграции этнических групп — уникальный российский регион, считает Елена ЕРОХИНА, старший научный сотрудник Института философии и права СО РАН, кандидат философских наук.
— Елена Анатольевна, согласитесь ли вы, что нынешняя достаточно благожелательная ситуация в сфере межнациональных отношений Сибири была заложена ещё в XVII—XVIII веках, когда регион начал активно заселяться выходцами из европейской части России?
— На самом деле, были и более ранние, и более поздние переселения в Сибирь. Самое многочисленное из них произошло в XIX веке, после отмены крепостного права. Современная Сибирь — результат нескольких таких волн освоения. По сути, сибиряки представляют собой переселенческое сообщество. В этом специфика Сибири в отличие, скажем, от европейской России. Здесь, по большому счёту, сложно найти этническую группу, которая в то или иное время не находилась бы в статусе мигранта, и все они считают этот край своей родиной. И сейчас каждый приезжий, при условии соблюдения правил, которые сложились в местном сообществе, может стать «своим», сибиряком, независимо от этнической или конфессиональной принадлежности.
В XIX веке и сегодня сравнивали и сравнивают Сибирь с Северной Америкой. Основанием для сравнения является открытость и толерантность сибиряков. Эти качества сближают нас с канадцами, гражданами страны, которая является родиной мультикультурализма. Так же, как и в Канаде, в Сибири не было рабства. На нашей земле сложился уникальный опыт взаимодействия коренных народов Сибири с пришлым населением, и это тоже сближает нас с этой страной. Этот опыт позволяет говорить о том, что межэтнические отношения можно строить без угнетения и эксплуатации одного народа другим, на основах равенства, взаимной поддержки и уважения к культуре друг друга.
— И сибиряки до недавнего времени всегда говорили: слава богу, на межнациональной почве у нас всё спокойно.
— Как бы противоречиво мы ни оценивали советский период нашей истории, но, надо признать, что в 1920-х — начале 1930-х годов, а затем и в 1960-е годы проводилась политика, направленная на выравнивание региональных различий, на сокращение социально-структурных диспропорций, исторически сложившихся между этническими группами в уровне образования, присутствия этнической элиты в структурах управления, интегрированности в институты российского общества. Существовала политика, направленная на «подтягивание» тех этнических групп, у которых не было своей письменности, государственности, слоя интеллигенции, до общесоюзного уровня. Это, безусловно, способствовало развитию общества. Исключение составляет период культа личности Сталина, когда проводилась политика унификации культурных различий как у недоминантных этнических групп, так и у русских. Эти факты общеизвестны, но бывают ситуации, когда о них следует вспоминать.
— Последние 20 лет в сфере межнациональных отношений Сибири происходят новые явления: в регион пошли мощные миграционные потоки.
— Дело не столько в том, что к нам едут из ближнего зарубежья, а в том, что едут другие люди, которые родились и выросли уже в условиях новых независимых государств. Они плохо владеют русским языком, и оттого культурная дистанция у принимающего сообщества с ними выше в сравнении, скажем, с теми, кто приезжал в советский период и даже ещё в 1990-е годы.
— Надо сказать, и у нас выросло поколение русских, которым подчас неведомы идеи интернационального братства и которые не чувствуют прежних добрососедских связей с бывшими республиками СССР. С чем, по-вашему, связано появление лозунга «Россия — для русских»?
— Это «зеркальный» момент. Лозунг «Россия — для русских» порождён известным периодом «парада суверенитетов», который не пережит до конца во многих постсоветских странах. Этот лозунг является реакцией на политику новых независимых государств, выдавливавших русских жителей со своей территории.
— Сибирь по-прежнему высоко держит знамя толерантности. Однако прежняя стабильная ситуация в национальной сфере явно осложнилась, и у сибиряков уже нет былого спокойствия.
— Тревога, озабоченность жителей Сибири, в частности Новосибирской области, связаны не с самим присутствием мигрантов как таковых, а с перспективой их демографического роста и увеличения численности в структуре населения принимающего сообщества. Уже в среднесрочной перспективе может проявиться демографическая тенденция серьёзного роста доли мигрантов, как, например, это произошло в Ханты-Мансийском автономном округе. Однако полагаю, что нам не стоит ждать миграции в таких объёмах, как в нашей столице или в нефтедобывающих регионах. В Новосибирск люди едут не для того, чтобы как можно быстрее заработать больше денег и поскорее уехать. Люди едут за стабильностью и благополучием, а это предполагает выстраивание долгосрочной стратегии включения в принимающее общество.
— А что вы можете сказать о демографической тенденции в отдалённой перспективе?
— До тех пор, пока в мире будет сохраняться неравенство, то население, которое не относится к «золотому миллиарду», будет стремиться стать его частью. Этого не избежать. Но народонаселение Земли всегда смешивалось и будет смешиваться. При этом те, кто приехал в новую для себя страну, через одно-два поколения в новых условиях начинают воспроизводить те же поведенческие практики, что и местное сообщество. Это касается и демографического поведения.
— Если такая тенденция неизбежна, стоит идти ей навстречу, возродить в какой-то степени политику выравнивания между этносами?
— Сейчас перед обществом стоят немного другие задачи. Основной вопрос в том, насколько общество и государство готовы предпринимать меры, чтобы интеграция, натурализация мигрантов происходили более успешно. Я бы хотела обратить внимание, в первую очередь, на необходимость усилить внимание к системе образования. Во всех странах образование является социальным лифтом. У нас оно первым столкнулось с новой ситуацией. Но чтобы влиять на неё, обычная средняя школа и её педагогический коллектив не имеют собственных ресурсов. В Новосибирске уже есть немало школ, где доминирующее большинство — дети мигрантов, однако всё лежит на плечах учителей, которые сейчас с ними работают, как умеют, фактически на собственном энтузиазме. Этого не должно быть.
Необходима целенаправленная политика адаптации детей мигрантов к жизни в принимающем сообществе. Многие из них имеют трудолюбивых родителей, которые мечтают о том, чтобы у их детей успешно сложилась жизнь на новом месте, чтобы они получили гражданство, стали частью российского общества. Они приехали семьями, заметьте, не в Турцию и не в Китай. Почему они приезжают именно в Россию? Потому что они с нами связаны исторически. Даже если значительная часть этих семей вернётся впоследствии на свою историческую родину, они станут «мягкой силой» влияния, которая позволит России сохранить геополитические позиции на постсоветском пространстве. Об этом нужно не забывать, когда мы планируем расходы на образование. Уважение к стране нельзя купить ни за какие деньги.
Государство должно думать о том, что сделать для того, чтобы мигранты и их дети, при соответствующем желании, могли стать россиянами. Возможно, необходимо создать систему предварительной, в течение года, подготовки детей-мигрантов, перед тем, как они вольются в общий класс. Здесь, прежде всего, особое внимание должно быть уделено программе по русскому языку.
Я не знаю, кто должен принимать соответствующие решения, на каком уровне — федеральном или региональном. Но времени на раскачку нет. Чисто силовыми и административными способами, проблема интеграции мигрантов в принимающее сообщество не решаема.
— А ваш институт работает в этом направлении?
— В середине 1960-х годов в Академгородке был создан уникальный центр сибирской этносоциологии. Он существует до сих пор на базе нашего института. Здесь работали и работают несколько поколений сибирских этносоциологов: Всеволод Григорьевич Костюк, Ираида Викторовна Удалова, Галина Савитовна Гончарова, Татьяна Олимповна Бажутина, Василий Васильевич Мархинин, Юрий Владимирович Попков, Дмитрий Викторович Ушаков, Светлана Александровна Мадюкова, Галина Сергеевна Солодова, Мария Алексеевна Абрамова. Каждый из них имеет множество публикаций, посвящённых теме нашей сегодняшней беседы.
Огромную поддержку при проведении конкретно-социологических, экспедиционных, по сути, исследований, нам оказывало СО РАН. В настоящее время мы связываем свои надежды с Российским гуманитарным научным фондом. Он выделяет средства на проведение экспедиций. В частности, я являюсь сейчас руководителем проекта этого фонда «Актуальные проблемы межэтнических отношений и этнонациональной политики в регионах Сибири в оценках массового сознания». В течение года мы будем работать в Новосибирской области, в Югре и на Алтае.
19 декабря 2012 года принята Стратегия государственной национальной политики до 2025 года. В ней государство взяло на себя обязательства сохранять этническое многообразие, способствовать интеграции народов России в российское общество на принципах согражданства. Один из приоритетов Стратегии — поддержка гражданских инициатив, направленных на сотрудничество и оптимизацию межэтнических отношений. Мои коллеги и я очень хотели бы, чтобы в рамках реализации этого федерального закона учитывался и опыт нашей работы. Чтобы власть, в том числе региональная, активнее привлекала нас к экспертизе при принятии решений, связанных со сферой миграции, межэтнических отношений, культурной политики. Это в интересах и власти, и общества.
Всего в НСО, по данным Новосибирскстата,
проживает 2 709 836 человек. Согласно Всероссийской переписи (2010 г.) наиболее многочисленными национальностями являются русские, немцы, татары, украинцы. Быстрее всего растёт число узбеков:
их численность увеличилась за 8 лет в 6 раз. Количество таджиков выросло в 3,6 раза, киргизов — в 4,6 раза.
Владимир МАКЕЕНКО
Фото Виталия МИХАЙЛОВА
